Игорь Винокуров - Ужас. Иллюстрированное повествование о нечистой силе
А с 10 января 1906 года начались «неспокойные явления» в армейской крепости Венсен, расположенной у въезда в Париж. Там среди казарм стоял оружейный склад, в одном из помещений которого жил сторож. В 4 часа утра он был разбужен шумом из кирпичной стены. Потом странные звуки стали слышаться каждую ночь, причём в одни и те же часы. Сторож доложил об этом начальству. Приезжали высшие военные чины, но их вмешательство окончилось ничем. Непорядки на оружейном складе продолжались.
К подобной же категории следует отнести странные проявления в почти пустом здании детдома, стоявшего на Заострожной улице в городе Орле. Случилось это летом 1918 или 1919 года (за давностью лет трудно установить точную дату). Об этом случае мне сообщила учительница из Краснодара И.Н.Денисова. А непосредственным участником событий была её родная бабушка — Татьяна Алексеевна Белова (1907–1984).
Мать Татьяны Алексеевны (прабабушка И.Н.Денисовой) тогда устроилась на работу завхозом в детский дом. Тем более что там же можно было и жить. На лето всех детей из детдома вывезли в село, на дачи. В помещении детдома остались лишь будущая бабушка И.Н.Денисовой — 11-летняя Таня, двое её братьев-подростков, мать Тани со своей сестрой и пожилая уборщица.
В один из вечеров они легли спать на втором этаже. Таня с мамой и со своей тётей — в комнате в одном конце коридора, мальчики — отдельно, в комнате посреди коридора, а уборщица — в комнате в противоположном конце коридора. Больше в доме никого не было. Входная дверь была заперта.
Ночью Таня проснулась от странного звука, будто кто-то спрыгнул с топчанов, сложенных один на другой в соседней комнате. Она позвала маму. Увидела, что мама и тётя не спят, а сидят, сжавшись, и с ужасом смотрят на дверь.
Из коридора раздавались странные звуки.
Вот как Ирина Николаевна передаёт рассказ своей бабушки:
— Сначала как будто катились по полу большие чугунные шары — звеня, сталкивались, опять катились и опять звенели.
Затем раздался топот бегущих детских ножек (множества детей). После этого — звуки, как от удара хлыста или циркового бича.
Звуки начинались около двери соседней комнаты (с топчанами), проносились по коридору и затихали в его конце. Затем следовала тишина и снова всё продолжалось в той же очерёдности: шары, ножки, бич. Так длилось до середины ночи.
Раздался (в одну из пауз) сильный стук в дверь. Это стучали испуганные мальчишки. Они всё слышали и прибежали к матери. В коридоре, когда бежали, они ничего не видели.
Только дверь закрылась (мальчиков впустили), всё началось снова и длилось до утра.
Рассвело. Пошли трамваи. Мать Тани набралась храбрости, встала у двери и стала через закрытую дверь стыдить неизвестно кого:
«Прекратите безобразие! Уже утро!»
Звуки продолжались, но уже реже и тише и вскоре стихли совсем.
Когда, осмелев, они вышли из комнаты и стали осматривать помещение, то ничего подозрительного не нашли.
Уборщица ничего не слышала, спала всю ночь.
В первую мировую войну в здании детдома был госпиталь. Милиция (куда мама Тани и её тётя заявили о происшедшем) нашла в подвале здания кости, черепа, полуистлевшие бинты.
И ещё вот что добавила Ирина Николаевна: её бабушка вспоминать об этом случае не любила и рассказывала о нём очень неохотно. Я её очень хорошо понимаю, особенно после пережитого мною испытания полтергейстом, описанного в первой главе. Вспоминать о таком, действительно, тяжело.
А однажды «беспокойной» стала шахта! Об этом в 1987 году сообщил ленинградец Богомолов А.И. Вот что рассказал Андрей Ильич:
— В 1941 году я работал на одной из воркутинских шахт. Однажды шахту закрыли на целых две недели: из неё неслись стоны, шум. Мы работали рядом и всё слышали. Некоторые из нас ходили туда, но вылетали, как сумасшедшие. Также взрывались электролампы. Из Москвы приезжала комиссия. Через некоторое время всё прекратилось, и мы приступили к работе. А на шахте нашли какого-то «врага», как это бывало в то время.
Но уж если феномен «беспокойных» домов и почувствует тягу к семейному уюту, то предпочитает огромные многокомнатные особняки, как, например, в случае с одним 18-комнатным домом в городе Найак, штат Нью-Йорк. Об этом недавно сообщил из Нью-Йорка корреспондент ТАСС Д.Климёнов. В том доме водились привидения. Они не смущали прежнюю хозяйку дома — писательницу, основной темой творчества которой стало оккультное. Но новые владельцы дома подали в суд, требуя вернуть уже выплаченный первый взнос: «Мы никогда не стали бы въезжать в уже заселённое жилище. От нас с самого начала скрыли, что там обитают привидения!» — заявили они в суде.
Тот же Д.Климёнов передаёт рассказ американской актрисы Трейси Гриффит, выросшей в доме с привидениями и, может быть, поэтому играющей в фильмах с элементами таинственного. История эта началась очень давно, когда будущей актрисе было всего семь лет. Родители купили старинный дом на острове Сент-Джон в Карибском море. И — началось:
— С первых же дней жизни на новом месте её родители почувствовали некоторые странности. То непонятно откуда слышались песни на неизвестном языке, то вдруг кофейным чашкам «надоест» стоять на месте. А порой в глубине тёмного коридора промелькнёт светящийся силуэт. Впрочем, нервы у семейства оказались крепкими, и домочадцы вскоре вполне привыкли к неожиданным визитам гостей из потустороннего мира. Немногие верили их рассказам о «домовых». Сомневающихся приглашали в гости, но редко кто засиживался допоздна: явное присутствие чего-то необычного и пугающего заставляло поёживаться даже самых убеждённых скептиков. Местные же жители обходили дом за версту. Родители даже за большую плату не могли найти няню для детей.
Иногда дом становится «беспокойным» после какого-нибудь происшествия. О таком случае сообщила Милона Тамм из Эстонии. Её рассказ был напечатан в специальном выпуске альманаха «Феномен» в 1991 году. Милона рассказала, что её родители купили хутор, хозяйка которого умерла за несколько лет до этого. На хуторе стоял старинный дом с разваливающимися сараями и амбарами. Дочь хозяйки в шутку сказала, что если повезёт, то здесь и клад можно найти.
Однажды, рассказывает Милона, мы вспомнили про этот разговор и стали обсуждать — а что, если в громадной старинной печке деньги спрятаны? После всех этих разговоров стали происходить странные вещи. Кто бы рассказал — не поверила. По природе я — страшный кептик, да и было мне тогда лет 15–17, никаким страхам и россказням не верила. А тут бабуля-хозяйка, видать, рассердилась на нас, царство ей небесное. Не нужно было осуждать её и на клад зариться.
