Уилбур Смит - Свирепая справедливость
Он ненадолго смолк.
- По крайней мере теперь у нас есть оправдание существования "Атласа", Питер. Единая организация, способная действовать, невзирая на границы, быстро и независимо. Вы должны знать, что яуже получил согласие президента и вашего премьер-министра на состояние "Дельта" - под мою ответственность.
Состояние "Дельта" - это непосредственная боевая операция.
- ...но еще раз должен подчеркнуть, что я разрешу "Дельту" только в самом крайнем случае. Вначале я хочу услышатиь их требования и обдумать их, и в этом отношении мы готовы к переговорам...
Кингстон Паркер продолжал говорить, а Питер Страйд опустил голову, закрыл подбородок рукой, пряча раздражение. Они снова на спорной территории, и снова Питеру нужно выражать несогласие.
- Всякий раз как вы позволяете бойцу уйти невредимым после удара, вы сразу создаете условия для новых ударов.
- У меня есть разрешение на состояние "Дельта", - повторил Паркер резко, - но хочу, чтобы вам было ясно: оно будет использовано только в самом крайнем случае. Мы не команда убийц, генерал Страйд. - Паркер кивнул своему помощнику за пределами экрана. - Я связываюсь с южноафриканским правительством, чтобы рассказать об "Атласе". - Экран потемнел.
Питер Страйд вскочил и попытался походить между сидениями, но места для его высокой фигуры было мало, и он в гневе снова упал в кресло.
Кингстон Паркер встал из-за стола связи в одном из помещений западного крыла Пентагона. Два техника-связиста уступили ему дорогу, а личный секретарь открыл дверь, ведущую во внутренние помещения.
Для такого большого человека Паркер двигался с удивительным изяществом, и в теле его не было лишнего жира, только крупные крепкие кости и худая плоть. На нем был дорогой костюм, отлично сшитый - лучший, какой только могла предложить Пятая авеню, - но заношенный почти до протертости, воротник на пуговицах тоже слегка заношен, итальянские туфли износились у носков. Одежда словно не имела для Паркера никакого значения. Но носил он ее с определенным щеголством и выглядел на десять лет моложе своих пятидесяти трех, лишь несколько серебряных прядок сверкали в его густой шевелюре.
Внутренние помещения со спартанской меблировкой были такими же утилитарными и безличными, как любые правительственные учреждения. Только книги, занимавшие множество полок, и большой рояль принадлежали Паркеру. Бехштейовский рояль казался слишком большим для кабинета; проходя мимо него, Паркер легко провел рукой по клавишам, но не задержался и пошел к столу.
Сел в вращающееся кресло и принялся просматривать десятки лежавших на столе разведывательных досье. В них содержались последние затребованные им компьютерные распечатки. Биографии, оценки и характеристики всех тех, кто участвует в операции со "Спидберд 070".
Здесь были досье обоих послов - розовые обложки свидетельствовали о высочайшем уровне секретности; была на них и пометка "Только для руководителей депатраментов". Четыре зеленых папки - меньший уровень секретности - посвящены членам южноафриканского правительства, тем, кто имеет право принимать решения в условиях чрезвычайного положения. Самая толстая папка посвящена премьер-министру Южной Африки. Паркер сухо в который раз отметил, что этот человек был заключен в тюрьму пробританским провительством генерала Яна Смита во время второй мировой войны, потому что вел вооруженную борьбу против участия свой страны в этой войне. Паркер подумал, как отнесется теперь этот человек к другим вооруженным бойцам.
Были здесь и досье министров обороны и юстиции, тонкие папки начальника полиции и его заместителя, которым было дано право на месте принимать необходимые решения. Из всех этих людей только премьер-министр обладал сильным характером - это мощный человек бульдожьего типа, на него нелегко повлиять, нелегко разубедить, и Кингстон Паркер инстинктивно почувствовал, что высшая власть здесь.
В самом низу стопки досье лежала еще одна розовая папка; ее листали так часто, что на сгибе картонная обложка треснула. Первоначальные записи были сделаны два года назад, с тех пор папка ежеквартально пополнялась.
Заголовок - СТРАЙД ПИТЕР ЧАРЛЗ; и указание: только для руководителя "Атласа".
Кингстон Паркер, вероятно, смог бы процитировать содержимое этой папки наизусть, тем не менее он развязал завязки и раскрыл папку, положив ее себе на колени.
Попыхивая трубкой, он начал перелистывать страницы досье.
Вначале некоторые самые основные жизненные события. Родился в 1939 году, один из двух братьев-близнецов, отец военный, погиб три года спустя, когда танковая бригада, которой он командовал, встретилась в пустынях Северной Африки с сокрушительным ударом армии Эрвина Роммеля. Старший из близнецов унаследовал титул баронета, а Питер пошел по хорошо известному в таких семьях пути: Харроу и Сандхерст [Харроу - одна из старейших привилегированных мужских гимназий в Англии; там учатся дети аристократов и высших чиновников; Сандхерст - Королевское военное училище]; впрочем, Питер уже тогда приводил в замешательство семью своими необыкновенными успехами в учебе и явным нежеланием заниматься командными видами спорта, предпочитая им гольф, теннис и длительные пробежки.
Кингстон Паркер ненадолго задумался над этим. Это указания на характер человека, который и его иногда приводит в замешательство. Паркер испытывал общее для интеллектуалов презрение к военным и предпочел бы иметь дело с человеком, который ближе подходит к распространенному представлению о крепколобом солдате.
Но когда юный Питер Страйд поступил на службу в часть, которой когда-то командовал его отец, казалось, его необыкновенный интеллект направляется по обычному пути, а предпочтение независимости в мыслях и действиях держится под контролем, хотя и не забыто совершенно - пока часть не направили на Кипр в момент самого напряженного положения в этой стране. Через неделю молодой Питер Страйд был временно откомандирован в распоряжение армейской разведки, причем его командир дал ему самую похвальную рекомендацию. Вероятно, он тоже начал понимать, что трудно удержать чудо-дитя в обычной офицерской столовой.
На этот раз военное ведомство сделало удивительно верный выбор. За последующие шестнадцать лет Страйд не сделал ни единой ошибки, если не считать брака, завершившегося через два года разводом. Если бы он оставался в своей части, это могло бы отразиться на его карьере, но после Кипра продвижение Страйда по служебной лестнице было нетрадиционным и стремительным, как и его мозг.
В десятках сложных и трудных назначений он с тех пор отточил свои способности и приобрел новые; вопреки всем традициям британской армии, он еще до тридцати лет стал старшим офицером.
