Филип Фармер - Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть
Жены, о которых он говорил, — это были карелки, на которых женились в Айно Ястжембски и Аль-Масуини.
— Они этого не ждут. Что они сделают, когда мы их возьмем на борт?
— Дадим им газу и положим в глубокую заморозку, — ответил Черчилль. — Нечестная игра, но у нас нет времени на уговоры.
— Не хочется даже и думать, что они скажут, когда их разморозят на Веге.
— Сделать они смогут немного, — заметил Черчилль. Но сам поморщился, вспомнив острый язычок Робин.
Однако все сошло гладко. Робин и две женщины поднялись на борт, и корабль стартовал. Карелы обнаружили, что их провели, уже на земле, и могли только посылать кораблю проклятия, которые на нем слышны не были. Снова пустили газ, и женщин положили в камеры заморозки.
На пути в Покипси Черчилль сказал Калторпу:
— Как говорят шпионы, Стэгга несколько дней назад видели в деревушке на восточном берегу Гудзона. Значит, он сбежал от пант-эльфов. Где он сейчас, я не знаю.
— Должно быть, пытается пробраться в Кейсиленд, — сказал Калторп. — Но это значит прыгнуть из огня на сковородку. Вот чего я не понимаю — это как у него хватило силы воли не вернуться на Великий Путь. Он одержим такой силой, которой ни один человек не может сказать «нет».
— Сядем возле Покипси, — сказал Черчилль. — Недалеко от Вассара. Там у жриц большой приют, где живут сироты, пока не находятся семьи, желающие их усыновить. Наберем детей и погрузим в глубокую заморозку. А потом поймаем жрицу и под гипнозом выясним, что она знает о Стэгге.
В ту же ночь они парили над приютом. Дул слабый ветер, так что корабль сел на наветренной стороне, после чего был применен газ.
За час в глубокую заморозку положили шестьдесят спящих детей. Потом поймали начальницу приюта, жрицу пятидесяти лет.
На уговоры времени тратить не стали, а сразу дали наркотик. Через несколько минут они узнали, что накануне вечером по следу Стэгга из Покипси отправилась Альба со своим отрядом.
Жрицу отнесли обратно в дом и положили на кровать.
— Утром полетаем над окрестностями и поищем их, — сказал Черчилль. — Можно было бы использовать инфракрасный свет, но шансы обнаружить скрывающихся под деревьями будут весьма малы.
Вскоре после рассвета космолет взлетел из небольшой долины, где был спрятан, и на высоте тридцать метров над землей пошел на восток. Долетев до реки Хьюсатоник, Черчилль повернул обратно на запад. Он заключил, что Стэгг еще не добрался бы до реки, и потому искать надо в пустошах.
На обратном пути они несколько раз спускались, завидев людей. Однажды какие-то мужчина и женщина скрылись в пещере, и звездолетчики пошли за ними, чтобы расспросить. Вытащить их из того, что оказалось заброшенной шахтой, было непросто. Пока удалось их допросить и узнать, что они ничего не знают о местонахождении Стэгга, прошло несколько часов.
Снова выйдя к Гудзону, звездолет повернул сначала на север, потом опять на восток.
— Если Стэгг увидит «Терру», он выйдет из укрытия, — сказал Калторп.
— Мы поднимемся еще на несколько метров и включим на полную мощность увеличение, — ответил Черчилль. — Мы обязаны его найти!
Не долетев пять километров до реки Хьюсатоник, они заметили беспорядочную группу людей на оленях. Они снизились, но, увидев одинокую фигуру, ведущую оленя в поводу на километр позади остальных, решили расспросить отставшего.
Это оказалась Виргиния, бывшая главная жрица-девственница. Из-за беременности не в силах дольше ехать верхом, она вела своего оленя в поводу. Виргиния хотела спрятаться в лесу, но облако газа накрыло ее, и она мягко свалилась на землю. Приведенная в сознание уколом антидота, она была вполне согласна говорить.
— Да, я знаю, где этот так называемый Солнце-герой, — злобно сказала она. — Он лежит на тропе в двух с половиной километрах отсюда. Но вам не надо торопиться, он подождет. Он мертв.
— Мертв! — задохнулся Черчилль. «Так близко к успеху, — подумал он. — На полчаса раньше, и мы бы его спасли».
— Да, мертв! — выплюнула она им в лицо. — Я его убила. Я ему отрезала оставшийся рог, и он истек кровью. И хорошо! Он не был настоящим Солнце-героем. Он предатель и богохульник, и он убил Альбу.
Она молящим взглядом посмотрела на Черчилля и проговорила:
— Дайте мне нож, чтобы я убила себя. Когда-то я гордилась, что мне досталась честь выносить ребенка Двурогого Царя. Но мне не нужно отродье фальшивого бога! И не нужен позор — носить его.
— Так, значит, когда мы тебя отпустим, ты убьешь себя и нерожденного ребенка?
— Священным именем Колумбии клянусь — да!
Черчилль кивнул Калторпу, и тот прижал шприц к ее руке и нажал на поршень. От новой дозы наркотика она обмякла, и мужчины отнесли ее в камеру глубокой заморозки.
— Мы не можем ей позволить убить ребенка Стэгга, — сказал Калторп. — Если Стэгг мертв, пусть его сын выживет.
— Я бы на твоем месте не беспокоился, что он останется без потомства, — буркнул Черчилль. Он не стал развивать эту мысль, но ему на ум пришла Робин, замороженная в камере. Примерно через пятьдесят лет она родит сына Стэгга.
Ну ладно, с этим ничего не поделаешь, так что хватит об этом думать. Сейчас надо было заняться Стэггом.
Он поднял корабль и направил его прямо на восток. Под ним тонкой коричневой линией в окружении зеленой травы вилась тропа. Она обежала невысокую гору, холм, еще один холм, и перед ними открылось поле битвы.
Тела собак, оленей и свиней. Где же убитые?
Корабль коснулся земли, круша деревья по обе стороны тропы. Из главного люка вышли вооруженные винтовками люди и стали осматриваться. Штейнборг остался в кресле пилота.
— Я полагаю, — сказал Черчилль, — что мертвых Кейси отнесли в лес. Наверное, их хоронят. Обрати внимание: все эти трупы одеты по-дисийски.
— Может быть, они хоронят Стэгга, — сказал Калторп.
— Надеюсь, что нет, — ответил Черчилль. Он был печален, потому что больше не было на свете его капитана, счастливо проведшего его через столько опасностей. Но он знал и причины, по которым его печаль не так глубока, как могла бы быть. Останься Стэгг жив, сколько сложностей возникло бы на Веге? Вряд ли Стэгг мог бы ограничиться легким интересом к ребенку Робин. Каждый раз, когда Черчиллю случилось бы ребенка хвалить или наказывать, Стэггу хотелось бы вмешаться. А он, Черчилль, все время думал бы, по-прежнему ли Робин считает Стэгга больше чем человеком.
Что, если бы она захотела сохранить живой свою веру?
Люди разошлись в разные стороны в поисках похоронной команды. Вскоре раздался свист. Для Кейси он был не слышен, поскольку звучал в ультразвуковом диапазоне У каждого звездолетчика в ухе было устройство, реагирующее на этот свист и при том не блокирующее слух в нормальном диапазоне.
