Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
− Э-э… то есть…
Гиза ошарашенно посмотрела на жительницу подземного мира. Арабеска была уверена, что общается с Миландрой…
− Кстати, я недовольна, как ты обращаешься с моим телом, смертная.
Черный демон произнес эту фразу со всей серьезностью, но Гиза поняла, что та смеется.
− Мне, конечно, уже все равно, но все равно неприятно, − продолжила черная фигура. — Впрочем, неважно. Давай к делу. Странствующий замок — это последняя из незакрытых червоточин реальности. Как только мы ее погасим, вы с Флавием окончательно остановите Маятник, и этот ваш Вождь сможет переписать реальность в том виде, в котором она была стерта.
Даже настолько абсурдная фраза ничуть не удивила девушку. Она отлично понимала, о чем говорит демоница.
− Ты пойдешь с нами до конца? − с надеждой спросила Гиза.
− Нет. Моя задача — помочь тебе здесь и сейчас. Потом, возможно, я смогу помочь советом, но справиться с червоточиной вы должны сами.
− Что ж, тогда не будем мешкать! − улыбнулась Гиза. Внутренне она улыбалась с того момента, когда демоница Марика сказала «вы с Флавием». Но теперь — улыбнулась во весь рот.
* * *Ход, по которому из замка ушла процессия, обнаружил Флавий, когда скуки ради просвечивал стены подземелья проникающим зрением. В одной из стен он сначала обнаружил более тонкую область в форме двери, а чуть в стороне обнаружился и хитрый замок. Чтобы дверь открылась, нужно было в определенном порядке нажать три камня. Флавий не стал досконально изучать устройство замка, просто нажимал на камни в разных комбинациях. Их всего-то было шесть, и на четвертой дверь распахнулась.
Винтовая лестница точно вела в Преисподнюю. Во всяком случае, Флавий никогда в жизни не спускался так глубоко под землю. Вместе с вампиром они топали больше получаса, прежде чем в глубине замерцал еле видимый свет. Сами они шли без огня — дорогу вполне сносно освещали глаза нгулу.
Когда Флавий и Мариус достигли конца бесконечной лестницы, в огромном зале царило бурное оживление. Куча сваленных мертвых тел справа от колодца по центру приблизительно равнялась количеству оживленных мертвецов, ровными рядами стоящих слева от него. Похоже, Флавий и Мариус подоспели к разгару процесса оживления.
− А вот и то, что я так давно искал, − шепнул вампир. − Колодец оживления. Та самая штука, которая превращает мертвеца в живого мертвеца, а мертвого круда — в бескуда.
− А живого человека и живого круда? − поинтересовался Флавий.
Вампир только отшатнулся от напарника как от зачумленного.
− Хорошо, − произнес римлянин. − Я так понимаю, нам нужно вырубить или взять в плен вон ту тетку и вон того дядьку?
Флавий указал на Владлену и Мусанбека. Мариус кивнул и добавил, что по большому счету, кроме Владлены ему лично никто не нужен. Только она знает тайну вызова Странствующего замка, и кроме нее никто больше столь богомерзкими обрядами заниматься не сможет.
Римлянин кивнул, проверил как выходит автоклинок и дал знак Мариусу. Тот кивнул, сбросил плащ с шляпой и достал свой невыносимо длинный меч. Уже было рванулся в атаку, но Флавий придержал вампира за плечо.
− Постой. Скажи, как эта штука называется? — римлянин указал на клинок.
− Шпага, а что?
− Да так, ничего, − улыбнулся Флавий. − Думаю когда-нибудь засесть за мемуары, так не писать же каждый раз «очень длинный и узкий клинок»?
Вампир усмехнулся и устремился вперед. Как и положено представителю своего рода, с чудовищной скоростью.
Никогда еще Флавий не чувствовал себя настолько раскованно в бою, как в этот раз. Поначалу вообще бежал по расчищенному вампиром коридору. Мариус снес ближайших охранников, занятых очень важным делом − ковыряниями длинными прутками в дулах своих длинноствольных пистолей.
А потом пошла заварушка. Истеричные приказы откуда-то спереди, скрежет стали о сталь, завывания раненых солдат, и падающие тела, проткнутые крудом насквозь. Подключился и Флавий со своим автоклинком — и воздух оросили брызги крови. Руки, ноги и головы весело покатились по гладкому полу, и через несколько секунд вокруг двоих агрессоров образовалось пустое пространство.
− Ложись! − заорал Мариус, и Флавий послушно бухнулся на пол, насмерть придавив раненого стражника — у того аж глаза из орбит чуть не вылезли. Тут же раздались два хлопка справа. Флавий поднял голову: Мариус спокойно насаживал на шпагу очередного врага, а один из противников слева валился на пол, зажав в животе пулю от своего же.
Нгулу толкнулся раздвижными ногами прямо из положения сидя на корточках, и еще два противника лупанули друг друга мечами там, где только что был Флавий. Приземлился римлянин аккурат в гущу посланных на убой живых мертвецов. У бедолаг не было даже оружия, поэтому они просто лезли массой, надеясь задавить одиночку числом. Флавий ритмично отмахивался автоклинком, не брезгуя и зуботычинами, и через полминуты количество остающихся на ногах сократилось на четверть. А потом мертвяки и вовсе дрогнули, отошли назад и пустились разбегаться кто куда.
Ну вот, а говорят, что живые мертвецы не рассуждают. Еще как рассуждают, когда дело касается шкур! Жизни в них, конечно, уже нет, но все равно они их, это да.
Флавий обернулся, выискивая взглядом фигуру вампира. Но обнаружил таковых сразу три — они с неимоверной быстротой бегали по кругу, стараясь поранить друг друга. Римлянин тряхнул головой, и картина прояснилась. Мариус ожесточенно рубился с двумя себе подобными. Отличали «своего» вампира только красно-черные одежды против серо-черных у противников.
− Я справлюсь, − раздался крик вампира, едва Флавий рванулся ему на помощь. − Убей хозяй…
Договорить вампир не успел — один из кровососов, пользуясь случаем, сумел подскочить к Мариусу со спины и вонзить шпагу тому в лопатку. Марус зарычал, провернулся вокруг себя, переламывая оружие пополам, и тут же со всего маху вбил свой клинок в глаз противника.
− Убей хозяйку! − договорил круд, кривясь от боли, и повернулся к оставшемуся на ногах серо-черному.
Флавий нашел взглядом фигуру дородной женщины возле колодца посреди зала. Она растерянно смотрела на сражение, вцепившись в парапет. Рядом с ней стояли еще два типа, один из которых был смутно знаком Флавию. Ах, да, конечно, юноша-колдун из Брана. Второй остался в замке. Слава богу, уже в виде окоченевшего трупа.
Римлянин увернулся от нескольких неумелых выпадов попавшихся на пути мертвяков, раздробил челюсть одному из них, шикнул на отступающих — и подбежал к колодцу.
