Роберт Маккаммон - Кусака
— Привет, Том и Джесси, — сказала Дифин, слабо улыбнувшись.
Для Джесси время остановилось. Перед ней было тело Стиви, лицо Стиви, ее улыбка и ямочки на щеках. Даже голос был голосом Стиви, если отказаться слышать нежный голос ветряных курантов, которые баюкает в своих объятиях ветер. Внутри этого тела находилось сердце Стиви, ее легкие, сосуды и прочее — дочке Джесси принадлежало все, за исключением того неизвестного центра, где ютилась Дифин. Вновь залившись слезами, Джесси шагнула вперед. Еще шаг. Увидев, куда идет жена, Том сделал движение, чтобы остановить ее, но опоздал.
Джесси пересекла комнату, приблизилась к телесной оболочке своей дочери и уже совсем собралась положить руки на маленькие плечи, подхватить девчушку, прижать к себе, всего на миг, чтобы почувствовать, как бьется сердечко Стиви и убедиться: ее дочь где-то существует, она жива, пусть Джесси никогда не понять, как это может быть.
Но глаза на детском личике искрились умом и жгучим, даже пугающим огнем, до которого Стиви было еще расти и расти. Да, лицо принадлежало Стиви — но не душа.
Все это Джесси поняла в мгновение ока, и ее ладони замерли над плечами Дифин.
— Ты… ты _в_с_я_ в _г_р_я_з_и_! — сказала Джесси и заморгала, загоняя слезы обратно. — В пыли ты каталась, что ли!
Дифин оглядела свою грязную одежду. Джесси опустила руки и стряхнула пыль с футболки Стиви.
— Что, там, откуда ты явилась, тебя не учили, что нужно быть опрятной? Господи, ну и колтун! — В спутанных рыжевато-русых волосах было полно травинок и паутины. На столе Джесси увидела кожаный рюкзак Отравы. Он был открыт, оттуда торчала розовая ручка щетки-расчески. Она взяла щетку и с грязененавистнической мстительностью, знакомой любой матери, занялась волосами девочки.
Озадаченная Дифин попятилась. Джесси фыркнула: "Стой спокойно!", и Дифин вытянулась по стойке "смирно". В воздух под взмахами щетки полетела пыль.
— Мы рады тебя видеть, — сказал Том и опустился на колени, так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Дифин. — Почему ты убежала?
— Смылась, — ответила она.
— Это… мы тут… вроде как… поучили ее разговаривать по-нашенски, — объяснил Танк. — А она рассказала нам про свою планету. Здоровско!
Его горбоносое угрюмое лицо вдруг по-детски засветилось волнением.
— Да, наверное, — Том посмотрел, как жена решительными взмахами щетки расчесывает их дочке волосы, и подумал, что его хватит инфаркт. — Дифин, мы только что говорили… с каким-то существом. Не могу сказать, что это был человек, но и машиной его назвать нельзя.
Дифин поняла.
— С Кусакой.
— Да. — Том поднял глаза на Коди Локетта. — Он забрал тело Мэка Кейда и превратил его в… — Он снова не нашел слов. — В гибрид человека с собакой.
— Из груди Кейда растет один из его доберманов. — Джесси продолжала водить щеткой.
— Полный пердимонокль! — восхитилась Отрава. Ее страсть к опасному проснулась и вспыхнула с новой силой. — Поглядеть бы!
— И эта чокнулась к чертям собачьим! — фыркнул Коди. — Эта тварь забрала Кошачью Барыню, — сказал он Тому. — Миссис Стелленберг. И превратила в какую-то хреновину с хвостом сплошь в колючках. Я эту суку изрешетил, но она и глазом не моргнула.
— Все они Кусака, — бесстрастно вставила Дифин, которая стояла столбом и терпеливо сносила то, что делала с ней Джесси. Ей казалось, Джесси это доставляет удовольствие. — Кусака создает их, и они становятся Кусакой.
Том не вполне понял.
— Как роботы, правильно?
— Это живые механизмы. Они думают мозгом Кусаки и смотрят его глазами. А Кусака слышит их ушами и говорит их устами. И убивает их руками.
— Под улицами рыщет что-то офигенно большое, — сказал Коди. — Тоже одна из машин Кусаки?
— Нет, — ответила Дифин. — Это сам Кусака. Он захватывает и накапливает тела для создания копий. Сигналы — вы называете это рабочими чертежами — идут от Кусаки на корабль, к машинам, которые делают репликантов.
— Итак, мы знаем, что у него — Хитрюга Крич, миссис Стелленберг и те, кто был на автодворе. Плюс та гадина, которая оставила Роудсу свою руку. Том встал и положил винчестер на стол. — Вероятно, Кусака забрал еще многих, о ком мы не знаем.
— Оп-ля! — Закончив битву с последним колтуном, Джесси отступила на шаг. Голова у нее кружилась, а сама она словно бы плыла. Джесси уловила слабый запах яблочного шампуня, которым накануне вечером мыла Стиви голову. — Вот теперь мы опять красивые!
— Спасибо, — сказала Дифин. Ей явно сделали комплимент, требовавший отклика, хотя причина, побуждавшая человеков уделять вялым нитям клеточного вещества столько внимания, составляла очередную тайну землян. Она посмотрела на Тома. — Ты сказал, что говорил с Кусакой. Конечно, обо мне.
— Да.
— Кусаке нужна я и моя жизнеспора, и он поставил ультиматум.
Том кивнул.
— Он сказал, что ты нужна ему через час… — Взгляд на спешащие стрелки часов. — …У нас осталось около сорока минут.
— Не то он продолжит разрушение, — сказала Дифин. — Да. Вполне в духе Кусаки.
— Сукин сын хочет засадить ее обратно в тюрягу! — подал голос Коди. Только за то, что она _п_е_л_а_!
— Пела? Кусака говорил совсем другое. Он… оно… рассказал нам про вещество с твоей планеты, — объяснил Том. — То есть, про яд… Кусака сказал, что ты… — Говорить такие вещи, глядя в лицо маленькой девочки, было безумием. — Что ты — дикий зверь.
— Да, — без промедления ответила она. — С точки зрения Кусаки и Дома Кулаков я нуждаюсь в клетке и анабиозе.
— Дома Кулаков? А это что такое?
— Хозяева Кусаки. Раса, чей бог — насилие. Их религия — завоевание миров, а их вступление в жизнь после смерти зависит от гибели тех, кого они считают низшими существами. — Слабая бесстрашная улыбка. — Дикими зверями, как меня.
— Но разве они пытаются распорядиться этим веществом не во благо…
Дифин расхохоталась: в смехе ребенка слышался звон брошенных на пол монет.
— О да! — сказала она. — Да, они _п_ы_т_а_ю_т_с_я_ распорядиться этим веществом! — В ее глазах снова зажглись огоньки. — Только не ради блага своих братьев — неважно, что наговорил тебе Кусака. Вещество нужно им для производства оружия! Они хотят строить флотилии еще страшнее, находить новые способы убивать! — Маленькое тело сотрясалось от ярости. — Чем больше вещества они крадут с моей планеты, тем ближе мое племя к полному уничтожению! И тем ближе к разорению _в_с_е_ миры — включая и ваш! Вы думаете, Кусака улетит отсюда и _н_е _д_о_н_е_с_е_т_ Дому Кулаков о вашей планете? — В поисках слов, запинаясь и путаясь в земной речи, Дифин ухватилась за выражение, которому ее научили человеки "Танк" и "Отрава": Очухайтесь!
