Фрэнк Герберт - Дети Дюны
— Мы не выпьем тебя, Батигх, — ответил мужчина. — Я — Муриз. Я арифа этого тайфа, — он указал головой на отдаленный краулер.
Когда Лито ничего не ответил, Муриз спросил:
— Имя у тебя есть?
— Батигх подойдет.
Муриз усмехнулся.
— Ты ведь не расскажешь мне, что ты тут делаешь?
— Ищу следы червя, — Лито употребил религиозного фразу, означающего, что он в хаджже ради собственной уммы, собственного спасения.
— Такой юный? — спросил Муриз. Он покачал головой. — Не знаю, что мне с тобой делать. Ты нас видел.
— Что я видел? — спросил Лито. — Я говорил о Джакуруту, и ты мне ничего не ответил.
— Игра в загадки, — сказал Муриз. — Ну, тогда — что это? — он кивнул головой на отдаленный утес.
Лито обратился к своему видению:
— Всего лишь Шулох.
Муриз застыл, а Лито почувствовал, как у него участился пульс.
Последовало долгое молчание. И Лито видел, что мужчина обдумывает и отбрасывает различные варианты. ШУЛОХ! В тихое время после вечерней трапезы часто припоминались истории о караван-сарае Шулохе. Слушатели всегда почитали Шулох мифом, местом, куда для завлекательности историй помещались интересные события. Лито припомнил историю Шулоха: на краю пустыни нашли сироту и привели в съетч. Сначала сирота отказывался разговаривать со своими спасителями — а когда заговорил, его языка никто не мог понять. Проходили дни, а он оставался все столь же необщительным, отказываться одеваться сам и вступать в контакты. Каждый раз, когда его оставляли одного, он делал странные движения руками. Всех знатоков съетча собрали, чтобы изучить этого сироту — никто не мог дать этому объяснения. Затем его увидела проходившая мимо его открытой двери старуха — и рассмеялась: «Он всего лишь подражает движениям своего отца, плетущего веревку из волокон спайса, — объяснила она. — Именно таким способом они до сих пор делают это в Шулохе. Он просто старается чувствовать себя не таким одиноким». И отсюда мораль: «На старых путях Шулоха — безопасность и чувство принадлежности к золотой нити жизни».
Поскольку Муриз продолжал безмолвствовать, Лито сказал:
— Я тот сирота из Шулоха, что умеет лишь сучить руками.
По быстрому движению головы мужчины Лито понял, что Муриз знает эту историю. Ответил он медленно, голосом тихим и зловещим:
— Ты человек?
— Такой же, как и ты, — ответил Лито.
— Для ребенка ты разговариваешь странней некуда. Напоминаю тебе, что я — судья, могущий нести ответственность за такву.
«О, да!» — подумал Лито. В устах такого судьи слово «таква» сулит непосредственного угрозу. «Таквой» назывался страх, вызываемый присутствием демона — доподлинное верование среди старых Свободных. Арифа знал, как убить демона, и арифу всегда выбирали «потому что он обладает мудростью быть беспощадным, не будучи жестоким, знает, где доброта на самом деле приведет лишь к еще большей жестокости».
Но разговор повернул как раз туда, куда нужно было Лито. И он сказал: — Я могу подчиниться Машхаду.
— Я буду судьей при любом Духовном Испытании, — сказал Муриз. — Ты это примешь?
— Би-ла каифа, — ответил Лито. — Безоговорочно.
Хитрое выражение появилось на лице Муриза. Он сказал:
— Не знаю, почему я это разрешаю. Лучше всего было бы прикончить тебя на месте, но ты маленький Батигх, а у меня был сын, который умер. Ну, пойдем в Шулох, и я соберу Иснад, чтобы вынести решение о тебе.
Лито, заметив, что все в поведении мужчины выдает принятое им смертоносное решение, подивился, неужели такое момент хоть кого-нибудь провести.
— Я знаю, что Шулох — это Ал ас-сунна уал-джамас, — сказал он.
— Что знает ребенок о настоящем мире? — вопросил Муриз, знаком веля Лито идти к топтеру впереди него.
Лито повиновался, но тщательно прислушивался к звуку шагов Свободного.
— Лучший способ хранить тайну — заставить людей поверить, будто они уже знают ответ, — сказал Лито. — Тогда люди не задают вопросов. Очень умно для вас, изгнанных из Джакуруту. Кто поверит, что Шулох, место из легенд, существует на самом деле? И как удобно для контрабандистов и всех остальных, кому нужен доступ на Дюну.
Шаги Муриза остановились. Лито обернулся спиной к боку топтера, крыло слева от него.
Муриз стоял в шаге от него, держа пистолет маулу нацеленным прямо на Лито.
— Значит, ты не ребенок, — сказал Муриз. — Проклятый карлик, пожаловавший шпионить за нами! Я так и думал, что для ребенка твоя речь чересчур мудра — ноты слишком быстро скандал слишком много.
— Но недостаточно, — ответил Лито. — Я — Лито, сын Муад Диба. Если ты убьешь меня, ты и твои люди потонут в песках. Если ты пощадишь меня, я приведу вас к величию.
— Не играй со мной в эти игры, карлик, — язвительно хмыкнул Муриз. -Лито — в настоящем Джакуруту, откуда, как ты говоришь… — он осекся, рука, державшаяся пистолет, чуть опустилась, а глаза его озадаченно скосились в сторону.
Это был тот момент колебания, который Лито и ожидал. Он всем телом показал, будто хочет двинуться влево, отклонившись при этом не больше, чем на миллиметр, и пистолет Свободного бешено взметнулся по направлению к краю крыла топтера. Пистолет маула вылетел из его руки, и до того, как он сумел оправиться, Лито уже был рядом с ним, прижимая к спине Муриза его же собственный нож.
— Кончик ножа отравлен, — сказал Лито. — Вели своим друзьям в топтере оставаться точнехонько на своих местах, вообще не двигаться. Иначе я буду вынужден тебя убить.
Муриз, держась за свою поврежденную руку, сказал, кивнув на фигуру в кабине:
— Мой компаньон Бехалет слышал тебя. Он будет недвижней камня. Понимая, что у него очень мало времени до того, как эти двое выработают совместный план действий или прибудут их друзья, выяснить, в чем дело, Лито быстро заговорил:
— Я нужен тебе, Муриз. Без меня черви и их спайс исчезнут с Дюны, он почувствовал, как окоченел Свободный.
— Но откуда ты знаешь о Шулохе? — спросил Муриз. — Я знаю, что в Джакуруту они ничего о нем не говорят.
— Значит, ты признаешь, что я Лито Атридес?
— Кем еще ты можешь быть? Но как ты…
— Раз ты здесь, значит, Шулох существует, а все остальное до чрезвычайности просто. Вы — Отверженные, бежавшие из Джакуруту, когда оно было разрушено. Я видел, как вы сигналите крыльями, а значит, вы не пользуетесь аппаратами, сигналы которых можно перехватить на расстоянии. Вы собираете спайс — значит, вы торгуете. А торговать вы можете только с контрабандистами. Ты контрабандист, но ты еще и Свободный. Ты должен быть из Шулоха!
— Почему ты искушал меня убить тебя на месте?
— Потому что ты бы убил меня в любом случае, когда мы прибыли бы в Шулох.
Тело Муриза жестко напряглось.
