Клэр Норт - Пятнадцать жизней Гарри Огаста
– Спасибо.
– Мне вполне понятны его намерения, – продолжил Фирсон, – но методы, которые он использовал, ни в какие ворота не лезут. Вы хотите повидаться с женой?
Прежде чем ответить, я мысленно сосчитал до десяти, а затем сказал:
– Да. Очень хочу.
– Она очень расстроена. Ей неизвестно, где вы, она думает, что вы сбежали. Вы можете ей написать. Это ее успокоит.
– С удовольствием.
– Она получит финансовую компенсацию. Возможно, доктора Абеля будут судить – если будет подан иск.
– Я хочу повидать мою жену, – произнес я вместо ответа.
– Скоро это будет возможно. Мы постараемся отнять у вас как можно меньше времени.
– Кто вы?
Мой собеседник энергичным жестом швырнул газету на стол, словно с нетерпением ждал моего вопроса и наконец дождался.
– Меня зовут Франклин Фирсон, сэр, – представился он и протянул мне плоскую розовую ладонь. – Для меня большая честь познакомиться с вами, доктор Огаст.
Я посмотрел на его руку, но не стал ее пожимать. Он резким движением согнул пальцы и отдернул ладонь с таким видом, словно и не помышлял о рукопожатии. Затем взял со стола газету и развернул ее на странице, повествующей о новостях внутри страны. Я провел ложкой по поверхности каши и увидел, как под ней образовалась молочная лужица.
– Итак, вам известно будущее, – сказал Фирсон.
Я аккуратно, без стука положил ложку на стол рядом с тарелкой, вытер губы салфеткой, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
Мой собеседник продолжал смотреть в газету.
– Нет, – ответил я. – Это был психопатический бред.
– Что-то вроде приступа?
– Поймите, я был болен. Мне нужна помощь.
– Ага-а-а, – пропел Фирсон, постукивая пальцами по газете. Затем на его губах появилась легкая улыбка, и он с явным удовольствием, словно смакуя произносимые им слова, заявил: – Все это чушь собачья.
– Кто вы такой? – снова спросил я.
– Франклин Фирсон, сэр. Я ведь уже говорил.
– Кого вы представляете?
– Разве я не могу представлять самого себя?
– Но это не так.
– Я представляю несколько заинтересованных организаций, государств, партий – называйте это как хотите. В основном это хорошие парни. Вы ведь хотите помочь хорошим парням, не так ли?
– Предположим, но каким образом я могу это сделать?
– Как я уже сказал, доктор Огаст, вам известно будущее.
Наступила долгая и тяжелая пауза. Фирсон больше не делал вид, что читает газету, а я открыто рассматривал его лицо. Наконец я сказал:
– Есть несколько очевидных вопросов, которые я должен задать. Подозреваю, что ответы на них мне известны, но поскольку, как я полагаю, мы должны быть откровенны друг с другом…
– Разумеется. Между нами должны быть честные взаимоотношения.
– Скажите, если я захочу отсюда уйти, мне это позволят?
– Хороший вопрос, – ухмыльнулся Фирсон. – Позвольте мне ответить на него вопросом: если вас отпустят, куда вы отправитесь?
– Я не знаю. А если бы я в самом деле мог предсказывать будущее – это не так, но предположим, что я обладаю такой способностью, – как бы вы этим воспользовались?
– Это зависит от того, что вы мне расскажете. Если вы сообщите мне, что Запад одержал верх в нынешнем противостоянии и плохие парни пали, сраженные нашим праведным клинком, я угощу вас шампанским и устрою праздничную вечеринку в любом ресторане по вашему выбору. Но с другой стороны, если окажется, что вам известны даты и места будущих массовых убийств, войн, терактов и других подобных событий, наша беседа – не буду врать – может сильно затянуться.
– Я вижу, вы склонны верить в то, что мне что-то известно о будущем, хотя все остальные, включая мою жену, считают, что это у меня такая мания.
Фирсон вздохнул и сложил газету.
– Доктор Огаст, – сказал он, наклонившись ко мне через стол и подперев подбородок ладонями, – позвольте мне спросить у вас кое-что. Во время ваших путешествий – ваших долгих путешествий – вам никогда не приходилось слышать о клубе «Хронос»?
– Нет, – вполне искренне ответил я. – Не приходилось. А что это такое?
– Это миф. Одна из тех сносок, которыми академики снабжают самые скучные абзацы в своих работах. Что-то вроде сказки, напечатанной мелким шрифтом на листке бумаги, который кто-то засунул между страниц непрочитанной книги.
– И о чем же говорится в строчках, напечатанных мелким шрифтом?
– В них говорится… – Фирсон устало выдохнул, словно человек, которому часто приходится рассказывать одну и ту же историю. – В них говорится о том, что среди нас есть люди, которых можно назвать бессмертными. Они рождаются, живут, умирают, а потом рождаются снова – и так проживают одну и ту же жизнь тысячу раз. Иногда эти люди, пребывая в зрелом возрасте, образуют группы, или, вернее, сообщества. Время от времени они… Впрочем, в разных вариантах сказки, о которой я говорю, на этот счет есть разные версии. Согласно одним, они организуют тайные собрания, на которые приходят в белых одеждах. Согласно другим – устраивают оргии, на которых зачинают таких же бессмертных. Я лично не верю ни в то, ни в другое.
– И эти люди являются членами клуба «Хронос»?
– Да, сэр, – ответил Фирсон и широко улыбнулся. – Клуб «Хронос» – это что-то вроде ордена иллюминатов или масонской ложи, самовоспроизводящееся сообщество, существующее бесконечно долго. Мне пришлось заниматься расследованием, а точнее, изучением этой гипотезы, потому что кто-то из начальства заявил, что эту тему пытаются копать русские. Все, что мне удалось выяснить, свидетельствовало об одном и том же – все это пустые фантазии, бредни чьего-то параноидального сознания. И вдруг… вдруг появляетесь вы, доктор Огаст, и вся проделанная мной работа летит ко всем чертям.
– Вы считаете, что если мои маниакальные представления имеют какое-то отношение к тем бредням, о которых вы только что рассказали, то в этих бреднях что-то есть?
– Да нет же! Я думаю иначе – что если ваши маниакальные представления совпадают с реальностью, то в этом действительно что-то есть. Вот такие дела. – И Фирсон снова жизнерадостно улыбнулся.
Возраст – не всегда синоним мудрости. Мудрость необязательно подразумевает высокий уровень развития интеллекта. Меня, как оказалось, вполне можно морально подавить. Фирсону, во всяком случае, это удалось.
– Я могу попросить у вас немного времени, чтобы подумать? – спросил я.
– Само собой. Выспитесь сегодня как следует, доктор Огаст, а завтра утром скажете мне, что вы обо всем этом думаете. Кстати, вы в крокет не играете?
– Нет.
– Если захотите попробовать, здесь рядом есть прекрасная площадка.
Глава 11
