Час урагана (СИ) - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович

Стоп. Аль-Барауи — официальный представитель ЕКА, ни о какой самодеятельности не может быть и речи. Заказ должен был проходить по каналам ЕКА, и это легко проверить. Впрочем, можно и не проверять, ясно, что такого заказа не было, да и почему бы ему взяться? «Конечно, — подумал Жилин, — такой запрос непременно нужно сделать, но, если этот араб имел дело с Немировским, то очевидно, что по его, араба, собственной инициативе. Почему? Аль-Барауи работал в свободное время над какой-то сложной задачей? Чушь собачья».

А может, в деле есть еще кто-то, кроме Аль-Барауи? Араб обсуждал с Немировским научные проблемы, а убивал кто-то другой. Возможно, конечно, но тогда араб к делу не имеет отношения, а это маловероятно. О'кей, будем исходить из причастности Аль-Барауи, пока не удастся доказать обратное.

Что тут еще есть в деле?

Следующие страницы были почему-то на английском языке, причем перебивались они арабскими строчками. Английский Жилин знал неплохо, простые тексты читал без словаря, но было не очень понятно, почему в личном деле нужно было делать записи по-английски. Ладно, разберемся после. О чем речь? В Германии Аль-Барауи несколько раз участвовал в демонстрациях иностранных рабочих, два привода в полицию, отпущен из-за отсутствия состава преступления. Ерунда. На родине, в Саудовской Аравии, принимал участие в деятельности организации «Духовная свобода мусульман». Ну и что? Жилин о такой организации никогда не слышал и надеялся никогда не услышать, мало ли чем занимаются в Саудовской Аравии молодые программисты, которым некуда девать свободное время? Правда, сейчас время такое, что, если кто-то говорит о духовной свободе, это вовсе не означает, что речь идет именно о работе мысли, а не войне с неверными во имя этой самой свободы. Если спросить у Тани, приехавшей из Израиля, она, наверное, много могла бы рассказать, как развивают духовную свободу террористы из этого… как его… ХАМАСа.

Жилин вспомнил, что читал статью в газете о том, как израильтяне в конце восьмидесятых (кажется, восьмидесятых, или это было чуть позже?) помогали созданию ХАМАСа, и поначалу эта организация занималась как раз «духовной свободой»: просветительской деятельностью, благотворительностью, хамасовцы помогали слабым, обездоленным, а потом, получив однажды в руки оружие, занялись тем, к чему у них изначально, видимо, лежала душа — террором.

Ага, вот справка по «Духовной свободе». Виртуальное объединение… Идея панисламизма… Финансирование за счет пожертвований… Духовные школы в тридцати пяти мусульманских странах… Усама Бин-Ладен… Непонятно. Что такое «виртуальное объединение»? Объединение, которого нет в реальности? А этот Усама — прямо вездесущий какой-то. И на духовную свободу деньги дает, и на то, чтобы взрывать в Африке американские посольства. Или одно другому не мешает. Судя по тому, как действует ХАМАС, — видимо, да, не мешает и даже как-то, возможно, помогает: сначала человек получает духовную свободу, а потом пользуется этой свободой, чтобы послать к праотцам двести американцев или два десятка израильтян.

А что это за пометки в правом верхнем углу? «Дополнительная информация». Какие-то символы. Что такое «http» и «www»? Где-то Жилин видел эти обозначения, причем не так давно.

Черт, без компьютерщика не обойтись. Что за жизнь пошла? Раньше преступник ловился на каком-нибудь проколе — паспорт, к примеру, забывал на месте преступления, был, говорят, и такой случай. А теперь все скрыто в каких-то файлах, где, как говорят опытные люди, можно обнаружить все, что угодно. Есть в прокуратуре эксперты по этому делу? Крайзман. Да, можно обратиться к нему. И потерять уйму времени, потому что Крайзман всегда занят и расписывает время на неделю вперед. К тому же, лично они были мало знакомы, более того, как-то при непродолжительном общении возникла отчужденность, которую сейчас пришлось бы преодолевать.

«Ну и ладно, — подумал Жилин, — ясно же, что я просто придумываю аргументы, чтобы опять завалиться к Мухину. Ну, понравился он мне. Свой парень, а в компьютерах разбирается наверняка лучше нашего Крайзмана. И рассказывать ему ничего не нужно. Пусть подскажет, что означают все эти значки и отсылки».

Пришлось ловить такси, причем без особой надежды на то, что бухгалтер оплатит этот непредвиденный расход. Но очень уж не хотелось добираться троллейбусом и на метро. Началась предвечерняя толчея, час пик. Нужно бы позвонить Мухину, предупредить, но пока найдешь исправный автомат… Он же сам говорил, что сегодня работает дома.

— Опять вы? — удивился Мухин, открыв дверь. — Вроде я уже перед вами чист. Или вам не нравится мое алиби?

— Мне не нравится ваша ирония, — буркнул Жилин. — Убили вашего друга…

— Ну, друзьями мы с Аркадием никогда не были, — запротестовал Мухин. — Но знакомы были хорошо.

За то время, пока следователь отсутствовал, хозяин квартиры успел принять душ, прибрать в комнатах и даже начать что-то делать: компьютер в кабинете был включен, и по экрану бродили какие-то геометрические фигуры. Жилин положил на стол листы по Аль-Барауи, показал Мухину интересовавшие его символы и спросил:

— Что это означает? И если это вытянуто из компьютера, можно ли узнать больше?

— Вытянуто из компьютера, — хмыкнул Мухин. — Узнаю словарь дилетанта. Это распечатка интернетовского файла. Не домашняя страница, а прикрепленный файл, дополнение к чему-то, чего здесь нет.

— А чего здесь нет? И можно ли это получить?

— Запросто! — уверенно сказал Мухин и сел к компьютеру, бросив через плечо: — Наливайте себе чай сами. Или кофе, что хотите. С водкой на сегодня завязано, это я себя в рабочее состояние приводил.

Жилин пододвинул стул, сел рядом с Мухиным и сказал:

— Не могли бы вы комментировать свои действия, чтобы я понимал, что происходит?

— Что я вам, Озеров? — усмехнулся Мухин, но, скосив глаза на нахмурившегося следователя, сказал мирно: — Да о чем разговор… Вот я вхожу в Интернет, поисковая система «Рамблер». Есть другие, более мощные, «Яху», например, или «Альтависта», но начнем с этой, она как-то приятнее, потому что российская. Как зовут этого араба?

— Вы собираетесь искать его по имени? — удивился Жилин.

— А как мне его искать? По цвету глаз? Сайт, из которого файл извлечен, я найду и так, путь поиска напечатан в правом верхнем углу страницы, видите? Но я должен знать, что искать внутри сайта. Там может быть сотня гиперссылок…

— Абдулвахаб Аль-Барауи, — прервал Жилин словоизвержение программиста.

— Хорошее имя, — одобрил тот. — Вот я его набираю… Ого, требуется пароль. Дальше не пройдем, пароля я не знаю.

— Это что, секретная информация? — спросил Жилин.

— Скорее частная, чтобы не каждый совал нос. Кстати, вы понимаете по-арабски?

Жилин и сам видел, что текст на экране был написан арабской вязью.

— Арабский, арабский, — пробормотал он. — А может, это фарси, они похожи? Был у меня один приятель, мы с ним в чатах общались, он арабский знал, как свой норвежский.

— Норвежский? — удивился Жилин. — При чем здесь норвежский?

— Как при чем? — Мухин даже обернулся, чтобы посмотреть, не шутит ли следователь. — Так он норвежец был по национальности, ясное дело.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Жилин. — На каком языке вы с ним общались? На норвежском?

— Ну вы и даете! — воскликнул Мухин. — По-английски, ясное дело! В международных чатах, чтоб вы знали, общаются только по-английски.

— В чатах? Что это такое?

— Потом объясню, если не забудете переспросить, — сказал Мухин, быстро набирая на пульте какие-то символы. — Кстати, откуда вы взяли эту респечатку? Спросили бы у того, кто ее делал.

— Это из личного дела Аль-Барауи в Гидрометцентре, — объяснил следователь.

— Вот как? А за каким чертом они там интересовались биографией этого араба в Интернете?

— М-м… Я думал, что он при поступлении сам представил эти сведения.

— В том числе и то, что он имел приводы в полицию? За каким чертом ему это было нужно?