Айзек Азимов - Ночь которая умирает (сборник)
Прежде всего — Консуэла. Перед его глазами то и дело мелькал образ женщины, исчезнувший в толпе. Ее лицо безусловно напоминало то, что хранила память, но было ли оно тем же? Peг то отчаянно верил в это, то убеждал себя, что все только привиделось. Стоит ли пытаться найти ее? Ведь прежде чем скрыться из Всевременья, она ушла от него? К тому же обладательница этого лица и тут предпочла исчезнуть. Если это была Консуэла, ее новое бегство доказывало, что она окончательно порвала со всем, что их некогда связывало.
Peг никогда не был уверен в Консуэле. Она была для него мечтой. Или кошмаром.
Все, во что верил Peг, рухнуло. Могущество Всевременья, лояльность колониальных властей, справедливость колонизации времени — все, вплоть до доли миротворца, которую ему надлежало играть…
Нескольких часов хватило, чтобы развеять в прах прекрасные идеалы. Удаленность метрополии — он теперь ясно понимал — позволяла идти на любую ложь. Люди, поставленные Всевременьем во главе колоний, творили откровенное беззаконие. Колонизация могла привести к исчезновению исконных цивилизаций.
Столь безжалостный пересмотр собственных убеждений лишил его сил. А ведь они были источником его мужества, его решимости. Конечно, он был не столь наивен, чтобы полагать, будто безопасность, которой он пользовался в качестве агента Всевременья, позволяла ему безнаказанно выступать против населения целой колонии, но не это было главным. Черпая силу в своей вере, он всегда боролся, отметая мысль об опасности, ведь на его стороне было право, а право не могло не восторжествовать.
Угасло желание бороться, даже защищать собственную жизнь. Все, что до сих пор, как ему казалось, оправдывало его существование, растаяло словно дым. Ложь царила на всех уровнях как в метрополии, так и в колониях, и бороться — означало множить эту ложь.
Ему принесли еду. В куске хлеба был спрятан ключ, но и это его не всколыхнуло. Ключ позволял открыть дверь камеры. Но кто положил его в хлеб? Индейцы или те белые, которые, по словам Мато-Хопа, тайком поддерживали их дело? Он не видел необходимости в бегстве. Бегство позволяло добраться до двери времени, но она наверняка тщательно охранялась службой безопасности…
Он отшвырнул ключ в угол и забыл о нем.
Через некоторое время он задремал.
Его разбудили выстрелы. Пока он спал, наступила ночь.
Поспешные шаги в коридоре, скрип ключа в замочной скважине. Дверь приоткрылась. В проеме возник высокий силуэт Мато-Хопа.
— Добрый вечер, брат, — весело проговорил он.
— Привет, брат, — ответил Peг тем же тоном и удивился тому, что все его сомнения и колебания исчезли.
Они стояли у окна. Снаружи сновали люди в синей форме. Бронемашины занимали позиции на каждом перекрестке.
— Почему они не дают сигнала к штурму? — спросил Peг. — Их по крайней мере в десять раз больше.
— Ошибаешься, — усмехнулся Мато-Хопа. — Слышишь шум с нижних этажей? Там тысячи индейцев. Такое же положение в каждом городе Северамы 10 — мы захватили все здания, принадлежащие службе безопасности.
Peг недоверчиво посмотрел на него:
— Зачем?
— В этих зданиях размещаются двери времени.
Посланец Всевременья непонимающе нахмурился. Мато-Хопа вздохнул:
— Двери времени очень много значат для жителей колонии. Это единственная связующая нить с метрополией. Сейчас они в наших руках, и мы можем на равных вести переговоры с властями Северамы 10. Вы — нам, мы — вам: мы возвращаем вам двери, а вы взамен этого освобождаете территории, нужные нам для того, чтобы жить, как мы хотим.
— Резервации для индейцев… — Peг покачал головой. — Ты плохо изучал историю, Мато-Хопа! Иначе бы знал, что белые всегда отдавали индейцам территории не без задней мысли — со временем они собирались их вернуть… Это будет легко сделать! Им даже не придется ждать, пока вы доберетесь до резерваций. По правде говоря, ваше единственное оружие — контроль над дверями. Стоит вам покинуть эти здания, как вас начнут убивать поодиночке.
— Это — наш единственный шанс, — помрачнел Мато-Хопа. — На этот раз придется поверить им. Я знаю, что мы многим рискуем, но… Мой народ ждет столько лет, столько поколений, когда наступит Великий день, день, когда индейцы будут жить свободными на своих землях…
Peг ответил не сразу. В отчаянии он прикидывал все возможности.
— Вы действительно хотите уйти? Тогда, быть может, есть другой выход…
Целый народ собирался отправиться сквозь время и пространство на поиски убежища… Идея была не нова — колонизация времени основывалась на том же принципе. Peг воспользовался известным примером.
Энергия, которой ему так не хватало в последние часы, возвращалась. Следовало все предусмотреть, все организовать. Время сомнений миновало, настала пора действий.
Кто, кроме него, мог справиться с компьютером, управляющим дверями времени?.. Индейцы, похоже, полностью положились на него, поэтому он не сказал, что имеет весьма поверхностные знания в данной области: люди вокруг так полагались на него, что он боялся неосторожным словом стереть выражение надежды с возбужденных лиц.
Прежде всего он спутал координаты Всевременья — это-то он умел. Дело пошло хуже, когда он попытался заменить их. По контрольному экрану бежали все более и более плотные серии букв и цифр, и эта бешеная пляска, как он понимал, не имела ничего общего с настройкой.
"Защитный контур", — встревоженно подумал Peг.
Всевременье предусматривало опасность мятежа и захват дверей времени, а потому кто-то придумал это средство, чтобы помешать нежелательным элементам нарушить ход колонизации. Специальная программа отсылает мятежников в то место и в ту эпоху, где они ничего не могут предпринять. Хуже — они могут быть уничтожены в момент выхода из дверей. Если выход открывается в сердце звезды…
Не зная, что делать, он повернулся к Мато-Хопа. Не так поняв его немой вопрос, индеец пожал плечами:
— Нам все равно, какое место ты выберешь для нас. Только бы там не было колонизаторов…
"Каждому свое, — подумал Peг. — Он предводитель, такие, как он, делают историю. А я простой техник, и он мне доверяет в том, что выше его понимания. Одна загвоздка — я не смогу сыграть даже роль техника.
Сказать ему правду? Он и его народ воспользовались эффектом неожиданности, но колониальное правительство долго бездействовать не будет. И прекрасная мечта Мато-Хопа превратится в кошмар. Надежды потонут в крови".
Он выдавил некое подобие улыбки.
— Тогда останемся в Северной Америке, — сказал он, делая вид, что крутит ручки. — Сразу после оледенения. Суровая эпоха. Но Всевременье там еще не разместило ни одной колонии.
