О. Палёк - Марго – Светлый Вампир
– Не беспокойся. – Ааст улыбнулся и стер картинку.
Маргарита, чайхана
Маргарита достала из ящика банку сгущенки, открыла ее ножом и начала выковыривать густую желтую массу. Вторую неделю только на сгущенке – это чересчур! В металлическом шкафу была еще тушенка, но часть банок вздулось, и она решила не трогать от греха подальше. Сгущенка оказалась съедобной. Были еще сухари, но они рассыпались в труху. Еще и вода тут сильно отдавала железом.
Пора идти на разведку. В конце концов, чего бояться? Магически она не детектируется, аура у нее совершенно обыкновенная. Документов у нее не может быть по возрасту. Милиция наверняка специально ее не ищет, разве где-то есть портреты. Ну да это легко исправить.
Маргарита села перед зеркалом, выщелкнула из складных пассатиж ножницы и подрезала волосы. Это оказалось нелегко, особенно подровнять кончики. Зачесала челку в сторону и закрепила шпилькой. Брови подкрасила ржавчиной, в нос – пару ватных шариков. Гример из нее аховый, но, критически осмотрев себя в зеркало, девочка решила, что сойдет. Одежда у нее распространенная – джинсы, футболка, кроссовки. Кстати, надо найти способ постирать вещи или поменять – тоже повод выйти. Почему-то в сумке нет денег, а они сейчас бы очень пригодились. И вообще, надо искать знакомых или место, где она могла бы устроиться, хотя бы на время. Бомбоубежище для этого подходило мало.
Маргарита аккуратно замаскировала следы своего пребывания, оставила в разных местах закладки-спички на случай непрошенных гостей и открыла дверь аварийного выхода. Тихо. Она прошла подземный коридор и вылезла наружу.
Теплый облачный летний день. Зелень совсем распустилась, на асфальте – лужи. Видимо, недавно был дождь. Маргарита нырнула в дырку в ограждении и оказалась на тротуаре. Некоторое время она бесцельно гуляла, стараясь не приближаться к своему району. Все нормально, никто не обращает на нее внимание.
Вдруг до нее донесся аппетитный запах жареного мяса. Он шел из восточного ресторана "Чайхана-Люкс" на перекрестке, перед которым стоял мангал. Покрутившись вокруг, она нашла проход для персонала с другой стороны, прошла сквозь незапертую калитку и оказалась на заднем дворе ресторана, перед кухней. Дверь неожиданно открылась, оттуда послышалось шипение кипящего масла, нерусские голоса и наружу вышел упитанный таджик в белом халате – очевидно повар. Маргарита быстро юркнула за мусорный бак.
– Дар ин ч"о касе х"аст? – сказал таджик. – Он подозрительно посмотрел по сторонам, неожиданно сделал быстрое движение и схватил Маргариту за плечо. – Что тут делаешь? Мусор копаешь? – Он презрительно посмотрел на девочку.
– Нет, что вы дядя, я тут мимо проходила… – начала она, но тут ее накрыли головокружительные запахи кухни и она неожиданно закончила: – Я хочу есть.
– Кушать? – повар внимательно осмотрел ее с ног до головы. – Где твой мама, папа?
– Они умерли. – Девочка склонила голову и всхлипнула.
– Пошли.
Таджик взял ее за руку и завел в кухню. Помещение напомнило Маргарите кухонный комбайн: такое же тесное, темное и полное продуктов, которые быстро обрабатывались множеством таджиков. Повар отвел ее в угол, к умывальнику, погремел кастрюлями и принес мясо с овощным гарниром на плоском блюде. Девочка чуть не стала хватать еду руками, но сдержалась и спросила:
– Как вас зовут?
– Эшонкул.
– Спасибо, дядя Эшонкул. Дайте мне, пожалуйста, вилку.
Таджик одобрительно кивнул, подал ей вилку, кусок лепешки и отошел вглубь кухни. Маргарита быстро все съела, осмотрелась и поставила тарелку в умывальник к остальной грязной посуде. Когда снова пришел Эшонкул, она сказала, показывая на посуду:
– Давайте, я ее помою?
– Иди, девочка, домой, – сказал повар, – у меня дети не работают.
– У меня нет дома, – ответила Маргарита.
Он ничего не ответил. Девочка вышла из кухни на свежий воздух. Как тут здорово, на улице! Но зато там сытно. Она обернулась на ресторан и пошла прочь. Возвращаться в бомбоубежище не хотелось. Маргарита долго ходила по дворовым закоулкам, которых тут, на востоке Москвы, предостаточно. Наконец нашла то, что нужно: груду картонных коробок за гаражами. Полчаса работы – и маленький домик готов. Забравшись внутрь, она свернулась клубочком и уснула.
Впервые во сне она увидела лицо той, другой женщины. Та причесывалась, смотря в зеркало. Это была очень красивая молодая женщина с правильными тонкими чертами лица. Сон был коротким, отражение в зеркале вдруг сменилось на ее, Маргариты, лицо. Незнакомка не испугалась, улыбнулась и сказала: "проснись".
С утра она уже была на месте – у ресторана. Повар Эшонкул работал там же – возможно, он здесь и жил. Увидя Маргариту, вздохнул, ушел на кухню и вернулся с тарелкой. Однако девочка не прикоснулась к еде.
– Я буду работать, – сказала она. – Я могу мыть посуду, убирать, стирать и немного готовить.
– Сколько тебе лет, девочка? – спросил таджик, ставя тарелку на столик во дворе.
– Четырнадцать, – соврала Маргарита.
– Врешь, – спокойно сказал повар, – у меня дома, в Таджикистане, три дочки. И никто не работает, потому что дети.
– Я сирота, но не побирушка. Я могу работать, – повторила девочка.
– Хорошо. Возьми чистый халат, у входа на вешалке и начинай мыть посуду. Если какой инспектор, я тебя не знаю. Поняла?
– Спасибо, дядя Эшонкул!
Три дня Маргарита мыла посуду за еду. Работа не утомляла, так как в ресторане имелись и штатные посудомойки, который мыли основную массу посуды. Девочку они привлекали к работе время от времени, в часы пик. Удалось постирать одежду. Спала она там же, за гаражами. Нашла старый матрас, одеяло и устроилась с комфортом – не сравнишь с бомбоубежищем.
На четвертый день на кухню пришел хозяин – таджик, видимо давно обрусевший в Москве, грузный, лет сорока, в дорогом костюме, который он не умел носить. То, что пришел хозяин, стало ясно тотчас же, как тот зашел – все повара и обслуга как будто втянули головы в плечи.
Пришедший потеребил нос, шумно вдохнув, поморщился и хрипло крикнул:
– Эшонкул!
– Я здесь, Владислав Мамедович, – повар вышел из-за плиты и подошел к хозяину.
– Где девчонка, что ты взял на работу?
– Я не брал ее, – чуть-чуть заискивающе сказал Эшонкул, – сама прибилась. Моет посуду за еду…
– А, вижу. – Владислав подошел к раковине, смерил Маргариту с ног до головы. – Ничего так себе чувиха.
И вдруг схватил ее за грудь. Девочка вздрогнула и вырвалась.
– Четырнадцать, говоришь? – Он повернулся к повару. – А грудь – ноль.
Он что-то поискал глазами и ему услужливо подставили табуретку. Владислав сел, вынул платок, вытер редеющую шевелюру, снова потер нос.
– В зал, как ты просил, взять ее не могу, – сказал, обращаясь к Эшонкулу. – К нам, бывает, шишки заходят, а тут – малолетка работает. Сирота, говоришь, документов нет? Это… хорошо, – задумчиво протянул он, – найдем ей работу. Вечером подходи в зал. – Владислав обратился к Маргарите.
Вечером у ресторана остановился красный спортивный "Мерседес". Владислав быстро вышел к нему, и сел на переднее сиденье. Маргарита, обладавшая острым слухом и сидевшая недалеко в зале, услышала обрывки разговора через приоткрытое стекло, но не хозяина, а кого-то из машины, с высоким голосом.
– Кокса нет, только таблетки… Это та, что там сидит?… Детский сад, не возьму… Говорю тебе, писькин отдел за это срок паяет… Сирота?… Есть один олигарх, говорят педофил…
Они долго "терли" какие-то свои дела, наконец, Владислав вышел из машины и подозвал Маргариту:
– Это Сергей… Павлович, – сказал он, показывая на водителя. – У него есть для тебя работа… на частного клиента.
– Какая? – спросила девочка, подходя к машине.
– Готовка, уборка. – Хозяин хмыкнул. – Садись.
Маргарита посмотрела на Сергея Павловича – молодой смазливый парень в дорогом, но небрежно накинутом клубном костюме красного цвета, как его автомобиль. Он насмешливо рассматривал девочку сальным взглядом, как будто раздевал. Родители всегда говорили ей, что садиться в чужую машину – опасно. Но опасность ей грозила отовсюду, нужно двигаться и приспосабливаться. Она села на переднее сиденье.
Мотор взревел, и машина буквально прыгнула с места. Парень вел автомобиль на высокой скорости, как будто специально нарушая правила.
– Слушай, соска, – сказал Сергей, когда они подъезжали к МКАД. – Работать будешь на очень авторитетного человека. Что скажет, то и делай, вопросы не задавай. У него все повязано. Будешь паинькой – наградит, артачиться станешь – сдаст в милицию. Усекла?
