Джон Уиндем - Том 1. День триффидов. Кукушки Мидвича
Миссис Брант провела нас в маленький садик, где ребенок играл на газоне в манежике. Выглядел он, как и говорил Зиллейби, крупным двухлеткой, причем очень сообразительным. Зиллейби протянул ему деревянную коробочку. Ребенок взял ее, осмотрел, обнаружил, что в ней что-то стучит, и в восторге принялся трясти. Мы с интересом наблюдали, как он пытался ее открыть. Зиллейби дал ему поиграть немного и отобрал все еще не открытую коробочку, в обмен протянув леденец.
— Не понимаю, что нам это дает, — сказала Джанет, когда мы вышли.
— Терпение, дорогая, — с упреком откликнулся Зиллейби. — Кого мы навестим теперь? Только тоже мальчика.
Джанет предложила дом викария.
— Не годится. Там наверняка будет и девочка Полли Растон.
— Ну и что? Уж очень вы сегодня таинственны, — сказала Джанет.
— Просто хочу, чтобы мои эксперты ни в чем не сомневались, — отозвался Зиллейби. — Выбирайте другого.
Мы остановились на старшей миссис Дорри. Там Зиллейби повторил всю процедуру, но ребенок, поиграв немного коробочкой, протянул ее Зиллейби обратно и выжидающе посмотрел на него. Зиллейби, однако, коробочку не взял, а показал, как она открывается, после чего позволил ребенку открыть ее самому и взять леденец. Затем положил в коробочку новый леденец и опять протянул ребенку.
— Попробуй-ка еще раз, — предложил он, и мы увидели, как ребенок легко открыл ее, получив в награду вторую конфету.
— Теперь, — сказал Зиллейби, — пойдем обратно к экземпляру номер один — к ребенку Брантов.
В садике миссис Брант он снова предложил сидящему в манежике ребенку шкатулочку — точно так же, как сделал это в первый раз. Ребенок охотно ее взял. Ни минуты не колеблясь, он нашел нужный кусочек инкрустации, сдвинул его и достал леденец так, как будто проделывал это уже десятки раз.
Зиллейби поглядел на наши удивленные лица и чуть заметно подмигнул. Потом мы вышли на улицу, где он перезарядил игрушку.
— Хорошо, — сказал он, — назовите еще какого-нибудь мальчика.
Мы навестили еще трех в разных концах деревни. Ни один из них не выразил удивления при виде коробочки, все они открывали ее так, будто давно были знакомы с ней, и без промедления уверенно извлекали содержимое.
— Любопытно, не правда ли? — заметил Зиллейби. — Теперь проверим девочек.
Мы повторили ту же процедуру, за исключением того, что секрет коробочки был показан не второй, а третьей девочке, после чего все пошло так же, как в первой серии опытов.
— Поразительно, да? — ухмылялся Зиллейби. — Не хотите ли теперь воспользоваться проволочной головоломкой?
— Может быть, потом, — ответила Джанет. — Я сейчас попила бы чайку. — И мы с Зиллейби вернулись в наш коттедж.
— Идея с коробочкой очень хороша, — скромно похвалил себя Зиллейби, поглощая сандвич с огурцом. — Простенькая, неопровержимая и работает как часы.
— Означает ли это, что вы испытывали на них и другие идеи? — спросила Джанет.
— О, очень многие. Одни из них были чрезмерно сложны, другие не очень убедительны. А кроме того, сначала я исходил из не вполне правильных предпосылок.
— А сейчас вы уверены в их правильности? Дело в том, что я в своих выводах сомневаюсь, — сказала Джанет. Он взглянул на нее.
— Думаю, что и у вас, да и у Ричарда тоже, они есть, и не надо бояться выразить их вслух.
Он взял другой сандвич и бросил на меня вопросительный взгляд.
— Полагаю, — ответил я ему, — вам угодно, чтобы я сказал, будто эксперимент доказывает, будто то, что известно одному мальчику, становится известным всем остальным мальчикам, но остается тайной для девочек. И наоборот. Ну, ладно. Эксперимент демонстрирует, по-видимому, именно это, если тут нет какого-нибудь подвоха.
— Дорогой друг!..
— Ладно, ладно, но согласитесь — то, что, по-видимому, он доказывает, слишком значительно, чтобы проглотить одним глотком.
— Понимаю. Разумеется, я-то приближался к этому выводу постепенно, — кивнул он.
— Но, — спросил я, — вы ожидали от нас именно этого вывода?
— Конечно, дружище. Это же яснее ясного. — Он вытащил из кармана проволочную головоломку и бросил ее на стол. — Возьмите ее и попытайтесь сами повторить тот же опыт, а еще лучше разработайте собственный тест и проведите его. Вы обнаружите, что выводы, во всяком случае, предварительные, будут так же неопровержимы.
— Проглотить всегда легче, чем переварить, — сказал я, — но будем рассматривать это как гипотезу, которую мы примем для начала.
— Подожди, — вмешалась Джанет. — Мистер Зиллейби, неужели вы утверждаете, будто все, что я скажу одному мальчику, станет тут же известно всем остальным?
— Естественно, но только в том случае, если это будет нечто достаточно простое и понятное для данного возраста.
Джанет отнеслась к сказанному в высшей степени скептически. Зиллейби вздохнул.
— Всегда одно и то же, — сказал он. — Линчуйте Дарвина — и этим вы опровергнете теорию эволюции. Но я же сказал, вы можете воспользоваться собственными тестами. — Он повернулся в мою сторону. — Вы что-то говорили о гипотезе?
— Да, — отозвался я. — Вот вы сказали, что эти выводы носят предварительный характер, а что же дальше?
— Я бы сказал, что один из этих выводов может иметь последствия, способные опрокинуть всю нашу социальную систему.
— А может, это более высокая форма взаимопонимания, которое иногда наблюдается у близнецов? — спросила Джанет.
Зиллейби отрицательно покачал головой.
— Думаю, что нет. Разве что развитие зашло столь далеко, что это чувство приобрело совершенно новое качество. Кроме того, здесь мы имеем не одну единственную группу en rapport[17]; перед нами две отдельных группы en rapport, явно не контактирующие друг с другом. Если это так, а мы видели, что это так, немедленно возникает вопрос: в какой степени каждый из Детей является личностью? Физически каждый из них индивидуален, это ясно, но как обстоит дело в других отношениях? Если он имеет общее сознание с другими членами группы вместо того, чтобы общаться с ними при помощи гораздо менее совершенных средств, как это делаем мы, то можно ли считать, что он наделен собственным разумом, т. е. индивидуальностью в том виде, в котором мы ее понимаем? Представляется вполне очевидным, что если А, Б и В имеют общее сознание, то все, что говорит А, одновременно с ним думают Б и В. И точно так же действия, предпринятые Б в определенных условиях, есть те самые действия, которые произвели бы в тех же условиях А и В, лишь с теми вариациями, которые могут возникнуть из-за физических различий между ними Последние же могут оказаться и весьма значительными, ибо, как известно, поведение во многом зависит от работы желез и других факторов физиологического порядка.
![Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]](/uploads/posts/books/59307/59307.jpg)
