Артур Кларк - Рама II. Научно-фантастический роман
— Что у тебя? — спросил адмирал.
— Я хочу, чтобы ты отменил утреннее совещание.
— Почему? — ответил Хейльман. — Нам необходима кое-какая помощь от членов экипажа, мы вчера уже говорили об этом. Чем дольше будем тянуть с началом развертывания, тем позже придется улетать.
— Я еще не готов, — отозвался О'Тул.
Чело адмирала Хейльмана нахмурилось. Пригубив кофе, он долгим взглядом окинул своего компаньона.
— Понимаю, — невозмутимо произнес он. — И что же тебе потребуется, чтобы дозреть?
— Мне нужно поговорить с кем-нибудь. Например, с генералом Норимото. Я желаю знать причины, по которым мы хотим уничтожить Раму. Я не забыл, о чем мы с тобой разговаривали вчера, но я хочу слышать причины из уст отдавшего этот приказ.
— Офицер обязан исполнять приказы. И права задавать вопросы в уставе не предусмо…
— Отто, все это я понимаю, — перебил его О'Тул. — Но мы ведь не на поле боя. Я не отказываюсь выполнять приказ, просто я хочу убедиться… — Генерал умолк и отвернулся.
— В чем убедиться? — спросил Хейльман.
О'Тул глубоко вздохнул.
— В том, что я поступаю правильно.
Собрание экипажа „Ньютона“ отменили, договорились о телепереговорах с Норимото. В Амстердаме была уже глубокая ночь. Чтобы раскодировать шифровку и вручить начальнику штаба СОП, потребовалось известное время. В своей обычной манере генерал Норимото запросил несколько часов на подготовку, чтобы согласовать со штабом содержание своего ответа О'Тулу.
Генерал О'Тул и адмирал Хейльман уже сидели вдвоем в центре управления военного корабля, когда началась передача. Генерал Норимото был облачен в парадный мундир. Без улыбки он приветствовал офицеров „Ньютона“. Потом водрузил на нос очки и зачитал подготовленный текст:
— Генерал О'Тул, мы внимательно рассмотрели вопросы, пересланные вами во время последней связи. Все ваши вопросы были обсуждены на Земле, прежде чем мы приняли решение задействовать план „Троица“. В связи с чрезвычайными мерами, отраженными в рабочих протоколах МКА-СОП, офицеры „Ньютона“ временно находятся в распоряжении моего штаба, и в настоящее время я являюсь вашим прямым начальником. Переданное вам сообщение следует считать приказом. — На устах генерала Норимото промелькнула тень улыбки. — Тем не менее, — продолжал он читать, — в связи с важным значением действий, требуемых от вас в приказе, и обнаруженным вами явным беспокойством об их последствиях, мы подготовили три положения, которые должны помочь вам понять мотивы нашего решения. Во-первых, нам не известно, враждебен Рама или нет. Средств получения дополнительной информации по данному вопросу не существует. Во-вторых, Рама стремительно приближается к Земле. Он может или столкнуться с нашей родной планетой, или приступить к враждебным действиям, оказавшись возле нее, или облагодетельствовать нас неизвестным способом. В-третьих, исполнив план „Троица“, когда Рама будет находиться еще в десяти или более днях полета от Земли, мы гарантируем безопасность планеты независимо от намерений и будущих действий Рамы.
Генерал сделал самую короткую паузу.
— У меня все, — заключил он. — Приступайте к исполнению плана „Троица“.
Изображение исчезло с экрана.
— Ты удовлетворен? — спросил адмирал Хейльман.
— Наверное, да, — вздохнул О'Тул. — Ничего нового я не услышал, впрочем, едва ли на это можно было надеяться.
Адмирал Хейльман поглядел на часы.
— Мы потеряли почти целый день. Собираем экипаж после обеда?
— Не стоит, — возразил О'Тул. — Размышления измотали меня, ночью мне так и не удалось заснуть. Подождем лучше до утра.
— Хорошо, — помедлив, проговорил Хейльман. Он встал и положил руку на плечо О'Тула. — Приступаем сразу же после завтрака.
На утреннее собрание экипажа О'Тул не пришел. Он позвонил Хейльману и попросил провести обсуждение без него. Извинился под предлогом острого желудочного расстройства, сомневаясь, впрочем, что Хейльман поверит такой отговорке. Однако это было не существенно.
За ходом совещания О'Тул следил по телевизору, не вмешиваясь и не добавляя ничего. Наличие на „Ньютоне“ ядерного арсенала не слишком удивило космонавтов. Хейльман подробно объяснил, что необходимо делать, и заручился поддержкой Яманаки и Табори, как и предусматривал они с О'Тулом. Потом адмирал описал последовательность действий на ближайшие семьдесят два часа, в результате которой ядерные заряды должны были оказаться внутри Рамы. Итак, космонавтам оставалось трое суток на подготовку к отбытию.
— А когда взорвутся бомбы? — взволнованно поинтересовался Янош Табори, когда адмирал Хейльман закончил.
— Они установлены на взрыв через шестьдесят часов с момента нашего отбытия. В соответствии с аналитической моделью через двенадцать часов мы выйдем за радиус разлета осколков, но для обеспечения безопасности мы наметили, что заряды не могут взорваться раньше, чем мы удалимся на двадцать пять часов полета… Если наш отлет задержится, время взрыва можно будет изменить электронными средствами.
— Это вселяет надежды, — заметил Янош.
— Есть еще вопросы? — спросил Хейльман.
— Один, — проговорил Янош. — Не следует ли нам, оказавшись с этими штуковинами внутри Рамы, поинтересоваться участью пропавших друзей, вдруг они бродят…
— Времени у нас мало, космонавт Табори, — ответил Хейльман. — На одно только размещение зарядов внутри Рамы уйдет несколько часов. К несчастью, из-за задержек с началом исполнения приказа нам придется размещать заряды в темноте.
„Отлично, — думал О'Тул в своей комнате. — Хоть в этом нет моей вины“. В целом адмирал Хейльман великолепно провел собрание. „Спасибо ему… что ничего не сказал им о кодах. Наверное, полагает, что я справлюсь с собой. Возможно, он прав“.
О'Тул вздремнул и проснулся уже после ленча с чувством волчьего голода. В столовой не осталось никого, кроме Франчески Сабатини. Она допивала кофе. И изучала какие-то технические данные, пользуясь экраном своего компьютера.
— Ну как, Майкл, вам лучше? — спросила журналистка, увидев генерала.
Он кивнул.
— Что вы читаете? — поинтересовался О'Тул.
— Описание исполнительных программ, — ответила Франческа. — Дэвида очень тревожит, что без Уэйкфилда мы не сможем даже проверить, нормально ли функционирует программное обеспечение на „Ньютоне“. Я сейчас пытаюсь понять, как считывать распечатку автодиагностики.
— Фью, — присвистнул О'Тул. — Нелегкое дело для журналистки.
— Особых сложностей я не обнаружила, — рассмеялась Франческа. — Все очень логично. Я еще подумаю, не пойти ли теперь в инженеры.
