Крис Мориарти - Одиночка
– Ну, вот мы и прибыли, – без всякой на то надобности сказал Рамирес. – Сейчас мы выйдем и пойдем к тем зданиям, хорошо? Слушайся, и все будет хорошо.
Она могла уже передвигаться без посторонней помощи. Спотыкаясь и стараясь на ходу прояснить свое замутненное зрение, она различила среди общего шума шуршание тонких подошв туфель Беллы. Она узнала это место, хотя и не помнила, как оно называется. Она уже была здесь, и не раз. Она помнила, что проселочная дорога с разбитой колеей, которая начиналась сразу за посадочной полосой, привела бы ее через подножия гор к Шэнтитауну, если бы у нее хватило сил идти несколько часов по необогащенному воздуху нагорья. Она помнила крутой овраг в узком каньоне за хребтом, в котором она с отцом тренировалась в стрельбе.
Но точно определить, где они находились, она не могла, пока краем глаза не разглядела заброшенный самолетный ангар, который находился за лабораторным зданием, и не прочла слов, вызвавших в ней инстинктивную реакцию зверя в опасности, которая пронзила каждую клетку ее тела: «ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ "КСЕНОГЕН МАЙНИНГ ТЕКНОЛОДЖИЗ"».
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ОТДЕЛ КОМПАНИИ «КСЕНОГЕН»:26.10.48
Обветшалые лабораторные корпуса пустовали уже десятки лет. Там хозяйничали крысы, тараканы и лианы кудзу. Похитители завели их в коридор с заднего хода. В коридоре повсюду валялось брошенное офисное оборудование, висели обрывки проводов, под которыми нужно было постоянно нагибаться, горами лежала битая изоляционная плитка.
В воздухе стоял удушливый запах крысиного помета и плесени. Но помимо этих запахов, принесенных людьми и их паразитами, Ли все же улавливала тонкий аромат пустыни, который словно доносился откуда-то из детства. Этот запах можно было почувствовать там, у подножия гор, под темными кручами. Это был собственный запах этой планеты. Мир Компсона постепенно забирал родильные лаборатории к себе. Он так же мог поглотить и все остальное, если бы закрылась обширная сеть торговых путей ООН и прекратились посевные работы и функционирование атмосферных процессоров.
Они завернули за угол, который ничем не отличался от остальных, но Рамирес остановился так внезапно, что Ли налетела на него.
– Туда, – сказал он и втолкнул ее в маленькую комнату без окон.
Когда защелкнулся замок на двери, Ли поняла, что ее заперли в одной из лабораторных камер. Камера была похожа на ящик. Ящик для человека. Ящик со звуконепроницаемыми стенками, обитой металлом дверью, без окон, обстановки и водопроводного крана. Из-за двери донесся отзвук шагов, потом щелкнул замок еще одной двери. Наступила тишина.
В голове всплыл обрывок воспоминания: страшная история о детях, которые забрались в лабораторию и во время игры в шутку заперли одного из своих товарищей в камере. По какому-то невероятно нелепому стечению обстоятельств они отправились домой в Шэнтитаун без него. Когда они вернулись на следующее утро, то не смогли найти камеру, в которой заперли своего друга. Они бегали по темным коридорам без окон, пытались открыть каждый ржавый замок, отвернули болты у тысяч щелей для подачи пищи. Когда они наконец нашли его, мальчик был мертв. По внутренней логике истории он был убит призраком конструкции, зверски замученной здесь когда-то.
Ли поежилась. Сколько холодных ночей и темных дней провели здесь конструкции с отклонениями от психических норм? Сколько из них здесь умерло? И сколько среди тех, кто свободно разгуливает сегодня по улицам Шэнтитауна, детей этих умерших, или детей лабораторных охранников и сотрудников, или детей чиновников, помогавших убивать? Дети помнили, даже если никто больше не помнил; они рассказывали друг другу страшные истории о привидениях, тела которых их родители не сумели захоронить достаточно глубоко.
Ржавые петли протестующе заскрипели, и дверь открылась. Луч света проник в камеру, невыносимо яркий после долгой темноты. Рамирес появился в дверном пролете прекрасный и ужасный, как архангел Гавриил.
Ли с трудом села, прижавшись спиной к стене. У нее кружилась голова. Ее внутренние устройства требовали, чтобы она легла снова. Она не послушалась.
Рамирес приставил палец к губам. Она встала, дрожа всем телом, с испуганным видом. Ей было стыдно, что пребывание в темноте в течение нескольких часов так повлияло на нее. Она знала, что должна думать о том, куда Рамирес собирался отвести ее. Но на самом деле она думала только о том, как выбраться из этой кишащей привидениями дыры. И о том, как не упасть.
– Следуй за мной, – знаком показал ей Рамирес. Она пошла за ним.
За Рамиресом шел незнакомец, с которым она никогда не встречалась. Это был не Луи. После нескольких поворотов Рамирес исчез, а Ли и неизвестный пошли дальше без него. В темном коридоре к ним присоединился еще кто-то. Когда Ли попыталась оглянуться, то человек, шедший за ее спиной, что-то невнятно проворчал и подтолкнул ее вперед.
Они прошли в глубь комплекса, оказавшись снова в лабораторных помещениях без окон, стоявших в тени отвесной скалы. Пройдя с километр, один из похитителей открыл дверь без таблички, и Ли почувствовала, как струя холодного воздуха подземелья ударила ей в лицо. Похититель сделал шаг в сторону, жестом пропуская ее внутрь. Входя туда, она услышала знакомый тихий щелчок патрона, загоняемого в патронник.
«Ну, вот и все», – сказал ей внутренний голос. Она представила себе глухую стену и звук одиночного выстрела.
– Вниз, – сказал похититель и толкнул ее на ступеньки крутой лестницы, уходившие вниз.
Тридцать узких железобетонных ступенек. Поворот. Проход. Еще сорок грубо шероховатых ступенек. Затем длинный извилистый переход, уходивший то вправо, то влево, но неизменно спускавшийся вниз.
Шедший за ней человек споткнулся и вскрикнул. Белла.
По мере того как они спускались, на стенах и на полу начала выступать вода. Казалось, скальная порода вокруг них ожила, стены трещали и стонали как в доме, построенном на зыбучем песке. Каким-то невероятным образом они оказались в шахте. Ли пыталась вспомнить местонахождение родильных лабораторий. Никаких шурфов, штреков и проходов на расстоянии одного километра от комплекса не существовало. Она была уверена в этом. И все же они были в самой настоящей шахте, просто не обозначенной на картах компании. И, судя по реакции ее внутренних устройств, здесь складывали добытые живые конденсаты.
Они дошли до пересечения проходов. Тот, кто вел их, поднял фонарь, свет которого отразился в стекавшей воде, и осветил обломанные концы сложенных кристаллов. Ему потребовалось дважды пройтись по стенам, чтобы найти то, что он искал: слабые отметины, нацарапанные на стене на уровне глаз. Пока луч фонаря не перекинулся на другое место, Ли успела разглядеть полумесяц, пирамиду и восьминогого зверя.
