Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка
Оставив такси недалеко от входа, Влад вошел в приемный покой и подошел к дежурной медсестре. Пожилая женщина в белом халате поинтересовалась причиной появления здорового молодого мужчины в покоях столь мрачного заведения. Ведь здесь под присмотром врачей доживают свои дни в основном одинокие старики, которых практически никто не навещает.
— Вы не поможете моей беде? — спросил Влад у женщины, представившейся Еленой Юрьевной.
— И чем это я смогу помочь такому молодому и симпатичному человеку?
— Вот я и думаю, как быть: красиво соврать, или признаться, сказав нелегкую правду?
Такое откровение разрядило обстановку и вызвало симпатии у немолодой женщины, привыкшей к ежедневной хмурой жизни среди больных стариков.
— Хотелось бы услышать красивую ложь. Устала я от горькой правды. Попробуй, развесели старушку.
— Ну, какая же вы старушка? Да вы еще молодым фору дадите, — подсластил Влад.
— Уже приятней, — согласилась довольная Елена Юрьевна. — Слушаю дальше. Комплименты мы слушать любим.
— Вы не поверите, но я ищу ребенка. По всем параметрам, здесь его не должно быть. Но хотелось бы разыскать.
— Вы не Елизавету ищите? — удивилась женщина. — Что-то она уже третью неделю никому не нужна. Вы первый.
— И что это за особа такая?
— Ой, юноша, сама трагедия, даже в палату боюсь заходить. С пожара привезли, еле откачали да, видать, зря старались.
— Что так?
— Не жилец она. Говорила сразу, чтобы в детскую везли, а кому это надо. Все одно помирает ребенок. Им-то смертность ни к чему, а нам на показатель не повлияет. И так тут все доживают свой век. Вот и порешили оставить у нас, раз привезли. Довели твари. Ох, и поиздевались же они над дитем. А вам она зачем? Как поняла, ни родных у нее, ни близких.
— Глянуть бы — она не она.
— Ну ладно, пошли, раз такое дело. Гляньте. Только глянуть и можно. Лежит ни живая, ни мертвая. Только по глазам и поймешь, что она пока на этом свете. Моргает, но, ни на свет, ни на шум не реагирует. Одним словом — почти там. Просто не могу, — Женщина смахнула слезу. — Такая хорошенькая, миленькая, а исхудавшая! Родители, покойные, задохнулись в дыму. Говорят, из-за водки и за ребенком следить некогда было. Они и довели ее до такого состояния.
Они шли по коридору, и Влад все отчетливее наблюдал свечение. По мере приближения оно вырисовывалось яснее и ярче, чем удивляло и поражало Влада. Его сила многократно отличалась от всех предыдущих подопечных, даже Светланкиного. Неужели это она — Елизавета. Тогда все ясно. Этой силе серая цивилизация не позволила даже войти в детство. Она просто не могла допустить выживание угрозе своему существованию.
Когда вошли в палату, то Владу хотелось вскрикнуть. Вся комната просто горела зеленым пламенем, что пришлось отключить систему поиска. В маленькой двухместной палате на большой взрослой койке лежала маленькая девочка, укрытая до горла синим солдатским одеялом, одетым в желтый безразмерный пододеяльник. Вторая кровать пустовала.
— Сколько ей лет?
— Зимой в январе, по-моему, в конце исполнится пять. Два с половиной вот так лежит. Хорошо хоть глотательный рефлекс не пропал. Но сейчас все уже не имеет смысла. Главврач дает максимум неделю.
Влад просканировал Елизавету и убедился в верности ее слов. Сердце с натугой отбивало последние часы. Но не как болезнь, как внутреннее состояние убивало тело. Она не хотела жить.
— Ее искали?
— Да, это она.
— И кто она вам?
— С сегодняшнего дня — моя самая любимая дочурка.
Елена Юрьевна вопросительно посмотрела на Влада и хотела что-то спросить, но от неожиданности вздрогнула и замолчала. На койке ей показалось шевеление. Ребенок впервые отреагировал на вошедших. Она перевела взгляд на посетителей. Взгляд приобрел осознанность.
— Ну и чего лежишь? — спросил ласково Влад, подходя к кровати. — Не надоело? Мир так чудесен и разнообразен, что проводить свою жизнь в постели негоже. Вставай, пойдем в свет, хватит отлеживаться. Нас с тобой ждут великие дела. Вся планета с надеждой смотрит на тебя.
Женщина с недоумением смотрела на Влада и с испугом на ребенка. Девочка его внимательно слушала. Неожиданно она протянула руки и громким шепотом попросила:
— Возьми меня на ручки.
— Влад нагнулся и нежно достал ребенка из-под одеяла, прижимая, как хрупкую драгоценность, к груди. Лиза обхватила его за шею и горячо зашептала:
— Меня никто никогда не брал на ручки. Только на руки, чтобы переложить, перенести или бросить об стенку. А на ручки никогда. Я всегда хотела и мечтала о любви, а ее нигде не было. И счастья не было. Я родилась для несчастий, поэтому и хочу умереть. Только немножко верила, что, может быть, ты когда-нибудь придешь и позовешь к себе. Ты мне очень часто снился. Часто-часто, а почему не приходил?
— Я тебя искал, — голос у Влада слегка дрожал, а Елена Юрьевна от неожиданности прижалась к стене и сползла на пол, постоянно крестясь и причитая. А Влад продолжал шептать, ласково поглаживая по спинке. — Вот теперь нашел и заберу к себе и никому ни за что не отдам. Ты моя доченька. И у тебя еще есть четыре сестренки. Вот такая у нас семья. И мы все тебя будем очень любить.
— Я такая счастливая! Хорошо, хоть в конце жизни счастье появилось. Теперь и умереть не страшно.
— Умереть я тебе не позволю. Ишь, выдумала чего. Домой пойдем — дома дел невпроворот. Так что, про смерть забудь.
— Правда? Я согласная, папочка. У меня никогда не было ни папы, ни мамы. Они не любили меня — я им мешала. Я сейчас немножко отдохну, а потом очень хочу рассказать тебе про свое житие-бытие.
— Отдыхай, милая, а житие мы слушать будем дома всей семьей. Ты потом нам всем сразу про все свои беды поведаешь. А мы послушаем и тоже поделимся своими печалями. С этого дня теперь все будем делить на всех поровну — и счастье, и горе, а лучше его совсем не иметь. Мы будем прогонять невзгоды подальше от дома.
Влад переложил ее в позу спящего младенца, и ребенок уснул с улыбкой, с надеждой на устах в будущее.
— Идемте к начальнику, — попросил он, сидящую в полуобморочном состоянии женщину.
— Что это было? — перепугано спросила она.
— Я забираю ребенка.
Начальником оказался мужчина пенсионного возраста. Пораженный и удивленный происшедшим, он с трудом вник, чего требует от него Влад. Но оказывать противодействия не стал. Поверил на слово в родственные отношения Влада и Лизы, даже предложил транспортные услуги, так как Владу требовался для возвращения любой вид транспорта. Телепортации с ребенком на руках исключалась.
Пока выполнялась его команда по сбору и заполнению нужной документации, заведующий вкратце поведал историю неожиданной пациентки. Когда ночью две недели назад на каком-то частном автомобиле привезли с пожара в бессознательном состоянии ребенка, то начальник назавтра же потребовал отправить ее в детскую больницу. Но прибывший педиатр категорически возражал. Ребенок в тот момент был не транспортабелен и мог умереть при переезде. Удивление его вызывал факт самого существования ребенка на данный период. С таким диагнозом умирают еще вчера. Смерть над ней не то, что стояла, она распахнула свои объятия и медлила по невыясненным обстоятельствам.
