Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи
Он протянул руку этой удивительной девочке, которая то спасалась от страха в его объятиях, то выглядела неприступной принцессой. Русана легонько оперлась, сошла на каменные плиты и направилась вслед за волхвами. Славка замкнул процессию.
Из четырёх ходов, ведущих в разные стороны, волхвы выбрали самый красивый, обрамлённый чёрным полированным барельефом. Входя под арку, Быстров погладил изображение хищной птицы, наверное, сокола – «на счастье!» и проверил свой гайтан с амулетом. Коридор закончился залом, мозаичный пол которого украшали концентрические круги. Пройдя в центр, волхвы дождались ребят.
– Пора, – огорошил новостью Олен, – пока силобор не иссяк.
– Не, я с них прусь, – возмущенным шепотом выразил своё несогласие Тимур, – чего горячку пороть? Сперва бы мойдодыр, шары от песка промыть, переодеться, потом уж…
– Здравствуй, дерево, – легонько стукнула его по затылку Русана, – не догоняешь, что ли? Всё готово, чего тянуть?
И они встали плотным кружком, держась за руки. Олен спросил, где центрующий амулет, Славка успокоил, показал. Борун напомнил, о чём и как думать, Гера дополнила наказ:
– Руся, против тока двигайтесь. Отрокам не доверяй, сама веди. Я на тебя надеюсь…
Волхвы продолжали давать наставления, вроде бы спокойными голосами, но Славка их не слушал. Он сжимал в руке ладошку Русаны, смотрел на её профиль и вспоминал, как защищал от хамсина. И вдруг, неожиданно для самого, понял, зачем Земле волшебники. Нужны, ещё как нужны! Казалось бы, что для долгожителей, почти бессмертных, значат трое подростков из неизвестного благополучного мира, за сотни лет от их сегодня? Но они помогают им, как и всем людям, без исключения. И тем самым – учат окружающих творить добро.
Быстров-младший торопливо крикнул сквозь внезапный туман:
– Спасибо вам, волхвы! Прощайте!
Но Тимур вдруг выдернул свою руку, громко предупредил:
– Ёлки, я же сумку забыл! Подождите, я быстро, пара секунд!
– Нет! Куда? Стой! Вернись! Назад!
Все одновременно закричали вслед Ашкерову-младшему, но тот уже бежал к выходу, где осталась колесница. Славка с Русаной промедлили краткое мгновенье, не успели выйти из центра лабиринта. Воздух в комнате побелел совсем, помутнел, стало холодно. А голоса Геры, Олена и Боруна исчезли, как обрезанные.
Одноклассники стояли посреди часовни Николая Чудотворца, в центре Новосибирска. За окнами шумели Красный проспект и улица Горького. Служитель, подметавший ступени паперти, с удивлением смотрел на невесть откуда взявшихся подростков.
Девушка в ослепительно красивом и сложном платье крепко сжимала руку юноши. А тот ничуть не стеснялся своей драной белой рубахи без рукавов, надетой навыпуск и подпоясанной тоненьким ремешком. Они вежливо поздоровались, извинились и пошли наружу. Служитель понимающе кивнул вслед:
– Из самодеятельности.
Глава 45
Будем ждать!
Русана и Славка не успели сойти со ступеней, как сзади раздался крик:
– Эй, меня подождите!
Тимур бежал за ними, помахивая сумкой. Русана повернулась, не выпуская руку Быстрова-младшего, удивилась:
– Как быстро они его отослали!
– Силобор не исчерпался, наверное.
Славка сказал это, не задумываясь. Но тотчас осёкся, сообразив, что здесь уже Россия, двадцать первый век. «Волхвы остались в далёком прошлом, вместе с их колдовством», – сообразил он, глядя, как Тим спешит вприпрыжку.
– Ты даёшь, – покачал он головой, когда друг остановился рядом, – мы даже вздрогнуть не успели, как ты с лабиринта дёрнул. А если бы что сбилось? И ты там бы и остался?
– Чего за щеку держишься? Зуб болит? – Поинтересовалась Русана.
– Борун приложил, – пожаловался Тимур, отнимая ладонь от красной щеки и показывая след оплеухи друзьям. – Что он все время дерётся?
– Заслужил.
Скажи это Русана, Тимка стерпел бы. От друга услышать такое – обидно! Однако Славка не дал времени надуться, в темпе продолжил:
– Какого черта ты за сумкой побежал? Ну и оставили бы её там. Важность-то? Фонарик, два плаща и кубок Закира.
Вот тут Тимур просиял – настала минута его триумфа!
– Фиг ты угадал, Славка! Я столько доказательств собрал, что все поверят! И в мавзолее что прихватил! Покажу – закачаешься!
И он собрался вывернуть старую, изрядно потрёпанную сумку, которая дошла с ними из станицы Лайбовая в Сибирь, через древние Грецию и Египет.
– Обалдел? – Русана схватила Тимура за руку. – На улице-то зачем? Пошли домой, – и совсем поняв, что они вернулись, потеряно и жалобно попросила, – быстрее. Маме надо позвонить, а то она не в себе, я знаю…
Славка немедленно взял руководство:
– Мой дом ближе. Помчались через парк!
Русана подобрала свободный край сари, чтоб не развевался и не мешал, побежала короткими шажками вслед за мальчишками. Но Славка опомнился, сбавил темп. Через минуту троица поднималась по лестнице.
– А ключа у тебя нет, – ядовито заметил Тимур.
– Без проблем, – парировал друг, звоня к соседям.
– Слава? Тимур? А говорили, что пропали, – изумилась соседка, баба Люда, разглядывая пыльные хитоны мальчишек, запоминая выражение лиц и красивую девушку за их спинами.
– Нет, это слухи, – отрёкся Быстров-младший, выдергивая из старушечьей руки запасной комплект ключей, – вот же мы, перед вами.
Но пока дверь его квартиры не захлопнулась, он воспринимал спиной взгляд соседки, хотя облачко, которое окружало её, светилось золотисто и голубовато. Тимур водрузил сумку на центр стола:
– Смотрите!
Но смотреть никто не собирался. Русана уже набрала номер и кричала в трубку:
– Мама, я вернулась! Всё в порядке, ты слышишь? Я у Славы Быстрова, я жду. Приезжай, – и ещё много слов, которые нужны, чтобы успокоить родителей, и ни на что другое не годятся.
Тимур перехватил эстафету, дозвонился до своей мамы и успел доложиться, что он у друга. Остальные десять минут он молчал, поддакивал или отнекивался. Прекратил его мучения Славка, принявший душ и переодетый в свежую футболку. Друг вырвал телефонную трубку из руки закостеневшего Тимура:
– Тетя Лейла! Всё уже нормально, приезжайте к нам домой, – и прервал разговор.
Своей маме он позвонил в первую очередь:
– Алену Дмитриевну, пожалуйста. Мама, мы вернулись. Все. Мы у нас дома. Ждём тебя. Извини, я должен позвонить папе. Нет, мамочка, он пока не знает. Нет, я сам позвоню.
Русана стояла перед зеркалом, протирала лицо освежающим лосьоном Славкиной мамы и слушала, как Быстров-младший отчитывался перед Быстровым-старшим:
