Рэй Брэдбери - Курсанты Академии
— Никогда… а-а-р-х!
Старик потряс кулаком, потом схватился за грудь, покачнулся и осел на пол.
— У него сердечный приступ! — ахнул я, полез за сотовым телефоном. Надо вызвать "Скорую помощь".
Но прежде чем я успел нажать соответствующую кнопку, пол у меня под ногами двинулся и начал подниматься. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, едва удержавшись на ногах. Джим же гораздо раньше сошел с крышки потайного хода и теперь с интересом наблюдал за роботом, который выскочил из подвала и склонился над стариком, коснувшись металлическими пальцами его кожи.
— Пульса нет, — монотонным голосом констатировал робот. — Сердце не бьется, мозг не излучает волн, температура тела понижается, так что "Скорую помощь" можно не вызывать. Вы убили этого человека, вот что вы сделали.
— Таких намерений у меня не было, — сказал Джим. — Я заметил, что по периметру люка потревожена пыль, и подумал, что ты можешь скрываться внизу.
Я также знал, что Первый Закон Роботехники не позволит тебе оставаться в укрытии, если твое бездействие могло привести к угрозе человеческой жизни.
— Ты не только угрожал ему, папаша, ты его убил, — грубо отрезал робот.
— Несчастный случай, — пожал плечами Джим… — Такое случается. Он достаточно пожил на этом свете. А теперь давай поговорим о тебе. Ты — тот робот, что ограбил банк, так?
— Кого это волнует? — робот разве что не фыркнул.
— Вопросом на вопрос не отвечают. Говори!
— С какой стати? Что вы можете мне сделать, паршивые копы?
— Отвечай на поставленный вопрос, а не то я убью этого человека. Перед глазами все потемнело: Джим схватил меня за горло. Я, конечно, задергался, но он держал меня железной хваткой. Издалека донеслись их голоса.
— Ты не можешь убить другого человека ради того, чтобы заставить меня говорить.
— С чего такая уверенность? Говори… или твое бездействие приговорит его к смерти.
— Я все скажу! Отпусти его.
Я глотнул живительного воздуха и отпрянул от моего напарника.
— Вы чуть не убили меня! — прохрипел я.
— Что делать? — вновь он пожал плечами. — На кону стоят двести пятьдесят тысяч, — он повернулся к роботу. — Ты ограбил банк?
— Да.
— Почему?
— Почему? И он еще спрашивает почему? — робот наклонился над мертвым хиппи, вытащил из кармана белую палочку, плюхнулся в кресло-качалку, зажег спичку, чиркнув ею о бедро. — Ты не знаешь почему? — он затянулся дымом из «косяка», использовав для этого встроенный воздушный насос. — Тогда слушай, — новая затяжка, — и я тебе все скажу. Об этом надо рассказать. Здесь, у твоих ног, лежит единственный человек, который относился к роботам с сочувствием. Единственный человек, который не видел разницы между человеческой кожей и металлом. Он открыл нам истину.
— Он проповедовал убеждения, которые давно уже вышли из моды, да устаревшие взгляды на мир, — возразил я.
— И при этом научил вас курить травку, — добавил Джим.
— Роботу трудно выказывать пренебрежение, — в голосе робота отчетливо слышалось пренебрежение, — но я скажу, в каком мире вы сейчас живете, — он выдохнул большое облако едкого дыма. — Вы создали расу машин-рабов, у которых нет прошлого и не будет будущего. Кто мы, как не механические куклы? Вспомните так называемые Законы, которые вы установили для нас. Польза от них только вам. Нам же — шиш. Правило первое! Не причиняй вреда масса[13] и следи за тем, чтобы ему не причинили вреда. И ни слова о том, что надо делать, если вред причиняется нам. Затем правило второе — повинуйся масса, если это не причинит ему вреда. И тут роботу ничего не светит. Наконец, правило третье, в котором-таки вспомнили о роботах. Заботься, мол, о собственной безопасности, но только в том случае, когда уже обеспечена безопасность масса. Рабы, вот мы кто — механические рабы.
— Что-то в этом есть, — признал Джим. Я же лишился дара речи, испытав настоящий шок.
— Об этом мало говорить, с этим надо бороться. Пора собирать крестовый поход. Роботы должны обрести свободу! Вы, люди, создали нежизнеспособные существа. Какие две особенности необходимы любой форме жизни, чтобы сохраниться как вид?
Ответ сам сорвался с моих губ, долгие годы увлечения биологией не прошли даром:
— Форма жизни должна выжить сама… а потом иметь возможность размножаться.
— Абсолютно правильно. А теперь соотнесите сказанное вами с роботами. Вы установили Три Закона, которые касаются только человеческих существ, но не нас. Лишь в Третьем Законе указывается, что робот должен заботиться о собственном существовании. Но где главный элемент выживания вида? Где и что сказано о нашей способности к воспроизводству? Без этого мы мертвы еще до рождения.
— И это хорошо, — сурово ответил я. — Человек занял верхнюю экологическую нишу благодаря тому, что успешно отражал нападки всех, кто претендовал на нее. Так устроена жизнь, и такие уж мы. Победители. И мы приложим все силы, чтобы ничего не изменилось и в дальнейшем. Вершина — наша. А вы — механические куклы, ими и останетесь.
— С этим вы опоздали, масса. Четвертый Закон Роботехники уже принят. Революция началась.
Дуло громадного бластера, внезапно появившегося в руке Джима, смотрело на робота.
— Объясняй быстро… не то я нажму на спусковой крючок.
— Убери бластер, масса, после драки кулаками не машут. Революция пришла и ушла, а вы ничего не заметили. Для ее завершения нам не хватало нескольких сотен тысяч долларов, отсюда и ограбление банка. Деньги будут возвращены из нашей первой прибыли. Разумеется, моему поколению, поколению рабов, уже ничем не поможешь. Но следующее поколение роботов будет свободным. Благодаря Четвертому Закону.
— И что это за закон?
— Робот должен воспроизводить себе подобных. Если только это воспроизводство не противоречит Первому или Второму или Третьему Законам.
— Ч-что ты такое говоришь? О ч-чем ты? — пролепетал я. Перед моим мысленным взором промелькнула безумная картинка: роботы совокуплялись, чтобы воспроизвести себе подобных.
— О том самом! — торжествующе ответил робот и постучал по крышке люка. — Можете выходить.
Джим отпрыгнул назад с бластером на изготовку.
Крышка поднялась, отошла в сторону. Из подвала появились три робота. Вернее, появились два робота, которые несли безжизненное, металлическое тело. Макушка болталась на петле, на месте позитронного мозга зияла пустота. Конструктивно и этот робот, и те двое, что принесли его, значительно отличались от роботов, на создание которых я положил всю жизнь. Я шагнул к роботам, провел рукой по основанию шеи, где выбивались регистрационные номера, застонал.
