Оксана Аболина - Хокку заката, хокку рассвета
Я взглянул на монитор: оранжевый мотылек уже пропал с экрана. Не дураки, обнаружили все-таки… Свернул изображение, перевел камеру в автономный режим, сунул во внутренний секретный карман — так просто и не найдешь. Отдать последние распоряжения компу. Запустить приготовленные на подобный случай программы. Кусочки информации разлетятся по разным направлениям. Через некоторое время они найдут друг друга в сети, воссоединятся на отдаленном сервере и тогда уже отправятся на почтовые ящики настоящих диких.
Сообщение от Желтопуза — подтвердить встречу. Пластиковые карточки, приготовленные для Ягуара. Сообщение для людей, которые организуют ему коридор. Предъявителю карточки номер такой-то…
Включившийся динамик внутренней связи. Испуганный голос секретарши:
— К вам модератор — требует впустить.
Падает время
в песочных часах
на холодное дно.
13
На краешке сердца
есть место для веры.
Найдешь ли его?
Черный Ягуар замер. Ловушка? Его выманивают? Сейчас он спустится вниз и на него набросятся три здоровых бугая. Он с ними, конечно, справится. Вне всякого сомнения, справится. Только тело все затекло и застыло. Хоть чуток бы вначале размяться.
Он отпустил девочку, осторожно приоткрыл дверцу и вгляделся в полумрак коридора, освещенного теперь только слабым светом, идущим из закрытого занавеской окна кухни.
— Что там? — прошептала девочка.
— Я сейчас слезу. А ты минутку посидишь одна. Я не уйду без тебя. Не бойся. Проверю, точно ли они ушли.
— Я не боюсь.
— Ну и молодец.
Черный Ягуар бесшумно спрыгнул вниз. Всё было спокойно. Метеором он обшарил всю квартиру. Кроме него и девочки, никого не было. Он помог ей спуститься вниз.
— А можно включить свет?
— Нет, свет мы включать не будем. Если б у вас были окна-хамелеоны, а так… Подожди, я должен еще кое-что посмотреть, и мы сразу пойдем.
— К маме?
— Ну да, к маме.
— Я ее никогда не видела, — сказала девочка. — Она не хотела к нам приходить. Только бабушка ей звонила иногда.
— Ну и ничего… Это даже хорошо.
— Что хорошо?
Черный Ягуар слегка спутался.
— Хорошо, что ты теперь увидишь свою маму.
— А вдруг она меня не узнает?
— Узнает, — успокоил он. — Об этом ты можешь не беспокоиться. Подожди, не мешай, — он достал из кармана фон Нургалиевой. Включил повторное прослушивание сегодняшних разговоров.
Сначала старческий голос пытался вызвать «скорую», диспетчер отказывался принять вызов, мотивируя это тем, что лицам старше шестидесяти пяти лет медицинская помощь не полагается. Тогда Нургалиева сказала, что умирает и ей нужен врач для констатации факта смерти. Было слышно, как диспетчер с кем-то советуется на стороне, а потом он ответил, что вызов принят, но если старуха обманывает в надежде получить медицинскую помощь, то зря на это рассчитывает — ее пенсионная страховка уже не действует. А вот штраф за ложный вызов, если что, придется заплатить.
Следующий звонок был внуку Олегу. Нургалиева просила его зайти забрать сестру. Но Олег отказался наотрез — сказал, что он не может это сделать, так как собирается в ближайшее время жениться. Если он возьмет опеку над сестрой, то ему никто не позволит иметь собственных детей. Он очень сочувствует и все такое…
Затем Нургалиева позвонила невестке. «Старый Бог, ты сегодня добр, как никогда, помоги еще раз, — сжав зубы, думал Черный Ягуар, пока муж Анны Ли подзывал ее к телефону. — Пусть она откажется от девочки». И Старый Бог исполнил его просьбу. Анна Ли накричала на старуху в ответ на ее просьбу забрать дочь и отключила линию. «Благодарю Тебя», — прошептал Черный Ягуар, поставил девочку перед собой и сказал, что теперь они могут идти.
Он взял ее на руки и подошел к входной двери. И тут раздался очередной звонок. Девочка вздрогнула. Черный Ягуар шепнул ей, чтоб не волновалась, поставил ее на пол, слегка подтолкнув в угол за дверью, а сам распластался по стене невидимой тенью. Через минуту раздался еще один звонок. Затем началось ковыряние в замке, кто-то неумело пытался использовать отмычку. Наконец дверь открылась, и в освещенном проеме показался давешний сторож. Он закрыл за собой дверь и больше ничего не успел сделать. Черный Ягуар мягко захватил его горло и слегка сжал сонную артерию.
— Просто замечательно, что ты пришел, — прошептал он. — Теперь говори — зачем ты здесь?
— Меня попросили… попросили… — Черный Ягуар слегка ослабил хватку. — Попросили посмотреть, когда в квартиру придет девочка и позвонить по телефону.
— Мужик с санитарами?
— Ну да, — сторож не сопротивлялся, видно было, что не совсем дурак.
— Заплатили?
— Немного. Совсем немного.
— Не бойся, не отыму, — презрительно фыркнул Черный Ягуар. Он слегка нагнул голову сторожа и капнул ему в ухо из капсюли-пипетки мараноксан. Через пару секунд сторож обмяк и заснул, Черный Ягуар перенес его в комнату, положил на кровать, вернулся к девочке, взял ее на руки и вышел на улицу.
Пару кварталов он двигался очень быстро. Похоже, никто не обратил на него особенного внимания — народу на улице было много и даже с внешностью Черного Ягуара было легко затеряться. Он вернулся в тот двор, где жил Сванидзе, сел на ту же скамейку, на которой сидел пару часов назад, девочку оставил у себя на коленях.
— Сейчас, Гуля, я позвоню маме, — сказал он ей. — Надеюсь, она дома.
И он позвонил. Но не Анне Ли. Черный Ягуар позвонил Ирине Севастьяновой. Два месяца назад он получил заказ на клиентку Марию Севастьянову — семилетнюю девочку, больную странной формой нарушения иммунитета — жизнь ее по шкале перспективности представлялась нецелесообразной. Система экологов от рождения приговаривала таких к смерти. Обычно подобные дети не покидали родильные дома — там работали свои экологи. Но Маша Севастьянова нигде формально не числилась, мать родила ее дома, воспитывала самостоятельно, не получала на дочку ни химического минимума, ни энергии… Какая-то бл@дь все-таки стукнула. Да, такая же точно девочка, с такими же точно глазами. Даже платье на ней было такое же… Черт! Как он не подумал. На улице зима, а он не позаботился о том, чтобы одеть ее в верхнюю одежду. К счастью, Гуля пока что не чувствовала холода.
— Ирина, — спросил Черный Ягуар хриплым, взволнованным голосом.
— Да, — ответила женщина на том конце линии. — Кто вы?
— Неважно, кто я, — ответил Черный Ягуар. — Я знаю, что у вас два месяца назад умерла дочь Маша. Это так?
Женщина молчала, но он слышал в трубке ее напряженное дыхание. Наконец она заговорила.
— Кто вы? — еще раз спросила она.
— Я знаю, что после смерти Маши вы хотели удочерить другую девочку, но органы опеки отказали вам. У меня есть девочка, которую вы можете взять себе. У нее никого нет. Сможете ли вы спрятать ее так, чтобы никто не нашел?
— Да, — сказала Ирина Севастьянова совершенно спокойным голосом, — И я надеюсь, вы меня не обманываете.
— Вам придется поверить, — сказал Черный Ягуар.
— Что я должна сделать?
— Мы сейчас недалеко от вас. Вы можете выйти на площадь, к памятнику Оруэллу?
— Разумеется.
— Тогда ждите там. К вам подойдет девочка. Вы узнаете ее. Да, не забудьте с собой какую-нибудь одежду. На ней только платье и тапки.
— Боже мой, — сказала Ирина Севастьянова. — Через минуту я буду там. Я смогу потом с вами связаться?
— Я сам позвоню, — сухо ответил Черный Ягуар и прервал связь.
— Ну вот, мама ждет тебя, — сказал он девочке. — Я должен предупредить тебя. Если ты не хочешь, чтобы тебя нашел плохой человек, ты никогда не должна больше называть себя Гулей. Ты поняла? — девочка кивнула. — Ну, хорошо, — он покрепче прижал ее к себе и понес в сторону площади Оруэлла.
— А бабушка потом найдет нас? — спросила Гуля.
— Ты слышала, что сказал плохой человек?
— Он сказал, что бабушка умерла. Что это значит?
— Это значит, что ее больше нет. Хотя… один мудрый человек сказал мне сегодня… он сказал, что когда человек умирает, то умирает не целиком. Главная часть его уходит на небо.
— К Богу? — спросила девочка.
— Откуда ты знаешь про Бога? — спросил Черный Ягуар и поставил ее на землю, потому что как раз подошел к площади Оруэлла.
— Бабушка говорила.
— Странная у тебя была бабушка, — усмехнулся Черный Ягуар. — Может, все старики странные? — он достал из кармана крестик. — Вот, держи, это тебе на память. Только никогда никому не показывай. Хорошо?
— Хорошо, — сказала Гуля. — Иначе придет плохой человек?..
— Ну, в общем да, — он вложил крестик ей в ладонь.
— У меня тоже есть крестик, — сказала она и вдруг сняла с шеи шнурок, к которому и впрямь был прикреплен крест. — Возьми. Это тебе!
