Алексей Васильев - Сингулярность (сборник)
Молодой парень в тельняшке сыплет анекдотами, прихлебывает пиво, оттопыривая «по-офицерски» локоть. Он явно положил глаз на Дашу, старается, раздувает плечи… похоже, солдатик в отпуск или на дембель, пытается вспомнить, как вести себя с женщинами. Два пассажира в кожаных куртках охотно хохочут. Тот, что у окна, прямо сотрясается пышным телом, картинно прикрывая глаза ладонью, словно в изнеможении. Другой ржет, загибая губу с щеточкой усов к ноздрям, сверкая длинными желтыми зубами, брызжет слюной, еще немного, и пойдет вскачь – жеребец, хвост набок.
Скромная толстуха с пустыми глазами тоже время от времени рассыпается мелким смешком. Через пару часов вместо нее вдруг появился железно-золотозубый тип, сразу неприятно начавший пялиться на ноги Даши, прямо стягивая взглядом джинсы. Анекдоты от солдата пошли реже, брови стали сдвигаться чаще.
– Пи-иво холодненькое, са-аленые орешки, чи-ипсы! Пи-иво, орешки, чи-ипсы! – понесся по плацкарте задорный голосок. Пассажиры сразу оживленно зашумели, с проходов начали высовываться жаждущие. Но вожделенная сетчатая тележка остановилась в самом начале.
– Пошла, пошла отсюда! – проводница, словно рассерженная тумбочка, выскочила в проход.
– Я от вагона-ресторана! – взвизгнула «пиво-орешки».
– Знаю я, от какого ты ресторана! – рявкнула проводница. – Это мой вагон, мой и бизнес! Пошла вон! Все с начальником договорено!
Зрители уже одобрительно гикали, подзуживая вцепиться друг другу в волосы. Но на этот раз симпатии перешли на сторону проводницы, которая явно не будет вызывать чуть что милицию.
– Да у меня и выбор получше, – уже с оправдывающимися нотками произнесла она, когда вытолкнула конкурентку. И словно в доказательство через минуту вышла с большой металлической сеткой. – Есть пиво, орешки, чипсы. А еще коктейли, шоколад, раки и копченые миноги.
– Мне пива с раками! – Разнозубый тут же вытянул веер смятых бумажек, игнорируя хохот.
– Миножек купи! – порекомендовала проводница. – От них волоса хорошо растут.
– Волосы у меня и так растут, мне бы волосы подтянуть, а то плешиветь начал, – ничуть не смущаясь, гаркнул торгаш.
Даша вздрогнула… впилась взглядом в торгаша. Он подмигнул и похлопал по коленке, мол, пересаживайся.
– Ты бы держался за волосенки, мужичок, а то как бы вместе с головенкой не слетели, – прошипел солдатик, аккуратно закатывая рукава тельняшки.
– А чо, невеста, что ли? Ну, тогда горька! – ухмыльнулся торгаш. Но рядом встала его спутница, укоризненно покачала головой, мотнула подбородком в сторону тамбура. Он развел руками, похлопал по карману и двинулся в конец вагона уже с сигаретой в зубах. Даша тоже встала и под пристальным взглядом солдата направилась в другую сторону. Морячок разулыбался и присоединился к обсуждению, чем рыба тугунок лучше рыбы кильки.
Даша купила пакетик чая, сахар. Повернулась к титану, пустила струйку воды еле-еле и не вздрогнула, когда тяжелая рука легла ей на плечо. Сжала пару раз, потом к спине прислонилось тяжелое тело проводницы. Несколько секунд, и палец с узкими полосками недоделанных мягких ногтей осторожно постучал ей по лбу. Даша облегченно улыбнулась, вильнула спиной и понесла дымящийся стакан в купе.
– Объект сошел на станции. Направился в вокзальный магазин, до этого спрашивал у проводницы кока-колу, которой нет в наличии, – пробормотал крупный мужчина с красным лицом, легко спрыгивая на асфальт.
На улице не по сезону жарко, кожа у него сразу начала лосниться-потеть. За край кармана клетчатой рубашки зацеплены дужкой черные очки. На подбородке вызывающе прилеплен крест-накрест пластырь, на ухе навороченная прищепка гарнитуры блютус.
Окинув площадь беглым взглядом, он сладко потянулся и начал активно торговаться со старухой, страстно нахваливавшей «пирожки горяченькие з миясом». Не сходились в цене, старуха упирала, что они не с чем-то там, а именно с миясом, потому и дороже. Народ курил, пил напитки, что-то жевал, перешучивался, довольно посматривая на теплое, едва перевалившее за полдень солнышко.
Наискось через привокзальную площадь неспешно ехал конный милиционер. С высоты угрюмого ленивого коняги с повадками ишака осматривал копошащееся население. Вдруг конь ржанул, цокнул копытом, быстро вытянул вперед шею и, смачно клацнув длинными желтыми зубищами, откусил ухо краснолицему, только прицелившемуся попробовать справедливо выторгованный пирожок «з миясом».
– Ох ты господи! – крикнула пирожочница, отскочила, мелко крестясь.
– Ля-а-а-а! – заорал мужик, ухватившись за зачищенную сторону черепа. Сквозь пальцы хлынула кровь.
Милиционер обалдело дернул поводья. Конь взвился на дыбы, и человек в форме, неготовый к джигитовке, вылетел из седла. Впрочем, успел в воздухе по-кошачьи извернуться и вскочил, едва коснувшись земли.
– Да я щас пристрелю паскуду! – заорал погрызенный и выхватил пистолет. К кому он обращался, осталось загадкой, похоже, он сам еще не понял, потрясая стволом. Ну, пока гадал, за патрульного сработали инстинкты. Он ударил буяна под колено, ткнул кулаком в почку, завернул руку и начал застегивать наручники, приговаривая:
– Разберемся, кто там пристрелит, кого пристрелит и как сдвигать предохранитель тоже…
Конь ржал и фыркал, потрясая гривой. Бил копытом асфальт, мол, да-да, хозяин, я за тебя болею!
Народ, что стоял рядом, убежал, стоявшие поодаль, напротив, примчались посмотреть, что за шум. А где-то далеко-далеко под столом катался оператор, ухватившись за оглохшие уши, которые пронзил мощный хруст микрофона, раздробленного крепкими лошадиными зубами.
Тем временем продавщица привокзального магазинчика, до которой не дошли звуки вокзальной суеты ввиду хорошей герметичности окон, наблюдала странную картину. В центре зала замерла молодая женщина со странной разноцветной прической. В руке расписание поездов. Рука вытянута так, что непонятно, то ли у нее дальнозоркость, то ли собралась декламировать время отбытия-прибытия, как стихи, вслух. Но это ладно – чуднее показалась могучая проводница, вставшая вплотную сзади, вытянув руку с мобильником, который подмигивал цифрами секундомера. Через несколько секунд странные женщины оказались лицом друг к другу, и проводница страстным поцелуем прильнула ко лбу молодой. В позе танцующих танго они нырнули под прилавок, в потолок устремился белый кроссовок молодой. Штанина джинсов слегка сползла, обнажая белоснежную икру.
Продавщица вытянула шею и с интересом заглянула за… Но проводница уже молниеносно откачнулась и что-то быстро выплюнула в дальний угол, по лбу у молодой текла кровь. Плевальщица воскликнула грубым мужским голосом:
![Алексей Глушановский - В начале пути [сборник рассказов]](/uploads/posts/books/105479/105479.jpg)