Кир Булычев - Инопланетяне
- Может, они хотят, чтобы люди стали как они? - вырвалось у Доника... И эти слова прозвучали как раз в тот момент, когда в коридоре было тихо.
- Эти слова мы уже слышали, молодой человек. И не стали умнее, - сказал Лев Абрамович.
- Почему вы все время говорите - что они плохие? - спросила бабушка.
- Они ничего плохого не сделали.
- А это? - Аполлон рванул рубаху на груди - кожа под рубашкой была зеленой. - Может, это теперь навсегда?
- Ой! Лягушка! - закричала Салима. - Уходи от нас, прошу тебя.
- Молчать! - сказал Аполлон-Союз. - Я объявляю войну всем агрессорам и сволочам, которые хотят завоевать нашу славную родину! И пускай они знают - со мной шутки плохи - за мной стоит весь русский народ!
Собутыльники Аполлона закричали "ура!", затопотали, захлопали в ладоши, и Доник понял, что их немало - лестничная площадка была забита народом.
- Вставай, страна огромная! - запел кто-то хрипло.
- Вставай на смертный бой! - подхватил другой голос.
- Стоп, стоп, стоп! - оборвал пение Аполлон-Союз. - Рассказываю, как истреблять эту сволочь! Сначала мы на нее смотрим и грозим: сейчас я тебя растопчу!
Он поднял к глазам книгу Гордона-Смита, и Донику стало жутко жаль эту книжку, больше ему ее уже не купить... Но он не посмел ничего сказать...
С легким щелчком, который был слышен, потому что все молчали, книжка исчезла.
Это воздух, понял Доник. Воздух заполнил пространство, только что занятое книгой. Аполлон-Союз подставил ладонь, что-то ловил, не поймал, опустился на колени на пол и стал искать на полу.
- Ты что? - наклонился над ним один из собутыльников.
- Я его ищу для уничтожения! - сказал Аполлон-Союз. - Пока он в собственном облике. Да отойдите подальше - далеко он не уйдет.
И тут Доник, который смотрел вниз, увидел пришельца - это был полупрозрачный шарик, размером с божью коровку. Доник, сообразив, сделал движение навстречу шарику, что катился к нему, но тот, не почувствовав этого, сделал последнюю попытку угодить людям и не нашел ничего лучше, как превратиться в бутылку - бутылка водки покатилась по полу к ноге Доника. Из-за спины Аполлона раздался клич вожделения, а Аполлон захохотал, театрально подхватил бутылку, и она тотчас исчезла, уничтоженная его ненавистью. На этот раз Аполлон-Союз уже не выпустил пришельца - он держал его двумя пальцами, показывая всем.
- Я их, колорадских жуков, уже штук двадцать сегодня трахнул! торжествовал Аполлон-Союз. - Не выйдет ваш план! Мы всех их истребим!
- Какой гадкий! - сказала Салима, приглядевшись. - Наверно, воняет.
- Может, сообщить куда надо? - спросил Лев Абрамович.
- А они комиссию пришлют и пять лет будут изучать, пока эти гады нас всех не перетравят. Нет уж - русский человек должен сам себя защищать! А то со всех сторон лезут, масоны проклятые. - И с этими словами Аполлон-Союз неожиданно ловким движением сжал горошинку ногтями. Раздался тонкий короткий писк. - Вот и все дела, - сказал Аполлон, вытирая руки о пиджак.
Все смотрели на него как на полководца, ожидая приказов. И он это понял. Обвел всех строгим взглядом и приказал:
- Чтобы к утру по всем квартирам выявить этих клопов. Если до утра не сделаем - кранты. Они вас используют! Я уже ребят послал за оружием. Будем вооружаться, понятно? Ну? Чего молчите? Понятно?
- Разумеется, мы понимаем всю серьезность момента, - сказал тогда Лев Абрамович. - Но я полагаю, что компетентные организации должны быть поставлены в курс дела.
- Ты только попытайся, сионист, - сказал Аполлон. - Ты только попытайся. Лучше ползай на коленках, ищи, куда к тебе враги забрались. Ты об этом думай. Ну, где твой прячется?
- Я не имею представления!
- Не имеешь? Граждане, он не имеет представления! Значит, он - шпион этих самых пришельцев. Шпион и разведчик. И будет казнен. Нет, не дрожи, не падай в обморок, сейчас я тебя не трону. Но если ты до утра не найдешь и не ликвидируешь своих клопов, то я приду и ликвидирую клопов и тебя заодно, понял?
- Понял.
- Тогда старайся. Думай, где у тебя враг!
- У него новые часы! - сказала быстро Салима. - Он мне хвастался.
Откуда новые часы?
- Вот видишь, сионист, как народ помогает нам, органам порядка?
Показывай часы!
- Я их купил!
- Ну-ка, "сейко" купил? И сколько заплатил? Молчишь? И правильно делаешь. А мы все вместе: мы ненавидим эти часы! Ну: ненавидим!
На глазах у всех часы щелкнули и исчезли - лишь божья коровка бежит по ладони Аполлона, а тот хохочет - жизнь его, такая бессмысленная и никому не нужная еще утром, стала важной, руководящей - теперь он впервые за много лет получил возможность и моральное право распоряжаться, казнить, миловать и наводить порядок!
- Щелк! - лишь теплая розовая жидкость стекает по пальцам.
- Именно так! - Аполлон-Союз указал пальцем на ухо Катьки и сказал:
- А ну снимай этого пришельца!
- Это мое, - сказала Катька.
- Врешь!
- Врет! - помогла сразу Салима. - Совсем недавно не было.
- Да это еще мое, моя мама мне подарила! - возмутилась бабушка.
- Знаем мы этих мам. Смотри, я ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу... - Он протянул руку и дернул за сережку. Катька ахнула.
Сережка была в руке Аполлона-Союза, а из Катькиного уха потекла кровь. Доник, не соображая, что делает, кинулся на Аполлона-Союза с криком:
- Уйди, гад! Уйди, фашист!
Аполлон-Союз с неожиданной резвостью подставил колено - Доник налетел на колено, дыхание сорвалось, он упал бы, если бы его не успел подхватить Лев Абрамович, который стал его уговаривать:
- Мальчик, не надо, потерпи, обязательно надо потерпеть, они сейчас уйдут, они всегда уходят, в конце концов они уходят...
Доник пытался освободиться от мягких, дрожащих пальцев Льва Абрамовича, поэтому он не уловил момента, когда у бабушки оказался в руке пистолет. Большой черный пистолет. Бабушка поднимала его, словно отталкивала от себя, и вдруг стало тихо, будто ни одного человека вокруг. И бабушка произнесла очень тихо, почти шепотом:
- Тебе же сказали, чтобы ты ушел. Сколько надо повторять? Ну!
И это последнее слово прозвучало отдельно и слишком громко - хоть уши затыкай, чтобы не лопнули барабанные перепонки.
И сразу тишина исчезла, и наполнилась, как компот ягодами, разными голосами:
- Убивают! - кричала Салима.
- Я ухожу, ухожу... ты чего, я ухожу. - Это говорил Аполлон-Союз.
- Милицию надо позвать! - это неизвестно кто закричал.
- Тетка, не стреляй, мы пошутили! - это тоже незнакомый голос.
- Мама, осторожнее, он выстрелит!
- Пустите, - в этом голосе Доник узнал собственный голос. Лев Абрамович отпустил его.
Доник кинулся не к бабушке, а к дверям, в которых толклись, отступая, Аполлон-Союз и его свита.
