Владимир Владко - Седой капитан
Алесь представлял себе, как Капитан, заметив приближение эскадрильи самолетов, приказал всем выйти из «Люцифера». Просто приказал, ничего не объясняя. Он‑то знал, что его приказ будет выполнен без какого‑либо обсуждения, без раздумий, как всегда. А потом, оставшись на «Люцифере» в одиночестве, он включил механизмы и поднялся в воздух, внезапно поднялся на свой последний безнадежный бой, жертвуя собой для спасения других. Ничто уже не могло помочь ему самому, только гордость человека, который ни при каких условиях не сдается врагам, вела его вперед, придавала ему силы!
И вновь Алесь почувствовал, что какая‑то теплая волна поднимается в его душе, захлестывает его и заставляет сжиматься сердце, исполненное уважения к этому необычному, который был не только гордым, властным и даже своевольным, но нашел в себе силу пожертвовать собственной жизнью, спасая товарищей. Он печально склонил голову…
Около юноши раздался голос Валенто Клаудо, мрачный и бесцветный, лишенный жизни:
— Вы оставайтесь или здесь, Педро, или идите в поселок, все равно. А я пойду назад, там же наши… узнаю, что они и как. Потом вернусь, найду вас… здесь или в поселке, все равно. Наверное, уже с ними вернусь…
Педро не ответил, а Алесь отозвался:
— Но Капитан приказал…
— Ты мне не напоминай сейчас о Капитане, – неожиданно резко перебил его Валенто Клаудо. Юноша удивленно посмотрел: что случилось Разве он что‑то сказал не так?
Валенто все еще держал в руке большой ракетный пистолет, из которого он хотел недавно подать сигнал о приближении самолетов. Он рассеянно смотрел на него, словно не зная, что с ним делать. А потом бросил пистолет на землю:
— Это еще мешает здесь, – буркнул недовольно. Потом перевел отсутствующий, как чем‑то озабоченный взгляд на Алеся.
— Капитана нету, понимаешь? – Сказал он четко. – И нечего говорить о нем. Хватит! Наговорились!
Не говоря больше ни слова, Валенто повернулся и быстрыми шагами пошел в направлении взгорья. Юноша растерянно смотрел ему вслед.
— Не печалься, Алексо, – обратилась к нему Марта. Ее влажные еще глаза сочувственно смотрели на Алеся. – Видишь, какой Валенто расстроенный… Ему, наверное, очень больно, ты понимаешь, Алексо…
— Понимаю. А разве мне не больно? Всем…
— Что же нам теперь делать, Алексо? – Продолжала Марта грустно. – Мы же никого не знаем… куда нам деваться?..
Алесь пожал плечами…
Он вновь посмотрел на море, бескрайнее, спокойное, тихое; будто и не было оно свидетелем того, что произошло здесь. Вечное, то бурное, то ласковое море, чего только оно не видело? Прошли тысячи, сотни тысяч лет, а оно все такое же. Пройдут еще тысячи лет, а оно останется таким же синим и невозмутимым, что для него все события, человеческие радости и горе, печали и надежды, грозовой ливень или жаркое солнце?.. Все проходит, не оставляя следа на широкой груди моря, как и корабли, проплывающие по нему, как и тот корабль, плывущий сейчас откуда‑то с юга, держа курс на северо–восток… Куда, в какую страну плывет он, этот корабль?..
На твоем борту, неизвестный корабль, люди. Они не знают и никогда не узнают о том, что произошло над маленьким островом, мимо которого ты проплываешь, чтобы потом исчезнуть. Какие края ждут тебя, большой белый корабль, плывущий уже совсем близко, какой флаг трепещет на твоей корме от дуновения легкого бриза, дующего с острова Тарквенидо?..
И вдруг словно горячая волна залила сердце Алеся, он вздрогнул и замер, вцепившись руками в скалу. Весь мир в этот момент собрался для него в маленьком пятнышке, которое краснело на корме белого корабля. Нет! Нет! В такое счастье нельзя поверить! Ведь это он, родной красный флаг!..
Как сумасшедший, Олесь вскочил и неистово размахивая руками, истошно завопил:
— Наш! Наш, советский корабль, Марта Педро! Наш!
— Что с тобой, Алексо? Что произошло? – Забеспокоилась Марта.
— Наш! Советский корабль в море! – Кричал Алесь. – Он плывет мимо острова! Это наше спасение!
— Где? Где? – Мгновенно оказалась возле него Марта. Она всматривалась в море, прикрыв глаза от солнца тонкой смуглой рукой.
— Красный флаг! Разве ты не видишь? На корме! – Продолжал неистово кричать юноша.
— Ой, вижу, Алексо! Отец, отец, посмотри! Красный, это же значит советский, да, Алексо?
— А какой же еще ? Он возьмет нас на борт, он спасет нас! Потому что это наш, советский корабль!
Марта резко повернулась к Алесю:
— Но разве он знает, что мы здесь? Он пройдет мимо, Алексо.
— Нет!
Олесь бросился к ракетному пистолету, который лежал на земле, брошенный Валенто Клаудо. Как хорошо, что Валенто оставил его здесь!
— Советский корабль не может пройти мимо, если он видит, что кто‑то подает ему сигнал беды, – говорил юноша, взводя курок. – А две ракеты одна за другой, это именно такой сигнал! Вот!
Он поднял руку с пистолетом, нажал на спуск. Вложил вторую ракету, вынутую из рукоятки, еще раз выстрелил. Две красные линии пролегли с берега в направлении корабля, два красных сигнала, призывающие на помощь и одновременно указывали, в каком месте находятся те, кто просит помощи.
— Смотри теперь! Смотри! – Воскликнул Алесь.
Белый корабль, словно не замечая сигналов, продолжал идти тем же курсом, мимо острова.
— Они не видят нас, Алексо, – робко сказала Марта.
— Ты так думаешь? Ладно, на всякий случай я дам еще сигнал, сейчас, сейчас!
Он вновь перезарядил пистолет, радуясь, что в его рукоятке был запас ракет. И снова с острова в направлении белого корабля протянулись две тревожные красные линии.
Но, видимо, они были уже лишними. Потому что почти одновременно белый корабль подал свой сигнал–ответ: длинный и протяжный гудок раздался над морем.
— Он останавливается, останавливается! – Изо всех сил радостно крикнула Марта, не помня себя от радости.
Да, белый корабль останавливался. Некоторое время он еще двигался вперед, но все более медленнее. И вот он совсем остановился. Было видно, как с него спускали шлюпку.
— Я все расскажу нашим, они заберут нас, – возбужденно говорил Алесь, и вас, и Валенто, и остальных… – И вдруг смолк.
Болезненная мысль пронзила его сознание. Да, корабль возьмет всех… всех, кроме Седого Капитана, который навеки останется в глубинах синего моря, где он нашел свою гибель вместе со своим чудесным созданием, «Люцифером»… Как живое, предстало перед юношей тонкое лицо Эрнана Рамиро, с его острыми светлыми глазами, с шапкой вьющихся волос, в которой белела седая прядь… и ласковая улыбка, которая украшала это суровое лицо, и голос Эрнана Рамиро, дружеский, теплый…
