Сергей Лукьяненко - Осенние визиты
Обычно от подобных слов Кириллу становилось не по себе. Как ни смешно, но он совсем недавно более-менее четко узнал детали этого процесса. И если раньше мог рассказывать неприличные анекдоты весело и бестолково, словно решал уравнение с иксом и игреком, суть которых не слишком-то и важна… мало ли почему любовник был голым, когда муж приехал из командировки, может, он мыться собирался… то теперь стал запинаться и краснеть от подобных разговоров.
Сейчас, однако, слова Виза не вызвали никаких эмоций. Визирь и Заров водку пьют, Мария и киллер сексом занимаются. Какое это имеет значение, когда собираешься ночевать на снятой с петель двери, в комнате, где даже нет рам в окнах.
Наверное, он повзрослел.
– Давай спать, – сказал он.
– Угу. Ой, подожди, я пирожки из куртки вытащу, а то раздавим!
– Кажется, я их уже раздавил, – признался Кирилл.
5
Утром на даче осталось человек пятнадцать. Охрана, приданная Визирю генералом. Может быть, спецназовцев и удивляло происходящее, но они по этому поводу не высказывались. Постягивали свои маски, расползлись по помещениям. Семен, бледный и невыспавшийся, объяснял им какие-то профессиональные детали, водил по территории. В саду, там, где нашли мертвую девушку, расстрелянного пса и еще живого Рината, возились трое криминалистов. Тела, конечно, увезли.
Ярослав завтракал с Хайретдиновым, в его кабинете. Столик у камина был слишком низким, приходилось нагибаться, но Визирь явно не хотел покидать этой комнаты. Он был молчалив и озабочен. Сухо сообщил, что киллер и Мария в четыре утра покинули гостиницу и сейчас могут быть где угодно. С финансами у них проблем не возникнет. Визирь уже знал адрес Карамазова и сообщил его генералу, но вряд ли обыск и засада хоть что-то дадут.
Противники видели их ходы столь же четко, как и Посланник Власти – их.
Мальчишки, по словам Визиря, ночевали на какой-то стройке. Единственным интересным фактом Хайретдинов посчитал то, что у них почти нет денег. Если они не удержатся и пообедают, то, – Визирь в меру грустно улыбнулся, – к вечеру уже не смогут проехать на метро.
Заров молча ковырял яичницу с беконом. Кажется, Хайретдинов и не собирался гоняться за детьми. Предоставил их жизни, что, в общем-то, было столь же безотказно, как пуля.
Зато – давало иллюзию непричастности.
– Ярослав, нам надо торопиться, – хмуро сообщил Визирь. – Произошедшее уже вызвало шум. Мне надо начинать… работать с верхами. Иначе потеряю темп.
– И что?
– Сегодня-завтра надо прикончить гадов.
– Как?
– Не решил еще. Придумай, ты же писатель, – Хайретдинов хохотнул. – Да, мне звонил редактор «Барельефа». Что за хреновину ты вчера говорил? О подготовке моей предвыборной программы?
– Страховался.
– А… Фотографии тебя, садящегося в мою машину… Я попросил прислать их мне.
Заров не особенно удивился. Но все же он вчера пробовал обеспечить свою безопасность. Пытался играть в чужие игры.
– Что будем делать с твоим Посланником?
Ярослав вскинул голову.
– С телом, что будем делать?
– Не знаю…
– Ага. Товарищ Хайретдинов должен решать миллион дел одновременно… Тебя не очень огорчит безымянная могила?
– О чем ты, Визирь?
– Посланника оденут в лохмотья и подвесят в лесопарке. Бомж, покончивший с собой – ничего интересного для милиции. Смерть явно от самоповешения, кого искать-то? Физиономии твоей в розыске нет, заявлений о пропаже человека не поступало… Через неделю все о нем забудут.
Заров молчал, глядя в сосредоточенное лицо Визиря. Квартира снята на его документы. Через пару дней тело начнет вонять.
– Это сложно сделать, Визирь?
– Практически – как заказное убийство. По цене. Будешь мне немного должен, – Визирь кивнул, как бы принимая решение. – Если хочешь, место захоронения потом узнаем. Сможешь навещать, цветы носить.
Наверное, еще неделю назад он влепил бы Хайретдинову в морду.
Не за само предложение, конечно, за цинизм. Теперь – нет.
Наверное, он постарел.
– Как знаешь, Визирь.
– Давай о серьезном поговорим. Как ловят щуку?
– На живца.
– Правильно. У нас есть две щуки и два малька. Как поступим?
Он и впрямь постарел…
– Рашид, это бред. Мы не знаем, где Мария с Ильей, и где мальчишки.
– Зато они знают, где мы находимся. И попытаются связаться, наверняка. Можно вывести их друг на друга.
– Они тебе не поверят.
– Мне – нет.
Заров почувствовал, как холодеет в груди. Почти привычно, почти не больно.
– Ярослав, я не прошу тебя брать пистолет и геройствовать. Прошел момент, когда это было нужно. Теперь придется играть по-крупному. Понимаешь? Мы будем оставлять следы, зацепки, улики. Но если я сосредоточусь на главном, то уже через месяц стану неуязвим. Мы займемся нормальной, честной, правильной работой. И принесем достаточно много добра миру.
– Достаточно много – чтобы забыть?
– Вот на это не надейся, дорогой. Забыть ты не сможешь, ничего и никогда. У жизни кнопки «удалить» не существует.
– В прошлый приход ты сказал бы – «ластика не существует».
– Все меняется, Ярослав. Решай. Мне еще нужно договориться о твоем Посланнике.
Это не было шантажом, просто информацией. Визирь не собирался опекать человека, не желающего делать свою часть работы. Власть дармоедов не любит.
– А если они не позвонят?
– Тогда – тебе не потребуется брать грех на душу.
Визирь сказал это так охотно и небрежно, что надежды не осталось. Никакой.
– Мы договорились?
Кивнуть оказалось проще, чем сказать. Но Визиря это устроило.
– Я знал, что не ошибся в тебе, – Хайретдинов потянулся, похлопал его по плечу. Покровительственно. Компенсаторный жест физически слабого человека.
– Визирь, я могу позвонить по межгороду?
– Подруге?
– Жене… бывшей.
– Звони, – Визирь гостеприимно кивнул на телефон. – Не разорюсь.
Заров подошел, поднял трубку. Набрал номер. У него была плохая память на цифры, но этот номер, по которому он звонил раза два в год, почему-то помнился.
Интересно, а что он хочет услышать?
Да и застанет ли Галю – в Алма-Ате уже полдень, она может быть на работе. Может и не быть, конечно, у преподавателей график достаточно скользящий…
Трубку не брали. Он насчитал шесть гудков, потом нажал на рычаг. Покосился на Визиря. Тот продолжал завтракать. Сосредоточенно, деловито. Набирался сил перед работой.
Он набрал собственный номер. Не понимая, зачем. Просто захотелось протянуть тонкую нить к дому. Заставить пустую комнату вздрогнуть от тонкой телефонной трели…
– Алло?
Вздрогнул он сам.
– Галя?
