Г. Гаррисон - Клуб любителей фантастики 21
У нас много чудесных пляжей… Уверен, появление вашей жены на пляже в купальном костюме вызовет большое оживление!
— А местные жители тоже называют планету Адом? — перебил его Халдан.
— Да, из уважения к Файрватеру-I. Кстати, Ад по-немецки означает свет.
— Несмотря на то что он обрек на изгнание собственного сына?
— Файрватер-II, по молодости своей, был несколько неуравновешен, вот отец и выслал его сюда, чтобы спасти ему жизнь. Потом он сконструировал Папу, чтобы тот поставлял сыну хороших партнеров для бриджа… Вы умеете плавать, Хиликс?
— Это мой любимый вид спорта
— Тогда вам понравится в Марстон Мидоуз, да и нам будет приятно видеть вас. Женщины, родившиеся на планете, в большинстве приземисты и широковаты в бедрах. Фигурой напоминают ос. Не хочу сказать, что они безобразны, просто одни женщины красивее других, и вы наверняка окажетесь в числе двух процентов самых красивых.
— Значит, создав Папу, Файрватер сыграл злую шутку с системой?
— Да… Хиликс, вам понравятся наши магазины. Здесь женщины одеваются более вызывающе, чем на Земле.
— Я мечтаю об отливающем, элегантном платье! Даже не могу…
— А я проклинал Папу!
— Как и все мы. — Хагуд снова обернулся к Хиликс. — Брак по папскому декрету вовсе не означает, что вы должны хранить друг другу верность до конца жизни…
— Орбита Ада имеет форму эллипса, не так ли? — вновь прервал его Халдан.
— Да, у нас четыре месяца зимы, по три месяца весны и осени и по два месяца лета на каждые полгода… Мы не успеваем заметить, как проходит лето, а зимой сами ищем себе развлечений.
— Какова ваша специальность? — поинтересовался Халдан.
Хагуд рассмеялся.
— Назвать специалистом кого-нибудь из местных жителей все равно, что назвать его «сукиным сыном».
— А что означает «сукин сын»?
Теперь рассмеялась Хиликс.
— Это такое старинное выражение. Подразумевается, что чья-то мать была собакой.
Юноша задумался. Этот термин действительно имел некую своеобразную силу и мог больно задеть человека, испытывающего к матери нежные чувства.
— Как бы там ни было, — продолжал Хагуд, — на Земле я был гинекологом…
— Это объясняет ваш повышенный интерес к некоторым вещам, — снова перебил его Халдан.
— Однако здесь я расширил поле деятельности. Играю на виолончели в городском оркестре, состою членом городской управы и преподаю в университете.
На нашей планете никто не считает себя специалистом. У меня восемь детей от моей жены и семь от чужих, по одному этому можно судить, какой из меня специалист. Хотя по земным меркам пятнадцать — огромная цифра. — Он на минуту задумался. — Но зимы здесь действительно очень долгие!
— А как к этому относится ваша жена? — спросила Хиликс.
— У нее самой двенадцать детей.
— Почему астронавты не сообщили на Землю, что климат на планете не такой уж холодный?
— Разведывательная экспедиция прибыла сюда в средине зимы и решила, что планета мало пригодна для обитания. Файрватер-I, проверяя расчеты, нашел ошибку и составил расписание полетов кораблей скорби так, что они всегда прибывают сюда зимой.
Сани миновали первое жилье — одноэтажную избу, едва заметную в свете шоссейных фонарей. Изба была построена из бревен. Ее остроконечную крышу накрывала снежная шапка, а свет в окнах показался юноше до боли уютным.
Когда конские копыта гулко застучали по настилу моста через широкий ручей, показались еще несколько домов, а острый запах дыма приятно дразнил ноздри.
Хиликс крепко сжала руку юноши.
— Прямо как в Англии восемнадцатого века!
Позади осталась каменная церквушка: огни над притвором освещали висящий над порталом призыв «Бог есть любовь».
Халдан обратил внимание Хагуда на надпись.
— Значит, вы считаете, что бог — это любовь, а не справедливость?
— Совершенно верно, — ответил Хагуд, — хотя само понятие «любовь» мы интерпретируем довольно свободно… Если уж об этом зашла речь, наверное, Папа не без оснований связал вас супружескими узами. Когда вам понадобится гинеколог…
— Мы поговорим об этом в другой раз, — оборвал его Халдан.
— У вашей жены еще ничего не заметно.
— Я добровольно пошла на приостановку жизненных процессов, в ожидании пока моего любимого приговорят к ссылке. — Она бросила взгляд на Халдана. — В свое время, молодой человек, вам придется дать мне кое-какие объяснения.
— Мне?! — изумился Халдан, искренне убежденный, что это она должна ему многое объяснить.
— Сейчас не время и не место. Однако к месту мы уже приближаемся, а времени у нас хватит.
Похоже, он никогда не поймет, какими капризами руководствуется эта девушка. Однажды, еще на Земле, он испугался, что будет не в состоянии постичь все ее бесчисленные настроения. Теперь в нем возродились прежние опасения. И хотя сама эта мысль приводила юношу в бешенство, в одном он мог быть уверен: если он так и не сумеет понять Хиликс, добрый доктор Хагуд с удовольствием его заменит.
Однако Хагуд смотрел на Хиликс с таким неподдельным восхищением, что его трудно было подозревать в одной плотской страсти к девушке. Он отеческим тоном давал Хиликс какие-то медицинские советы.
— На этой ранней стадии беременность не будет вам помехой. Можете смело начинать свой медовый месяц.
— Что такое медовый месяц? — спросил Халдан.
— Период, когда молодожены знакомятся ближе. Это старинный земной обычай, который мы возродили.
— Мне казалось, наш медовый месяц позади, — призналась Хиликс, — но потом убедилась, что совершенно не знаю своего мужа… Посмотрите, магазины еще открыты!
— Вот мы и в городе. Извините за отсутствие небоскребов, но нам они просто не нужны.
Лишь несколько стоявших в куче зданий с ярко освещенными витринами были выше двух этажей. Редкие тепло одетые прохожие делали поздние покупки. На Халдана большое впечатление произвел вид огней и товаров в витринах, но больше всего ему пришлась по душе непринужденность людей, гуляющих без видимой цели. Здесь никто не ходил деловитым, размеренным шагом, характерным для обитателей Сан-Франциско.
Хагуд направил лошадь в узкий тупичок, упиравшийся во двор одноэтажного здания. Увидев множество освещенных окон, юноша догадался, что это гостиница. В ту же минуту тучи разошлись, и лунный свет залил дома по обе стороны тупичка и заснеженный двор, придавая сцене почти средневековый вид.
— Кажется, проясняется. — Хагуд подогнал сани к дверям гостиницы.
Из дома выскочил мальчишка лет четырнадцати и поймал поводья, брошенные ему Хагудом.
