Пол Андерсон - Выбор смерти
Каковы бы ни были его чувства, человеку надо есть; Локридж питался в доме покойного Эхегона. Он вошел и оказался в царстве тишины. Дым ел глаза, тени заполнили углы и легли вокруг слабо мерцающего в углублении огня. Родня Аури сидела, как будто в ожидании его: мать — вдова, напоминавшая ему ту женщину, которая укрыла его от псов Истар; немногие оставшиеся маленькие сводные братья; тетка и дядя — простой рыбацкий люд; они глядели на него с полной отчужденностью; их собственные дети, некоторые из которых спали, другие, постарше, в страхе попытались спрятаться от него.
— Где Аури? — спросил Локридж.
Ее мать показала на топчан. Волосы цвета спелой пшеницы разметались по одеялу из оленьей шкуры.
— Она выплакала все слезы, и у нее не осталось сил. Разбудить ее?
— Нет. — Локридж переводил взгляд с одного замкнутого и осторожного лица на другое. — В чем дело?
— Ты же знаешь, — ответила мать; в ее голосе не прозвучало даже упрека.
— Не знаю. Расскажи мне!
На мгновение взметнулось пламя, озарив фигуру Аури. Она спала, зажав большой палец в кулаке, словно обиженный ребенок.
— Я хочу помочь. — Он не знал, что еще сказать.
— О да, ты всегда был ей другом. Но что лучше для нее? — жалобно проговорила мать Аура — Мы не можем знать наверное. Мы всего лишь простые смертные.
— Равно как и я, — сказал Локридж, не надеясь, что они поверят.
— Ну что ж. Сегодня днем пришел ютоазский вождь по имени Уитукар и просил ее стать его… как это у них называется?
— Женой, — подсказал Локридж. Он припомнил, что у Уитукара их было уже три.
— Да. Только его. Вроде рабыни, которая должна выполнять любое его приказание. Тем не менее, ну… ты мудрее нас, и ты знаешь этого человека. Он сказал, что мы все будем под его защитой. Это правда? Наш дом очень нуждается в защитнике.
Локридж кивнул. «За защиту надо платить», — подумал он, но промолчал.
— Аури отказала ему, — устало продолжала мать. — Он ответил, что Богиня сказала, что он может ее взять. Тогда она словно рехнулась, стала кричать — звать тебя. Мы ее немного успокоили и отправились к Длинному Дому. Ждали там, потом Богиня приняла нас и велела Аури выйти за Уитукара. Но у ютоазов это делается не так, как у нас. Сперва нужно совершить определенные обряды. Так что мы привели ее домой. Она вроде как бредила, бормотала, что убьет себя или уплывет одна на лодке, — а это будет то же самое, — но наконец уснула. Что ты обо всем этом думаешь?
— Я поговорю с Богиней, — взволнованно ответил Локридж.
— Спасибо. Я сама не знаю, что лучше. Она будет несвободна с ним, но мы ведь и так уже не свободны. И Сторм приказала. Но жизнь Аури никогда не будет счастливой в таких тесных рамках. Может быть, ты сможешь убедить ее, что так лучше.
— Или освободить ее от этого, — ответил Локридж. — Я пойду сейчас же.
— Разве ты не поешь сперва?
— Нет, я не голоден. — Занавес из шкур опустился за ним.
В деревне было совсем темно. До Длинного Дома пришлось добираться чуть ли не ощупью. Охранники-ютоазы пропустили его без единого слова.
Внутри все так же светились шары. Сторм в одиночестве сидела у контрольного щита психокомпьютера. В этом помещении на ней была лишь короткая туника, однако на этот раз Локридж смотрел на нее, не испытывая желания. Она обернулась, засмеялась и потянулась.
— Так скоро, Малькольм? Ну что ж, я устала уже экстраполировать тенденции. Все равно все в основном строится на догадках.
— Послушай, — начал он, — нам надо поговорить.
Ее веселое настроение сразу прошло, она застыла в неподвижности.
— Наш проект идет не так, как надо, — продолжал Локридж. — Я рассчитывал, что здешний народ примирится с новым порядком. Но вместо этого, когда я вернулся, все оказалось еще хуже, чем было.
— Да, настроение у тебя меняется быстро, — произнесла она ледяным тоном. — Будь более конкретным. Ты хочешь сказать, что трения между племенами усилились. А ты чего ожидал? Что я должна сделать, отказаться от своих славных союзников ютоазов?
— Нет, просто немного сбить с них спесь.
— Малькольм, дорогой, — сказала Сторм уже более мягко, — мы здесь не для того, чтобы строить утопию. Это в любом случае безнадежное занятие. Что для нас важно — это накопление сил. А это значит, что предпочтение должно отдаваться тем, кто является потенциально сильным. Не будь ханжой, спроси себя: жители Эниветока, они что, с большим удовольствием переселятся, чтобы освободить место для ядерных испытаний твоей страны? Мы можем стараться свести к минимуму боль, которую причиняем, но тому, кто вообще отказывается ее причинять, нечего делать в этом мире.
— О'кей, — сказал Локридж и расправил плечи, — ты всегда можешь меня переспорить, когда…
Сторм встала. Взгляд ее был бесстыдным и манящим.
— В особенности одним способом, — сказала она.
— Нет, подожди, черт возьми! — заупрямился Локридж. — Может, нам, людям, и приходится быть сволочами. Но не без оговорок. Во всяком случае, человек должен быть верным своим друзьям. Аури — мой друг.
Сторм застыла. Некоторое время она стояла не двигаясь, затем ее пальцы пробежали по черным как ночь локонам.
— Ага, она. — Голос ее звучал ласково. — Я так и думала, что ты заговоришь об этом. Продолжай.
— Она… ну, в общем, она не хочет в гарем Уитукара.
— Он что, плохой человек?
— Нет, но…
— Ты хочешь, чтобы она осталась одна, — зная, насколько необычной это ее здесь сделает?
— Нет-нет…
— Она может найти кого-нибудь другого?
— Ну…
— Кроме, пожалуй, тебя, — проворчала Сторм.
— О, мой Бог! — сказал Локридж. — Ты же знаешь — мы с тобой…
— Не ставь себя слишком высоко, мой милый. Но что касается этой девки. Если два народа должны стать одним, то союзы неизбежны. Брак для людей Боевого Топора — слишком прочное учреждение, чтобы они могли от него отказаться; следовательно, Морской народ вынужден будет принять его. Аури — наследница главы этой общины. В племени ютоазов никто не имеет влияния больше Уитукара. И практически, и в качестве примера ничто не может быть лучше их брака. Конечно, она закатила истерику. Ты что, такой дурак, что думаешь, она никогда не утешится? Не будет любить своих детей от него? Не забудет тебя?
— Да, но… Я считаю, она заслуживает возможности свободного выбора.
— Из кого ей выбирать, кроме тебя, который ее не хочет? Но даже если б ты хотел, это ничего бы нам не дало. Ты пришел, жалуясь, что деревенские жители несчастливы. Англичане будут еще более несчастливы после Нормандского завоевания. Но пройдет несколько веков — и нет норманнов. Все стали англичанами. Для нас здесь, в этом времени, аналогичный процесс начинается с Аури и Уитукара. Не говори мне о свободном выборе… если, конечно, ты не считаешь, что во всех войнах принимать участие должны только добровольцы.
