Тим Леббон - Конг: Остров Черепа
Значит, научно-исследовательские изыскания… Ну да, конечно.
Увидев Конрада, Ранда замахал рукой, приглашая присоединиться к компании. Доверие к этому толстяку, и прежде-то невеликое, вплотную приближалось к нулю.
Конрад помедлил, внимательно, напоказ, оглядев вооружение «Си Стэллиона», чтобы не оставлять никаких неясностей, но Ранда и глазом не моргнул. Положив руку на плечо полковника, он представил его подходящему Конраду:
– Полковник Паккард. А это – капитан Джеймс Конрад.
Конрад подал полковнику руку. Секунду помедлив, Паккард протянул руку в ответ. Рукопожатие его оказалось хорошим – сильным, но в меру. Конрад улыбнулся.
– Командир в небе и командир на земле, – сказал Ранда, с самого начала обрисовывая границы полномочий.
– Я командир везде, где бы ни находился, – заметил Паккард.
– Не буду спорить, – согласился Конрад. – Я здесь – так, на подхвате.
– В каком подразделении служил, сынок? – спросил Паккард. Он был старше Конрада от силы лет на десять, но уже строил из себя отца-командира.
– Специальная авиадесантная служба[22]. Несколько лет назад был назначен инструктором к разведчикам-следопытам вооруженных сил США.
– Хм… «Кто дерзает, побеждает»[23], так? Розыск потерянных в джунглях? Рад сообщить, что никогда в жизни не нуждался в ваших услугах.
– Ни одного оставленного на поле боя. Ваша боевая биография хорошо известна, полковник. Горжусь личным знакомством с вами.
– Что удерживает вас здесь? – спросил Паккард, немного понизив голос. – Война окончена.
– Да, я что-то об этом слышал, – ответил Конрад.
– Что ж, наверное, каждый делает то, что знает и любит.
– В меру сил, – согласился Конрад.
Указав в сторону «Си Стэллиона», он обратился к Ранде:
– Помнится, вы говорили, что это не военная экспедиция.
– А, вы об этом? Мы заказывали только транспорт. Оружие, видимо, досталось нам в нагрузку.
От Конрада не укрылась реакция Брукса – его глаза слегка расширились, и он тут же отвел взгляд в сторону. Они знали об оружии заранее. Вероятнее всего, сами его и заказали. Таких людей, как полковник Паккард, не нанимают для увеселительных прогулок.
– Исчерпывающе, – сказал он.
Во все это вникать сейчас не стоило, и отказываться от участия в экспедиции он не собирался. Требовалось лишь соблюдать сугубую осторожность, и в этом ничего дурного не было.
– Вскоре состоится предварительное совещание – в офицерской кают-компании, – сообщил Ранда. – А пока – прогуляйтесь, осмотритесь…
Конрад пожелал всем доброго дня, отошел к борту и принялся наблюдать за окончанием погрузки. Ему предстояло неделю, а то и больше, провести в море, и потому хотелось как следует насмотреться на твердую землю.
Именно в такие периоды, на заре новых операций, ему вспоминалась Дженни. Когда его послали на ее поиски, ей было семь. Банда индонезийских дезертиров похитила девочку ради выкупа, но правительство Малайзии отказалось платить. Вместо этого они обратились за помощью к британскому военному спецназу, и Конрад со своей командой, уже привыкший к вольной трактовке границ между Малайзией и Индонезией[24], отправился за ней. Им было приказано найти девочку и доставить ее обратно, сохранив ее жизнь любой ценой. В конце концов, она была незаконной дочерью работника британского посольства, хоть и рожденной от туземки.
В самом начале операции возникла куча проблем. Конрад сразу заподозрил, что кое-кто из облеченных властью вовсе не желает им успеха, хотя от них, конечно, и ждут всех и всяческих стараний. Конечно, громкая спасательная операция куда хлопотнее, чем обычный поиск тела, но он и его ребята знали, что на кону – жизнь ребенка. Ночью, встав лагерем в густых приграничных джунглях и сгрудившись вокруг костра, все они, шестеро, поклялись спасти жизнь девочки, несмотря на любые изменения в приказах, которые могли последовать.
За эту клятву некоторые из них отдали жизни, а прочим пришлось жить дальше, весьма сожалея о ней.
Они взялись за дело жестко, не мешкая. Первые дни ушли на выяснение местонахождения похитителей, поиск их следов, указавших на отдаленный укрепрайон в горах, оценку ситуации и составление плана. Спасательная операция началась всего через семь дней после пересечения границы.
Все они знали свое дело. Конрад и еще два бойца осуществили отвлекающий маневр, уничтожив схрон с оружием и боеприпасами, устроенный в горной долине, в миле от базы дезертиров. Остальные трое из группы проникли в укрепрайон, уничтожили охрану и ушли, забрав с собой девочку.
Дженни оказалась очень симпатична, храбра и пугающе умна. Она понимала, что эти люди пришли к ней на выручку, и послушно выполняла все указания. Она даже плакать и дрожать от пережитого ужаса начала только через час после того, как они покинули укрепрайон и направились в сторону границы.
А вот радировать о своем успехе и возвращении было ошибкой.
На засаду они нарвались неожиданно, уже углубившись на территорию Малайзии минимум на милю и оказавшись в районе, предположительно не затронутом пограничными столкновениями между двумя взбаламученными народами. Конечно, они не расслаблялись, держались начеку и приняли бой, но двое бойцов из группы Конрада были убиты в перестрелке. А когда стрельба утихла и нападавшие исчезли так же быстро, как появились, Дженни была мертва. Лежала ничком с простреленной головой. Осмотрев рану, Конрад безошибочно определил: пуля была выпущена из снайперской винтовки. Это была не случайная гибель от шальной пули. Это было заранее спланированное убийство.
В тот день Конрад утратил значительную часть своего существа – доверие к стране и правительству, которым он служил, и веру в себя самого. Впервые в жизни он не сумел уберечь того, кого был послан спасти. Поэтому с тех пор он и выбирал себе разовые задания с предельной осторожностью. Он никогда не брался за работу, если видел, что шансы – против него.
То было его последнее задание в Специальной Авиадесантной Службе. В тот день для него началась новая жизнь – жизнь в отставке, и теперь, восемь лет спустя, он еще не решил, как ему построить эту новую жизнь.
Стоя на палубе, наблюдая за пирсом и размышляя над предстоящим путешествием, он попробовал оценить свои шансы. Сделать это, не зная подробностей операции, было трудно. Но это не мешало чувствовать знакомую дрожь – дрожь предвкушения нового предприятия. Несмотря на всю свою осторожность, в душе он жаждал приключений, а предстоящее, похоже, могло потянуть на целый приключенческий роман с продолжением.
Пожалуй, Паккард был прав – он делает дело, которое знает и любит.
Глава шестая
Ранда чувствовал, как нарастает с каждой минутой радостное волнение. Столько времени, столько сил потрачено – и вот экспедиция началась! Сколько всего пришлось организовывать и утрясать – и легальными путями, и подковерными способами, – и вот наконец-то он плывет!
Плывет к своему таинственному острову…
Его пробрало дрожью, и он окинул взглядом помещение, полное потных, усталых людей. Дрожь не имела никакой связи с температурой. Как же не задрожать, когда прямо здесь и сейчас, на твоих глазах, твоими руками творится История?
Те, кто знал его, сказали бы, что он положил на это лет пять. На самом деле он стремился к этому всю жизнь. Ему всегда страстно хотелось раздвинуть границы возможного, приподнять вуаль общепризнанной реальности и официальной науки и заглянуть за нее. Там, за этой вуалью, скрывались невиданные чудеса. Он всегда был уверен в этом, и поиск этих чудес был главной движущей силой всей его сознательной жизни. Детство он провел, уткнувшись носом в книгу. Пока друзья гоняли на велосипедах или лазали по старым рудникам в холмах Аризоны, он дни напролет торчал дома или в библиотеке, читая Жюля Верна и Джека Лондона и придумывая собственные, еще более невероятные истории.
Билл никогда не записывал этих историй. Еще в юности дал себе слово, что его выдумки попадут на бумагу не раньше, чем станут реальностью. Он наслаждался полетами своей фантазии, которые пробуждали в нем тягу к путешествиям и открытиям. Но его песочницей для игр неизменно оставался реальный мир, а нянькой – наука.
Началась Вторая мировая война, и Ранду отправили в Северную Африку, а затем – в Италию. Он оказался отнюдь не самым старшим в своем подразделении, однако к нему быстро приклеилось прозвище «Проф» – «Профессор». Пока его сослуживцы находили радость в местном вине и женщинах, Ранда охотился за книгами о выжженных землях, через которые они шли, и жадно поглощал их историю, словно стараясь понять и запомнить, какими были эти земли, прежде чем пули, бомбы и кровь не изменили их ландшафт навсегда. Точнее говоря, он, точно губка, впитывал местные легенды и мифы и постоянно старался разглядеть зерно истины, которое – Билл знал это – кроется в любой сказке. Порой, наткнувшись на это зерно, он пытался взрастить его, но их постоянно бросали в новое сражение прежде, чем из семян древних сказаний прорастало нечто осязаемое.
