Абрахам Меррит - Живой металл
Вспыхнула лампочка внешней связи, и Хэнби взял трубку.
— Конгресс заседает весь день, — сообщил он, — а президент выставил встречный ультиматум: они должны найти и обезвредить бомбы, или мы начнем бомбить их страну, — лампочка вспыхнула снова, и опять трубку взял Хэнби. Лицо его просветлело. — Нашли еще две бомбы, — сказал он. — Одну в Чикаго, точно там, где указал наш человек, а другую в Кэмдене.
— Кэмден? Как ее нашли?
— Всех агентов противника, конечно, сразу же арестовали. Среди них был парень, которого они без допроса отправили в Кэмден, и это сильно его обеспокоило: он, конечно, знал, что находится в полутора километрах от бомбы. Кто из ваших людей курирует Кэмден?
— Мистер Димуиддл.
— Старик с больными ногами?
— Верно. Почтальон на пенсии. Генерал, мы предполагаем, что в каждом городе имеется только по одной бомбе?
— Конечно, нет! — ответил Мак-Клинток. — Эти люди должны…
— Разведывательное управление считает, — прервал его Хэнби, — что каждый город минирован только одной бомбой, за исключением Нью-Йорка и Вашингтона. Если бы у них было больше бомб, то в списке было бы больше городов.
Рейнольдс пошел освободить Димуиддла от вахты, внутренне злясь на Мак-Клинтока.
Димуиддл был не особенно удивлен.
— Некоторое время назад давление исчезло, а потом… гм, я думал, что прозевал ее. У меня появилось ужасное чувство, что она взорвалась. Теперь я знаю, что ее просто разобрали.
Рейнольдс попросил его успокоиться, подготовиться и помочь еще кому-нибудь. Они остановились на Филадельфии; Димуиддл когда-то там жил.
Вахта продолжалась. Миссис Эпстайн нашла три бомбы, но из этих городов пока не сообщили, верно ли она их увидела. Рейнольдс вынужден был и дальше охранять эти города. Потом ясновидящая пожаловалась, что ее «зрение» отказывает. Рейнольдс пошел к ней в комнату и сказал, что она должна успокоиться; Мак-Клинток был недоволен этим решением.
Наступил полдень. Пошла вторая половина дня. Рейнольдс был озабочен, как распределить людей, чтобы они могли хоть немного отдыхать. Сорок три человека на тридцать один город. Если бы у него было хотя бы по двое на каждый город! Может быть, каждый из них сможет охранять по два города? Нет, слишком рискованно.
Барнс проснулся и снова взял на себя Толидо, освободив при этом Двойного Макса. Можно ли ему дать Кливленд? Норман еще ни о чем не сообщил, а у Двойного Макса на счету было уже две бомбы. Удивленный юноша-негр даже впал в легкую истерику, в то время, как Двойной Макс… У Рейнольдса появилось чувство, что этот человек может выдержать без сна хоть неделю.
— Нет! Он не мог доверить Кливленд усталому человеку. Конечно, Димуиддл взял на себя Филадельфию, и можно нацелить на Хьюстон Мэри Гиффорд, когда та проснется. Поэтому Хэнк мог поспать, прежде чем взять на себя Индианаполис и вследствие этого…
Это была шахматная партия со всеми фигурами и пешками, и он не имел права на неверный ход.
Мак-Клинток пощелкал тумблерами и внезапно вскочил.
— Тут кто-то спит!
Рейнольдс проверил номер.
— Конечно, это в комнате близнецов. Они меняют друг друга. Допускаю, что вы услышите храп также в двадцать первом, тридцатом, восьмом и девятнадцатом номерах — там тоже спят. Так и должно быть, потому что они не на вахте.
— Ну, хорошо, — Мак-Клинток, казалось, успокоился.
Рейнольдс снова нагнулся к пульту, и Мак-Клинток сразу же после этого фыркнул.
— Кто в комнате номер два?
— Подождите. Это Норман Джонсон. Кливленд.
— Может быть, вы хотите сказать, что он на вахте?
— Да! — Рейнольдс услышал мерное дыхание юноши и успокоился. — Он не спит.
— Он спит!
— Нет, не спит!
Но Мак-Клинток уже сбежал в вестибюль. Рейнольдс помчался за ним. Хэммонд и Хэнби — следом. Рейнольдс настиг Мак-Клинтока, когда тот уже ворвался в комнату номер два. Норман, вытянувшись, лежал в кресле, глаза его, как обычно, были закрыты. Мак-Клинток подскочил к нему и ударил по лицу.
— Встать!
Рейнольдс схватил Мак-Клинтока.
— Вы, чертов дурак!
Норман открыл глаза и разразился слезами.
— Она исчезла!
— Спокойнее, Норман. Все в порядке.
— Нет, нет — моя мама тоже исчезла!
— Возьми себя в руки, мальчишка! — прохрипел Мак-Клинток. — За работу!
Рейнольдс обернулся к нему:
— Вон! Вон, или я вас сейчас тресну!
Хэнби и Хэммонд стояли около двери. Генерал тихо прошептал:
— Тише, доктор! Идемте. Юноша тоже.
На коммуникаторе горела лампочка внешней связи. Хэнби взял трубку, а Рейнольдс попытался успокоить юношу. Хэнби серьезно выслушал сообщение и сказал:
— Он прав. Кливленд стерт с лица Земли.
Мак-Клинток воскликнул:
— Он заснул! Мы должны поставить его к стенке!
— Заткнитесь, — сказал Хэнби.
— Но ведь…
Рейнольдс спросил:
— А что с другими городами, генерал?
— В чем дело?
— Этот шум мог отвлечь еще дюжину других.
— О, сейчас посмотрим, — и он связался с Вашингтоном. Наконец, он глухо вздохнул, потом выдохнул. — Нет. Только Кливленд. Нам… повезло.
— Генерал, — снова сказал Мак-Клинток. — Он заснул.
Хэнби посмотрел на него.
— Может быть, вы и представитель президента, но вы не уполномоченный главнокомандующего. Покиньте базу!
— Но я уполномочен! Я уполномочен Президентом Соединенных Штатов…
— Покиньте мою базу! Летите назад, в Вашингтон. Или в Кливленд!
Мак-Клинток потерял дар речи, а Хэнби добавил:
— Вы худший из худших, вы — идиот!
— Об этом обязательно узнает президент.
— Он не проживет так долго, если вы будете болтаться здесь. Вон вместе с ним!
После наступления темноты ситуация стала гораздо хуже. Двадцать семь городов все еще находились под угрозой, и Рейнольдс терял своих дежурных быстрее, чем находили бомбы. Нерешительный Карш, проснувшись, не хотел больше ничего слышать.
— Вы видите? — он бросил пару кубиков. — Холодны, как ноги мертвеца в могиле. Я выжат, как лимон.
Рейнольдс проверил каждого, кто должен был менять других, и обнаружил, что у некоторых короткий сон не снял усталости.
Около полуночи осталось восемнадцать дежурных на девятнадцать городов. Близнецы нерешительно разделились, взяли разные задания: все пошло хорошо. Миссис Уилкинс держала Вашингтон и Балтимору. Балтимору она взяла, когда никто не пришел на смену.
Теперь некого было посылать на подмену, и трое охраняющих — Нельсон, Двойной Макс и миссис Уилкинс ни на минуту не сомкнули глаз. Он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом, он знал наверняка только одно: когда один из них достигнет своего предела, США потеряют еще один город. После взрыва в Кливленде паника вспыхнула с новой силой. Дороги опять были забиты. Суматоха затрудняла поиски бомб, но он ничем не мог помочь.
