Евгений Лукин - Слепые поводыри
— Идиоты! — тихонько простонал Игорёк. — Боже, какие идиоты! — Оглянулся беспомощно. — Ну и что теперь делать?!
Андрей оторопело шевелил губами. Влад пятился. Бледное перекошенное лицо, судорожный оскал…
— Н-нет! — в ужасе просипел он, будто ему уже вручали ритуальную дубину и подталкивали к новой жертве.
— Ой! — ошалело сказала чумазая жертва, озираясь и хлопая длинными пушистыми ресницами. — Море!
Первым по традиции опомнился Игорёк.
— А ну-ка марш отсюда! — сурово сводя брови, гаркнул он. — Тебе кто сюда разрешал? Совсем от рук отбились!
Чувствовался большой опыт общения с детьми. Не иначе ещё и сторожем работал — где-нибудь на стройке.
Кинул рюкзак Владу и, бесцеремонно ухватив заверещавшего мальчонку поперёк туловища, поволок обратно.
— Я т-тебе дам! — зловеще приговаривал он на ходу. — А ну говори, где живёшь! За ухо сейчас к родителям отведу — там те живо задницу надерут… Ишь!
Пацан оказался на редкость стервозный. Очутившись на той стороне (балка ещё только начинала наполняться серовато-сизым сумраком), ударился в слёзы, причём отнюдь не от испуга перед грозным сторожем — капризничал, поганец! Такое впечатление, что он вообще ни черта не боялся.
— Хо-чу на море! — орал он во всю глотку, порываясь к недоделанному подвалу. Словно нарочно внимание привлекал.
— Я т-тебе дам море! — шипел Игорёк. — Нашёл, где играть! Весь в грязи извалялся!.. Море ему!
— Пусти, козёл!.. — Далее из детских уст непринуждённо выпорхнуло матерное словцо. За ним — другое. Бедная мать! Хотя, может, от матери и набрался…
— Ах ты ещё и выражаться?
Кое-как под угрозой подзатыльников жуткое дитя выставили из балки. Мальчонка немедленно полез обратно, но встретил решительный отпор. Заревел — и кинулся прочь со всех ног, угрожая кому-то пожаловаться.
— А ещё говорят, что дуракам везёт! — обессиленно молвил Игорёк. Только теперь стало заметно, насколько он был испуган сам.
— Дебильный какой-то, — с неловкостью заметил Андрей, глядя вслед пацану.
— Кто?
Андрей виновато крякнул.
— Ладно, — посопев, сказал Игорёк. — Скиксовав — не перекиксуешь. Назад дороги нет… Мы с Владом — за крышкой, а ты давай продолжай земляные работы.
Толстенный ржавый лист, да ещё вдобавок с приваренными причиндалами в виде откидной крышки и вентиляционной трубы, оказался чудовищно тяжёл. Несли с остановками. Темнело.
— Ну а что ещё оставалось делать? — отрывисто спросил во время одной из таких передышек Игорёк. Был он мрачен и, надо полагать, полон самых недобрых предчувствий. — Задержи мы его на острове — тут же объявили бы розыск! Балку бы точно обыскали! А подвальчик наш подозрительный, непонятно кем и когда построенный… Ну и вскрыли бы за милую душу.
— Я вот думаю: пожалуется или нет? — поделился Влад.
— Родителям? Не бери в голову! Хуже, если пацанам во дворе расскажет… А ведь расскажет обязательно! Вот тогда прямо хоть посменное дежурство устанавливай. — Игорёк сморщился, злобно закряхтел. — Осознанная необходимость… — ядовито пропустил он сквозь желтоватые обломки зубов.
Влад судорожно вздохнул.
— Слушай, а почему петли с обеих сторон приварены?
— А чтобы изнутри запереться, — с неохотой объяснил Игорёк. — Ты ж не будешь каждый раз на стрёме кого-нибудь оставлять… Отдохнул? Ну-ка… взяли!
Так, с остановками, они добрались до оврага, где Андрей, остро сознающий свою вину за опрометчивую вылазку на остров, в ударном порядке и, можно сказать, на ощупь завершал земляные работы. Склон был обвален на совесть, коробка почти полностью обжата грунтом. Услышав оклик сообщников, землекоп воткнул лопату в чмокнувшую грязь и полез к ним по склону — помогать.
— Тут без вас мамаша приходила, — осторожно сообщил он. — Ну, этого… отмороженного…
— А-а… Всё-таки нажаловался… И чего она?
Андрей пожал худым сутулым плечом.
— Ругалась, грозилась… Ребёнок в курорт играл, а злые дядьки взяли и прогнали.
— Так и сказала? В курорт?
— Так и сказала.
— М-да… — Игорёк оглядел тонущие во мгле сырые склоны и слякотное дно балки, собачий труп со свалявшейся шерстью, смутно белеющую распотрошённую свалку неподалёку. — Странные у неё понятия о курорте.
— Вот и я ей так же сказал.
— А она?
— Говорит: вернётся муж из-за границы — он с вами (с нами то есть) разберётся.
— Из-за границы — это серьёзно, — молвил угрюмо Игорёк, явно уже думая о другом. — Слушай, а как же мы её изнутри подпирать будем? Если просто завалим сверху грунтом, лист-то прогнётся…
Глава 4
За пару дней почва просохла окончательно. Твердь. Хоть топай, хоть прыгай. Брызнула травка, плети ив обрели оттенок латуни, фруктовые сады из чёрных зимних стали коричневато-лиловыми, весенними. Того и гляди, зацветут…
К счастью, опасения Игорька не сбылись. Ребятня, конечно, в балку хлынула гурьбой, но к свежевыкопанному подвальчику отнеслась равнодушно. Никаких попыток сбить с крышки висячий (точнее — лежачий) замок или, там, скажем, сделать подкоп… Надо думать, скандальная мамаша после того случая решила подержать отпрыска взаперти. Хотя в школе он мог раззвонить о своём открытии с тем же успехом, что и во дворе… Может быть, и раззвонил — да не поверили?.. Ох, сомнительно…
Андрей и Влад нагрянули к Игорьку под вечер, причём оба слегка поддавши. От зоркого глаза хозяина не укрылось и то, что чело Влада вновь тронуто бледностью, под глазами залегли траурные тени… Однако рот как-то слишком уж высокомерно искривлён, и вообще во всём облике читается некое презрение к окружающему. Стало быть, в целом случившееся пережил и уже слегка рисуется. Ну что ж, это, может, даже и хорошо… До определённой степени. А вот Андрюша — румян, как всегда, и задорен.
— Босяки, — поморщился Игорёк. — Предупреждал ведь!
— Да ладно тебе! — беззаботно отмахнулся Андрей. — Мы ж в своём кругу… Влад да я… без трепотни, без любимых девушек… по поводу… — Тут он наконец обратил внимание, что огромный стеллаж во всю стену опустел на треть. Слесарям за крышку, надо понимать, уже заплачено. — Не жалко? — спросил он, с сочувствием поцокав языком.
— Жалеть надо было раньше, — проворчал Игорёк. — С чем пожаловали?
Андрей ухмыльнулся, подмигнул. Бледный загадочный Влад надменно скривил угол рта.
— Картошку проверить, — обронил Андрей. — А то вдруг испортилась…
С пониманием глядя на гостей, Игорёк покачал головой.
— Я же сказал: после того, что мы видели, без оружия там делать нечего.
