Евгений Лотош - Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
– Ну, вот и все, – спокойно сказал Дзинтон. – Молодец, Кара, прекрасно справилась. Поехали домой, пока ты не простыла.
В унисон с его словами в носу у девушки засвербело. Она чихнула и шмыгнула носом, внезапно ощутив, какой мокрый и ледяной асфальт у нее под босыми ногами.
– Кто ты такой, господин? – к ним широкими шагами подошел директор Теодар. – На каком основании ты тут распоряжаешься?
– Я Дзинтон Мураций, приемный отец Карины, – отозвался Демиург. – Я так думаю, что позаботиться о своей дочери я имею полное право.
– Одно дело – заботиться, господин Дзинтон, и совсем другое – заставлять попусту рисковать свой жизнью. И распоряжаться, где не просят, – холодно заметил Теодар. – Панас, почему посторонние вмешиваются в ход операции?
– Операция уже давно завершилась, – безмятежно сообщил ему Дзинтон. – Остались лишь формальности вроде оформления ареста похитителей. А мы с Карой хотели бы исчезнуть отсюда, пока не подоспели телевизионщики.
Он повернулся к входу в старый дом. Оттуда одного за другими выводили похитителей со скованными за спиной руками. С них уже сняли маски, и в ярком свете их лица казались совсем детскими.
– А их сильно накажут? – робко спросила Карина.
– Их обвинят в похищении человека с целью получения выкупа и захвате заложников, – сухо ответил Теодар. – В зависимости от обстоятельств – от двадцати лет до пожизненного заключения и газовой камеры.
– Газовой камеры? – охнула девушка. – Господин директор, но ведь они почти ничего не сделали! Их главарь заставлял, Той, брат бандита из банка!
– Суд разберется, – все так же сухо сказал Теодар. – Если присяжные решат, что они заслуживают снисхождения, то могут отделаться штрафом и испытательным сроком. Господин Дзинтон, ты что-то хочешь сказать?
– Да. Я намерен попросить, чтобы нас с Кариной отвезли домой, – кивнул Дзинтон.
– Ей может потребоваться помощь врача и психолога…
– Спасибо за заботу, но я и сам неплохой психолог. Могу сертификат предъявить. И она сама врач по профессии. Итак?
– Можешь воспользоваться моей машиной, она с водителем, – нехотя кивнул Теодар. – Потом отпусти его домой. Я здесь все равно на полночи застряну, потом вернусь вместе с ребятами.
– Спасибо, господин директор. Кара, едем.
– До свидания, господин Теодар. До свидания, Панас, – кивнула девушка. – Большое спасибо за помощь.
– Да какая там помощь! – махнул рукой тролль. – Могли и не выезжать. Сидели бы себе в теплой дежурке, а горе-террористов патрульные бы подобрали. Они все равно от скуки помирают.
– Все равно спасибо, – серьезно сказала Карина. – Панас, я оставлю пока себе твою куртку, ладно? Завтра утром верну.
Она поклонилась и, поплотнее завернувшись в форму, пошла вслед за Дзинтоном.
В машине она пригрелась на плече у Демиурга и задремала, так что в квартиру он внес ее на руках. Перед дверью она вспомнила, что ключ пропал вместе с ее одеждой, но замок открылся как-то сам собой.
– Карина вернулась! – возвестил знакомый голос. – Парс соскучился!
Карина встряхнула головой. Дзинтон поставил ее на ноги и подошел к обеденному столу, на котором, вытянувшись на боку, лежал зоки.
– Привет, малыш, – сказал он. – Лежи смирно.
– Парс болеет, не шевелится, – проинформировал зверек. – Парс ждет лекарства.
Карина подошла к нему.
– Что с ним? – с тревогой спросила она. – Я совсем про него забыла! Как он сюда попал?
– Когда тебя стукнули по голове, – пояснил Демиург, – его, видимо, тоже несколько раз ударили или пнули ногами. Но он для них оказался слишком шустрым. У него мелкие повреждения внутренней механики и покалечена средняя правая лапа. Ничего серьезного, на пяти лапах он ходит вполне сносно. Потом отнесешь его в мастерскую, починят за полдня. А попал он сюда очень просто – когда тебя увезли, он вызвал Саматту, Саматта связался с местной полицией, и Парса вместе с твоей сумкой подобрала патрульная машина. А я их забрал и принес сюда.
– Умница! – Карина погладила зверька по перепачканному в грязи меху. – Я и не знала, что он настолько сообразительный.
– Парс хороший шестиног, – согласился зверек. – Парс любит Карину! Карина ушастая и глупая, совсем как Парс.
– Я тоже тебя люблю, Парс, – Карина снова погладила его, про себя в очередной раз поклявшись оторвать Палеку голову. – Постой, пап… Ты хочешь сказать, что вы все с самого начала знали, что меня похитили?
– Все вопросы потом, нетерпеливая молодая госпожа, – качнул головой Дзинтон. – Ночь впереди длинная, с твоим куратором я уже договорился, что в больнице ты завтра не появишься, так что наговориться успеем. Пока что топай в ванную, отмываться, отогреваться и переодеваться. А я что-нибудь поесть приготовлю.
Карина вздохнула. По опыту она знала, что вытянуть из Демиурга что-то против его желания невозможно. Она сбросила форменную куртку Панаса, аккуратно повесив ее на спинку стула, вытащила из шкафа купальный халат и отправилась в ванную.
Когда она наконец вышла оттуда, чистая, отогретая и с забинтованным порезом, по комнате витали до умопомрачения вкусные запахи. Парс с обеденного стола переместился на подоконник и дремал, прикрыв глаза. На столе стояла тарелка с крабовым салатом, возле плиты шумел чайник, а Дзинтон возился со шкворчащей сковородкой. В животе у Карины забурчало.
– Мораль сей истории: не принимай приглашений от неприятных молодых людей, – назидательно произнес Демиург, перенося сковородку на стол. – И поужинать не удастся, и в дурную компанию попадешь. Еще и плохим словам научат. Садись, лопай. Холодильник у тебя содержимым похвастаться не может, так что, извини, придется обойтись омлетом со спаржей, помидорами и ветчиной.
– Да хоть яйцами вкрутую, – пожала плечами девушка, усаживаясь. – Жрать хочется – спасу нет.
– Хорошо воспитанная молодая дама слово "жрать" не употребляет, – подмигнул Демиург.
– Хорошо воспитанная молодая дама и в истории с похищениями не попадает, – пробубнила Карина с набитым ртом. – И убить ее обычно не пытаются. Или пытаются не таким уродским способом. Сколько, кстати, времени? У меня часы вместе со всем остальным пропали.
– Твоя одежда и все прочее, включая часы и пелефон, обнаружены полицией при обыске дома, где тебя держали. Их тебе вернут завтра утром, я надеюсь. А времени полвторого.
– Сколько?! – от удивления Карина даже перестала жевать. – Уже полвторого?
– А что тут такого удивительного? – изогнул бровь Дзинтон. – По башке тебе дали примерно в полвосьмого, около трех часов ты валялась без сознания, а все остальное случилось, я бы сказал, в экспресс-режиме, даже как-то неприлично быстро. Репортеры и те до твоего отбытия подъехать не успели, сейчас, наверное, бесятся от злости.
