Коллектив авторов - Классициум (сборник)
– Я всё записала, – доложила она. – Это потрясающе!
Я поблагодарил химеру, затем выключил матрицу и спрятал ее в карман. Вовремя. В подземную ротонду пожаловали гости.
Вошли трое. Один из них – я узнал в нем обращенного жителя деревни – нес причудливый фонарь на длинной палке. Мягкий свет, исходящий от фонаря, наполнил помещение скользящими тенями. Стражники подняли свои ружья и направили на меня. Только тогда из узкого прохода на свет шагнул главарь. Долговязый, худой, невозмутимый. Он был на голову выше своих соплеменников. Треугольный кинжал всё так же висел на груди жреца. Большой симбионт, присосавшийся к затылку кочевника, раздувался и опадал в такт с дыханием хозяина.
Долговязый принялся внимательно меня разглядывать.
«Что ж ты пялишься, морда?» – Мне захотелось разбить это неприятное плоское лицо. И тут я вдруг увидел себя со стороны. Высокий человек в грязном плаще. Шляпы нет, волосы растрепаны, а в глазах – угрюмая решимость. Вызов.
Я моргнул и в тот же миг вновь оказался в собственном теле. Однако в голове поселился кто-то еще. Он побуждал меня сделать шаг вперед. Всё вокруг выглядело туманным, размытым. Только высокий марсианин был четко виден. Одной рукой он манил меня к себе, а другой – сжимал рукоять кинжала. Я готов был подчиниться, выполнить приказ. Но что-то держало меня, не пускало под нож. Это ложная память, кладезь страшных воспоминаний, вспухла грозовой тучей, взгромоздилась на пути прекраснодушного капитана Пешкова. Подумаешь, какой-то плосколицый черт! Видали мы и пострашнее. Марсианин тоже был здесь, в странной солидарности, порожденной моим расщепленным сознанием. Черный африканский бог, великан, застывший посреди каменистой равнины. Он грозил тучам своим треугольным кинжалом. Вдруг из клубящегося хаоса, из сизой плоти грозы явился темный силуэт. Буревестник. Птица была огромна. Тень от ее крыльев приносила равнине внезапную ночь. Это была тень Ларре. Мрак страстей, иссушающих человечество. Когда тень птицы достигла жреца, он закричал, беззвучно открывая тонкогубый рот. В тот же миг я освободился от наваждения, а высокий марсианин продолжал всё так же буравить меня взглядом. Он застрял на равнине.
[Будь готов] – Вахлак! Вот так сюрприз! Я не дал радости затопить сознание. Успеется.
Пес возник за спинами охранников, ударил одного плечом под колено, другого тут же цапнул за лодыжку.
Я рванулся вперед. Сильно оттолкнулся ногами. Моим первоначальным желанием было перепрыгнуть марсиан, однако я еще не успел приспособиться к местной гравитации. Вместо того чтобы перелететь охранников – я врезался в них, точно городошная бита. Кочевники упали, выронив свое оружие. Уроженец деревни, несущий светоч, так и остался стоять, безучастный ко всему. Мой экспромт оказался неожиданно действенным. Один из упавших марсиан лежал без движения. Бесформенный паразит на его затылке стремительно бледнел, теряя оранжевый пигмент. Второй кочевник с трудом поднимался. Я схватил муравьиное ружье, точно дубину, и обрушил ее на голову противника.
[Берегись!] – я обернулся. Слишком поздно. Жрец освободился от оков собственного кошмара. Мелькнула рука с кинжалом. Толчок! Я пошатнулся, шагнул назад и увидел, как черная торпеда ударила жреца в грудь, опрокидывая его на землю. Челюсти пса сомкнулись на горле поверженного врага. Мгновение, и всё было кончено. Вахлак поднялся на ноги, сделал несколько шагов, оступился. Упал на бок. Я рванулся к нему, принялся ощупывать. Кровь на черной шерсти была совсем не видна.
[Город… отнеси меня в город] – это были последние слова моего друга и напарника. Он, конечно, имел в виду обитель космопсов. Там, на внешней стороне атмосферного купола, овеянное звездным ветром, расположено кладбище лучших собак Земли.
Соленые капли падали в свалявшуюся собачью шерсть. Я вдруг осознал, что плачу впервые с момента воскрешения. Я поднял тяжелое тело Вахлака и медленно двинулся к выходу. Я плохо понимал, что делаю сейчас и что делать дальше. Мне просто хотелось выйти на воздух.
Оказалось, мы провели в ротонде больше времени, чем я думал. Над каналом и громадой Олимпа безраздельно правили сумерки. Среди проступающих в небе звезд две особенно яркие висели у самого горизонта. Я засмотрелся на них и вдруг понял, что светочи приближаются. Вскоре я увидел высокую фигуру, идущую ко мне по воде. Через мгновение чудо нашло объяснение. Марсианин стоял в широкой ладье с низкими бортами, скорее напоминающей плот или паром. На носу ладьи крепились два светоча наподобие того, каким пользовались кочевники. За спиной «паромщика» синеватыми силуэтами маячили еще двое. Лодка достигла каменной пристани. Марсианин одним протяжным плавным движением сошел на берег. Ростом он не уступал покойному жрецу кочевников. В отличие от встреченных мной ранее жителей планеты, этот был одет в подобие длиннополой сорочки или платья, перехваченного на поясе и на предплечьях широкими тесьмами. Симбионт на шее «паромщика» был значительно крупнее, чем те, что носили кочевники. Он помещался в специальном воротнике и отличался мраморной белизной.
Пришелец протянул руки открытыми ладонями вперед, а затем приложил их к груди. В то же мгновение я почувствовал волну теплого покоя, исходящую от высокой фигуры. За спиной кто-то тихо охнул. Я повернул голову. Оказывается, житель деревни последовал за мной. Он положил на землю фонарь и распростерся на коленях. Похоже, абориген из лодки имел для селянина статус божества или святого. Паромщик шагнул к коленопреклоненному и вдруг легко огладил вспухающий горб симбионта на его шее. В то же мгновение слизень покинул своего носителя. Выпростал покрытые сукровицей «постромки» и медленно сполз на землю. Пришелец легко наклонился, поднял содрогающееся скользкое создание и аккуратно опустил его в воду канала. После чего повернулся ко мне и сделал приглашающий жест. Он хотел, чтобы я поднялся на борт.
– Я не могу. Мой сын здесь. Я должен выручить его, – вместо ответа высокий марсианин поднял руку, и я вдруг почувствовал, как мягкая сонная пелена обволакивает мой разум.
Глава 3
Бог страха
Мне снилось, что я лежу на чудной плоской ладье, а надо мной плывут дирижабли. Огромные, вполнеба, покрытые черной органзой. Сквозь ткань проступал рисунок созвездий. Или это светился газ, наполняющий полости баллонов? Вдруг что-то случилось. Дирижабли прянули в стороны, точно стайка рыб, и на площадь звездного неба шагнул Фобос. Его неровный овал напоминал морду мертвой лошади. Из ноздрей-кратеров выползали марсианские муравьи. Они жалили серую плоть сателлита, но больно отчего-то было мне. Тут появился Вахлак и стал вылизывать меня. Сразу стало хорошо и прохладно. Ладья вдруг начала подниматься всё выше и выше, покуда звезды не заслонила огромная черная туша Олимпа. Ударил колокол.
