Игорь Чичилин - Орган времени
– Да, я же вам го…
И тут понимание пронзило меня, словно молния ударила из небес. Я вдруг понял одну простую вещь, которая, в общем-то, была ясна с самого начала, но почему-то я только сейчас понял это. Хотя раньше, наверно, просто было не до того и… Короче. Миша ведь бросил свою жену, ушел от нее. Нет… Он. Ушел. От Нее! И это значит… это значит… Господи! Это значит, что Она теперь свободна. Я сидел, так и застыв на полуслове с открытым ртом, чувствуя, что холодный пот выступил на лбу. Она свободна – все становилось понятным, пророчество сбывалось.
Пророчество? Я усмехнулся, выйдя из застывшего состояния. Н-да, пророчество… Если так можно сказать о том, что уже было, в чем я уже принимал участие, но что еще ждет меня впереди, еще только должно случиться. Она свободна, Она придет ко мне с письмом от Леночки. Письмо от Леночки? Теперь становилось понятным и это, и почему, как Она говорила, оно пришло к Ней. Все, все становилось понятным. Я смотрел на Сергея Степановича, начиная видеть, куда я смотрю, и слышать то, что он говорит.
– …и что я теперь жене скажу? – жаловался Сергей Степанович. Похоже, он тоже не слишком обращал внимание на мои слова. Да, интересный у нас был разговор. – Я ведь ей все рассказал: и то, что денег уже достаточно и скоро все будет по-другому. Да и здесь, в больнице, я уже хотел увольняться. А теперь… – он горестно махнул рукой. – Все пошло прахом. Все…
– Ладно вам, – успокаивающе произнес я, пребывая в эйфории от понимания, пришедшего ко мне, и чувствуя, что по сравнению с тем, что Она теперь стала свободна, все как-то уходит на второй план, все эти деньги, заботы. – Не сокрушайтесь вы так. Ничего не пошло прахом. Соберем мы вам денег столько, сколько нужно. Попробуйте взглянуть на это с другой стороны. Теперь ведь стало даже лучше. Теперь нам никто не будет мешать, и все пойдет на лад. Никуда оно не денется, счастливое будущее, – я улыбнулся. – По крайней мере, мы знаем, что и как делать – остается только взять и сделать. Помните, как вы мне сказали тогда, перед операцией? Теперь-то как раз все и начинается.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговорил Сергей Степанович.
* * *День за днем неделя проходит, месяц за месяцем – год. А все это вместе называется время. А еще оно бывает быстрое или медленное, яркое или серое, наполненное заботами или в плавном покое проходящее мимо, незаметно, неслышно.
Я собрал дома вещи Леночки и выбросил их в мусоропровод. Не знаю… Ничего не чувствовал при этом – ни злобы, ни печали, ни ревности, ни тоски. Пусто. Просто пусто было в душе. Она ушла – я никак не относился к этому. Воспринимал это просто как смену времен года: я был один, потом с Леночкой, потом опять один – как осень приходит после лета или весна после зимы. Просто одно время прошло, и наступило другое.
Конечно, не очень-то хорошо было то, что она сделала. Но, пожалуй, я не слишком удивился. Правда, нельзя сказать, что ожидал такое, но это было вполне в духе Леночки: сломать устройство, украсть деньги… Бог с ней. Пусть живет там, в этой своей Австралии. Я усмехнулся, представив Леночку среди кенгуру. Возможно, там ей и будет лучше.
* * *Снова деньги, снова лотереи, ипподромы, казино. В этот раз все было как-то тяжелее. Просто чувство новизны и азарт первых выигрышей давно исчезли, и добывание денег превратилось в нудную рутину. Опять выигрывать там, здесь, делать ставки с заранее известным результатом. Надоело, просто надоело все время выигрывать. А хуже того, на людях приходилось изображать радость от победы… Никакой радости не было. Мы просто собирали деньги как грибы, выращенные в оранжерее на определенной грядке ровными рядами.
Сергей Степанович стал ворчливым и раздражительным. Он больше не держал деньги в сейфе в больнице, теперь уносил все домой, где, как я понял, он тоже завел сейф. Хотя он не был склонен распространяться об этом и не рассказывал мне ничего, просто мелочно и скрупулезно пересчитывал каждую копейку и уносил деньги к себе. Я пытался как-то расшевелить, развеселить его, но он совершенно не понимал никаких шуток и только ворчал, что нужно еще, и что все двигается медленно, и в первый раз было быстрее, а такими темпами мы не управимся и за сто лет. Постоянно строил планы, где еще можно заработать, но потом очень любил все менять в последнюю минуту и идти совсем в другое место. Я качал головой на эти его шпионские хитрости, но ничего не говорил. Ладно, в принципе, его можно понять – это было уже второе потрясение для него за последние полгода после профессора, когда Миша и Леночка украли деньги.
Иногда мне казалось, что Сергей Степанович уже не помнит, для чего нужны деньги, и собирает их как капитал, как состояние для себя. Не знаю, что он думал на самом деле, но то, как он изменился после профессора, только усилилось от проделок Миши и Леночки. Но вряд ли стоило бояться за его психику – нет. Он был нормальный, вполне нормальный, даже слишком. Я смотрел, как он, скрючившись над деньгами, хмурит брови и слюнявит пальцы, пересчитывая купюры, бормоча цифры при этом, и мне было непонятно, как такой человек мог придумать и сделать орган времени. Такой… Куда делась его одержимость, его наивность, его очарованность, непосредственность? Нет, теперь он только считал деньги и дрожащими руками прятал их в портфель, а потом шел домой, испуганным взглядом озираясь вокруг и боясь, как бы что-нибудь не случилось с его деньгами. Один раз потеряв их, теперь он боялся и дрожал над ними, не доверяя никому, даже мне.
Ладно. В конце концов все наладится – я надеялся на это. Когда, наконец, он получит свое, то снова станет прежним. Он ведь и стремился к этому – хотел заниматься любимым делом.
* * *Я ждал будущего. Я ждал, когда Она придет ко мне. Не знаю, когда это должно случиться – тогда я не запомнил дату, и этот момент мог произойти в любой день. Я ждал. Но иногда думал, что зачем ждать? Может быть, просто позвонить Ей, поговорить и встретиться? Но нет. Что-то останавливало меня. Я не решался, хотя и толком не знал почему. В общем, я ждал, уверенный, что это случится рано или поздно. Просто ждал, когда будущее станет настоящим, когда сон станет явью, когда, наконец, произойдет то, что уже было.
Время проходило незаметно, хотя и было наполнено заботами и ожиданиями. Правда, случилось одно довольно неприятное событие. Конечно же, это было то, чего я меньше всего ожидал – разве бывает когда-нибудь иначе с несчастьями? Впрочем, иногда бывает, да и, пожалуй, нельзя назвать это таким уж страшным и непоправимым несчастьем, но…
