В Храмов - Сегодня - позавчера_2
Сам бой не описываю - я его почти не видел. Всяк желающий найдёт множество его описаний в иных источниках - благодаря тому самому военкору "Красной Звезды" что всё время был в нашем полку, отщёлкал десяток плёнок, а потом и подробненько, и даже художественно всё это описал, пока лечился в госпитале. У него получилось всё очень красочно и величественно. Прям, как про былинных богатырей. "И с ними дядька Черномор". То есть, я. У него я и взял описание боя Илов с немецкими бомберами.
К вечеру наступательный порыв противника иссяк. Он отошел немного и стал укрепляться на достигнутых рубежах. А мы стали "собирать манатки". В 21-00 меня на связь вызвал командующий фронтом. В другой обстановке мне было бы приятно - сам комфронт лично! Какого-то майора, комполка! Но, я понимал, что у комфронта этот самый фронт состоял из таких ошмётков, что ошмётки моего полка были значимой фигурой на его шахматной доске.
Взял трубку, доложил о состоянии дел, запросил разрешения на отход.
- Совсем плохо? Ты, майор, не похож на паникёра.
- Я и не паникую. Прикажете остаться - будем сидеть на месте до утра. Только - полка моего больше нет. И обороняться мне больше нечем. Если сейчас немец поведет в бой хоть десяток танков и батальон пехоты - они прорвутся.
- Понял тебя, майор. Отводи людей к мосту. Постараюсь за ночь усилить тебя. Ты только выживи, Кузьмин.
- Я постараюсь.
Я отдал трубку связисту и сполз на дно окопа. Связист кинулся ко мне, но я помотал головой и он начал сворачивать свою аппаратуру. Белея свежим бинтом на плече и подвязанной руке, подошёл начштаба.
- Отход, - бросил я ему. Он кивнул, качнулся, схватился за бруствер, выровнялся, пошёл. Мой начштаба сегодня ходил в рукопашную, когда немец прорвался до штаба, сжёг танк и получал зазубренный штык в плечо.
Я не ходил в атаку. От этого у меня случился жуткий депресняк, но меня не пустили в бой. Моя роль свелась к функции флага - он есть, он нужен и важен, потерять его категорически неприемлемо, но он ничего не делает. Просто есть, просто существует. Моральный фактор. Пока есть я и флаг - есть полк. Вот такой расклад мне выдал начштаба и повёл штаб в штыки. А я сидел и держал противотанковую гранату в руках. Чтоб от меня нелюдям даже тела не досталось. Отбились мы. С Божьей помощью.
А моя (ну, как моя - совсем не моя) тактика действий штурмовых групп - сработала. Мы сдержали превосходящие силы врага, нанесли ему существенный урон. Как и там, в той истории, что была только в моей голове. Эта тактика сложилась в Сталинграде, применялась при штурме Кёнигсберга и Берлина. Это у нас. А немцы подобную тактику использовали всю войну. Особенно ярко это проявилось в боях немцев с янкесами. На нас, русских, она тоже срабатывала, но кривовато. Но, до Сталинграда далеко, а мне надо было здесь и сейчас. Тут вопрос весь в исполнителях. И мои ребята не подкачали. Молодцы! Орлы! Всех наградим. Только - основную массу - посмертно. Кадет ранен - искалечена нога, Мельник - ранен - подбит был в Единороге, обгорел, в тыл отправлен, так и не придя в сознание.
Воюю вслепую.
Долгожданные гости.
Я сидел на земле, привалившись спиной к ещё теплой броне сожжённого Панцера прямо па спине мёртвого немецкого танкиста. Отдыхал, ждал эвакуации. Что-то сил на пеший марш у меня не осталось. Вот и долгожданный рёв двигателя, лязг гуслей.
- Кто майор Кузьмин? - раздался зычный голос.
Опа! А что это за явление Христа народу? Кто это такой бодрый после ТАКОГО боя? Стал вставать, но был прижат к земле мощной дланью Громозеки.
- Я - майор Кузьмин, - донёсся голос с другой стороны сгоревшего танка, - Вы кто такие? Что делаете в расположении полка?
Опа-па! А это что за самозванец? И голос похож. Я стал трепыхаться, чтобы встать.
- Только не дури! - прошептал громовым шёпотом Громозека.
- Угу! Да пусти ты, пенёк ушастый!
Наконец, мне удалось встать, и я увидел американский колесно-гусеничный бронетранспортёр, с грубо закрашенной белой звездой. И десяток человек в форме НКВД около него, похожих на оловянных солдатиков - таких ладненьких, чистеньких против нас, обшмыганных боем.
А вот и самозванец - забинтованный, по самое не балуйся, человек моей комплекции, но в комсоставской форме с майорскими знаками различия и в моей кожанке, шёл, ковыляя, к НКВД. А меня, после поджога, как одели в безликую форму без знаков различая, так и отвоевал сегодня. Авось, проблем не возникло. Все и так слушались.
- А вот и гости, - прошептал Громозека, - долгожданные!
Ух-ты! Надо же! И где же наш Чекист? Прозевает так "главное задание". Я достал из кармана гранату Ф-1, сжал в кулаке.
Самозванец подошёл к старшему "чекисту", вскинул руку к танкошлему, назвался ещё раз. "Гость" тоже представился:
- Лейтенант Госбезопасности Савельев. Вам придётся проследовать с нами!
- Чё это вдруг? - удивился самозванец. Ого, он даже словечки мои использует! Полная аутентичность!
- Приказ! - ответил Савельев, протягивая бумагу.
А вот и Чекист нарисовался - " прогуливался" мимо. Типа, прогуливался.
Самозванец взял бумагу, долго смотрел в неё забинтованным стрептоцидно-грязным лицом.
- Слышь, боец, сюда ходи! В темпе вальса, я сказал! Ты чё как на пляже? Ты в армии или как? Почему такой вид?
Это самозванец нашего Чекиста распекает. И словесные обороты настолько знакомые, что Громозека хмыкнул.
- Ну-ка! Читай! - самозванец сунул под нос Чекисту бумагу.
Гости занервничали. А вокруг стали собираться бойцы полка, якобы привлечённые шумом.
- Слышь, Пенёк, а ведь главный не Савельев, - пихнул я Громозеку, прошептал.
- Да?
- Смотри на того лысого бычару. Видишь? Он - главный.
Словно услышав нас, лысая башка здоровяка повернулась на нас.
- ФАС!!! - заорал я.
Громозека стартанул, как болид F1, на этого лысого, а тот стал поднимать на нас ППД. А я уже в Ярости! Метаю в него гранату, да так удачно! Точно в лоб угодил. А потом и Громозека подоспел, сбил его с ног, добавил в нос своим медным лбом.
Что там было дальше - не видел. Тем же приёмом, каким Громозека сбил Лысого, меня снесла с ног наша докторша.
- Тихо, товарищ майор, а то зацепят! - выдохнула она мне в лицо.
- Девочка моя, а ты не с ними? - спросил я её.
- Нет, Виктор Иванович, я с вами. Ваша жизнь - моя работа.
- И кто же твой начальник?
- Вы. И Меркулов. И Сталин.
- Ну-ну, - ответил я ей.
-Эй, голубки! - донёсся до нас голос Чекиста, - вставайте, ехать пора! Ну, ни стыда у людей, ни совести!
Голос был довольный и весёлый, значит, всё прошло гладко.
- Ща я кому-то зубы-то посчитаю! - выкрикнул я, - Гэбня кровавая! Питьсотмильонов!
Встал, подал руку доктору, поднял, обнял, крепко прижав к себе.
- Собой закрывала? - спросил я её.
