Дмитрий Янковский - Флейта и ветер
Но ничего не менялось.
– Похоже, они усилили действие ритмизатора. – предположил Дворжек. – Может тебе подняться на какую-нибудь высокую точку, чтоб накрыть весь город?
– Отсюда до Исакия десять минут ходу. – прикинула Фели.
– Вперед. – скомандовал Дворжек.
Белая ночь подходила к концу, но вместо того, чтоб светлеть, темнело. Тучи толстым слоем законопатили небо, клубились и нависали, прибивая ветер к самой земле.
Они прошли по улице Якубовича и вышли к Исаакиевскому собору.
– Как ночью туда попасть? – задумался Дворжек.
– Это самое простое. – усмехнулась девушка. – У меня есть ключик от всех замков.
Она подошла к тяжелой двери и махнула ключом на зепочке, тут же здоровенный кусок двери растворился в воздухе.
– Я с тобой. – шагнул вперед Деня.
– Помоги Сергею, со мной все будет в порядке. Не бойтесь, я все время буду играть.
Деня прислушался и резко повернул голову. Через дорогу к ним спешил полноватый молодой человек – на шее виднелась белая полоса пластыря, голова была плотно обмотана бинтом.
– Эй, ребята! – окликнул он. – У меня сегодня был трудный день, а вы бегаете, как кони. Не угнаться.
– Приехали… – фыркнул Дворжек.
– Это кто? – недоуменно спросила девушка.
– Следователь Терентьев. – представил Дворжек.
– Рад наконец познакомиться. – он подошел и кивнул Фели.
– Денис. – ничего не понимая, представился Деня.
– Чем это вы так дверь прорубили? Без стука, без грохота…
Фели вопрсительно взглянула на Дворжека.
– Вы за нами следили, что ли? – спросил он у следователя.
– От самого метро. А что мне оставалось делать? Работа. Кстати, я вас не очень шокирую, если скажу, что записал ваш разговор в квартире?
– Не шокирует. Все равно вы ничего не поймете.
– Напрасно так думаете. А вы обратно эту дырку заделать можете?
Дворжек усмехнулся и кивнул Фели. Она махнула ключиком, восстановив фрагмент двери.
– Впечатляет. – Терентьев подошел и ощупал дверь. – Тогда я могу предположить, что кто-то из вас, а скорее всего именно Инна, знает Ирину Грачкину.
– Она умерла. – коротко ответила Фели.
– Да, конечно. Разбилась на машине, а потом бегает по городу и проходит сквозь стены.
– Нет, по настоящему. Ее убили те, о ком мы говорили в квартире.
– Ладно. Вы не будете против, если я вас попршу пройти со мной в отделение милиции?
– Будем. – нахмурилась девушка. – Этим ключиком можно уничтожить не только фрагмент двери.
Деня решил подыграть. Он выдрал железную трубу из дорожного турникета и со скрежетом стянул ее в узел.
– Вы умеете объясить доступно. – усмехнулся Терентьев. – Но, насколько я понял, вы собираетесь бороться с преступниками. А это дело милиции.
– Не в таких масштабах. – отрезал Дворжек.
– Ну а поприсутствовать в качестве представителя МВД я могу?
– Забавная ситуация. – усмехнулся вампир.
– За то, что вы увидите, вас с работы уволят. – серьезно предупредил Дворжек.
– Ну, это уже мое дело, что рассказывать, а о чем умолчать. Просто не хочется быть полицейским из «Отеля у погибшего альпиниста».
– Еще один любитель Стругацких. – рассмеялся Сергей. – Ладно, вы можете достать машину?
– Дежурку запросто. Но она с водителем.
– Ладно, тогда не надо. Не хочется зря рисковать человеком. Инна, прикрой нас, под твою музыку хоть одна машина должна нас подкинуть.
Деня опасливо глянул на светлеющий горизонт.
– Солнце. Мне бы не очень хотелось с ним встретиться.
– Успеем. – заверил Дворжек. – Главное войти внутрь, там солнца не будет.
Фели махнула ключиком и вошла в собор. Еще один взмах погрузил винтовую лестницу в почти полную темноту. Только совсем тусклый свет из пыльных окон подал на еле заметные ступеньки. Показалось, что не хватает воздуха. Вскоре и окна пропали и Фели оказалась в кромешной темноте.
– Спокойно… – сама себе приказала девушка.
Она нащупала стену рукой и начала подниматься. Ступенька за ступенькой – лестница казалась бесконечной. Ни верха, ни низа – ступеньки, ступеньки, затхлый воздух и шершавые стены. Лица коснулась тонкая паутинка, и Фели отпрянула. Господи! Откуда тут паутина-то! Фели взмахнула флейтой, как саблей, разметая перед собой пространство.
Шаг. Еще шаг, еще ступенька, и лицо Фели снова прянула полоска паутины.
Фели взвизгнула и попятилась. Споткнулась. Покатилась вниз. Чуть не выронила флейту. Сбила коленку в кровь. Бездушая труба исакиевской лестницы злорадно превратила фелин вскрик в хохот. Девушка схватилась за коленку и тихонько заскулила.
Она представила огромного паука, ждущего дрожания нитей, и все тело свела судорога страха. Возле уха раздалось явственое шуршание лапок. Фели показалось, что вся темнота кишит мохнатыми восьмилапыми мешочками. Ей показалось, что они бежали по ее ногам.
– Нет тут никакой паутины. – сказала она твердым голосом. – Тут люди каждый день ходят.
Она поднесла флейту к губам зажмурилась, чтобы не видеть темноты и, наигрывая бодрую мелодию, решительно пошла дальше. Она играла и представляла себе совершенно чистую лестницу, ведущую к небу. Оглушительный звук метался, отражаясь от стен, и обозначал пространство. Лестница была слишком крутой, Фели задыхалась и спотыкалась, но не переставала играть. Легкие разрывались, кружилась голова, но оглушительный крик флейты отгонял страх.
– Вперед, вперед…
Эхо сжалось, стало кратким, оставив хвост внизу. Наконец оно сообщило девушке о том, что впереди стена. Фели вытянула руку и коснулись проклепанного стального щита. Она не глядя махнула ключом и свет, слишком яркий для отвыкших глаз, ударил сквозь дыру широким потоком. Впереди была железная лестница, ведущая на смотровую площадку.
Девушка поднялась на самый верх и наконец смогла отдышаться. Она остановилась на деревянной галерее и держась за прутья перилл, ждала, когда пройдет слабость в ногах и перестанет кружиться голова.
Внизу виднелись разноцветные крыши, площадь и стены «Астории». Тяжелая духота стекала к земле. Ровно посередине между небом и крышами, суровой линией фронта на город надвигались тучи, и влажная духота постепенно уплотняла воздух до состояния теплого киселя. Наконец они закрыли все небо. К земле потянулись зыбкие щупальца мороси.
Шпиль Петропавловской крепости уперся в низкую серую пелену, словно мачта корабля-призрака, воздух замер в тяжелой недышашей неподвижности, явно предвещая разгул стихии.
Надо спешить. Фели добралась до западной стороны и снова прикоснулась губами к флейте. Первый звук дался с трудом. Он словно вяз в липком жарком воздухе. Небо напряглось, и грянул гром. В наступившей после раската тишине по крышам шлепнули первые редкие капли дождя. Крупные, необыкновенно тяжелые.
