Стивен Кинг - Мертвая зона
– О, боже, – сказала она ослабевшим голосом и, чтобы не упасть, крепче ухватилась за столб. Где-то позади ее звал Джонни, но сейчас она не могла отвечать, да и не имела желания. Желудок понемногу успокаивался, и в эту минуту ей хотелось одного: стоять в темноте и радоваться тому, что еще дышит, что пережила этот вечер.
– Сара? Сара!
Она дважды сплюнула, чтобы очистить рот.
– Я здесь, Джонни.
Он вышел из-за карусели, где застыли в прыжке гипсовые лошадки. Она заметила, что он рассеянно сжимает в руке толстую пачку купюр.
– Пришла в себя?
– Нет, но уже лучше. Меня стошнило.
– О, господи. Поедем домой. – Он нежно взял ее за руку.
– Получил свои деньги…
Он глянул на пачку денег и рассеянно сунул их в карман брюк.
– Да. То ли часть, то ли все, не знаю. Считал этот здоровяк.
Сара вытащила из сумочки платок и вытерла губы. Глоток бы воды, подумала она. Душу продала бы за глоток воды.
– Будь осторожен, – сказала она. – Это же куча денег.
– Шальные деньги приносят несчастье, – сказал он мрачно. – Одна из поговорок моей матушки. У нее их миллион. И она терпеть не может азартные игры.
– Баптистка до мозга костей, – сказала Сара и судорожно передернулась.
– Ты что? – обеспокоено спросил он.
– Знобит, – сказала она. – Когда мы сядем в машину, включи подогрев на полную катушку и… О боже, кажется, опять…
Она отвернулась и со стоном выбросила все, что еще оставалось в желудке. Ее зашатало. Он осторожно, но твердо поддерживал ее.
– Ты можешь дойти до машины?
– Да. Сейчас уже хорошо. – Но голова у нее трещала, во рту стоял мерзкий привкус, и все кости так ломило, будто они выскочили из суставов.
Они медленно двинулись по центральной аллее, взметая ногами опилки, прошли мимо палаток, которые были уже закрыты и прибраны. За ними плыла какая-то тень, и Джонни быстро оглянулся, осознав, по-видимому, какая сумма у него в кармане.
То был один из подростков – лет около пятнадцати. Он застенчиво улыбнулся им.
– Надеюсь, вам получше, – обратился он к Саре. – Это, наверное, сосиски. Запросто можно съесть испорченную.
– Ой, и не говори, – сказала Сара.
– Вам помочь довести ее до машины? – спросил он Джонни.
– Нет, спасибо. Мы управимся.
– Ладно. Тогда отрываюсь. – Но он задержался еще на мгновение, его застенчивую улыбку сменила широкая ухмылка. – Приятно было посмотреть, как вздрючили этого типа.
И он убежал в темноту.
На стоянке белел одинокий «универсал» Сары; он сжался под неоновым светом фонаря, подобно несчастному, забытому щенку. Джонни открыл дверцу для Сары, и она осторожно села. Он проскользнул за руль и завел мотор.
– Придется подождать, пока обогреватель наберет силу, – сказал он.
– Не беспокойся. Мне уже тепло.
Он взглянул на Сару и увидел на ее лице капельки пота.
– Может, отвезти тебя в больницу? – спросил он. – Если это ботулизм, то дело серьезное.
– Нет, все в порядке. Мне бы только добраться до дома и лечь в постель. Завтра утром, если что, позвоню в школу и снова завалюсь спать.
– Не волнуйся, спи себе. Я позвоню за тебя.
Она благодарно взглянула на него.
– Позвонишь?
– Конечно.
Они уже выезжали на главную магистраль.
– Извини, что не могу поехать к тебе, – сказала Сара. – Мне очень жаль. Правда.
– Ты ни при чем.
– А кто же? Я съела испорченную сосиску. Бедняжка Сара.
– Я люблю тебя, Сара, – сказал Джонни. Итак, слово было произнесено, его нельзя было взять обратно, оно повисло между ними в ожидании какого-то продолжения.
– Спасибо, Джонни, – только и могла ответить Сара.
Они продолжали путь в приятном молчании. Была уже почти полночь, когда Джонни завернул машину к ее подъезду. Сара дремала.
– Эй, – сказал он, выключив мотор и легонько теребя ее. – Приехали.
– Ох… хорошо. – Она села прямо и плотнее запахнулась в шубу.
– Ну как ты?
– Лучше. Ноет желудок, и спина болит, но лучше. Джонни, езжай на машине в Кливс.
– Не стоит, – сказал он. – Еще кто-нибудь увидит ее утром перед домом. Ни к чему нам эти разговоры.
– Но я же собиралась поехать с тобой…
Джонни улыбнулся:
– Вот тогда стоило бы рискнуть, даже если бы пришлось пройти пешком три квартала. Кроме того, я хочу, чтобы машина была у тебя под рукой на тот случай, если ты передумаешь насчет больницы.
– Не передумаю.
– А вдруг. Можно я зайду и вызову такси?
– Конечно.
Они вошли в дом, и едва Сара зажгла свет, как у нее начался новый приступ дрожи.
– Телефон в гостиной. Пойду-ка я лягу и укроюсь пледом.
Гостиная была маленькая и без всяких излишеств; от сходства с казармой ее избавляли лишь броские занавески, изрисованные цветами немыслимых форм и оттенков, да несколько плакатов на стене: Дилан в Форест-Хиллс, Баэз в Карнеги-холл, «Джефферсон эйрплейн» в Беркли, «Бэрдс» в Кливленде.
Сара легла на кушетку и до подбородка натянула плед. Джонни озабоченно смотрел на нее. Лицо Сары было белое, как бумага, лишь под глазами темные круги. Она выглядела действительно больной.
– Может, мне остаться на ночь, – сказал он. – Вдруг что-нибудь случится…
– Например, маленькая, с волосок, трещинка в шейном позвонке? – Она взглянула на него с печальной улыбкой.
– Ну… Мало ли что.
Зловещее урчание в животе решило дело. Она искренне собиралась закончить ночь в постели с Джоном Смитом. Правда, из этого ничего не вышло. Не хватало теперь еще прибегнуть к его помощи, когда ее станет тошнить и она побежит в туалет глотать «Пепто-Бесмол».
– Все будет в порядке, – сказала она. – Это испорченная сосиска, Джонни. Ты запросто мог съесть ее сам. Позвони мне завтра, когда у тебя будет перерыв.
– Ты уверена?
– Да.
– Ладно, парнишка. – Решив больше не спорить, он поднял трубку и вызвал такси. Она закрыла глаза, убаюканная и успокоенная его голосом. Ей особенно нравилась в Джонни его способность делать всегда то, что нужно, что от него хотят, не думая о том, как он при этом выглядит. Прекрасная черта. Она слишком устала и чувствовала себя слишком паршиво, чтобы еще играть сейчас в светские игры.
– Готово, – сказал он, вешая трубку. – Они пришлют такси через пять минут.
– По крайней мере у тебя теперь есть чем заплатить, – сказала она улыбаясь.
– Чаевых не пожалеем, – отозвался он, подражая известному комику Филдсу.
Он подошел к кушетке, сел, взял ее за руку.
– Джонни, как ты это сделал?
– Ты о чем?
– Колесо. Как это тебе удалось?
– Какое-то озарение, вот и все, – сказал он без особой охоты. – У каждого бывают озарения. На лошадиных бегах или при игре в очко, даже в железку.
– Нет, – сказала она.
