Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)
"Сортировщик", - шепчет кто-то.
... Чой Лех стоит над детьми, не обращая внимания на стрельбу за стенами. Лех крупный, с безобразным ожогом на левой стороне лица, с неподвижно висящей левой рукой. На нем вытертая кожаная одежда, сапоги, его бронежилет и оружие много повидали. Равин Нис, джетах сирот, смотрит на Чой Леха: он стремится к нему подольститься, чтобы гроза миновала, и очень боится, что не добьется успеха. Все мы тоже хотим понравиться сортировщику, но совсем по другой причине. Если нас возьмут рекрутами Маведах, мы забудем про голод.
Лех спускается с помоста и начинает прохаживаться среди нас. Его шаги длинны и решительны. "Маведах, Маведах!" - перешептываются дети.
"Этот!" - говорит Лех, указывая на Вулриза Апису, самого рослого среди нас. Мы его дружно ненавидим: он жесток и третирует слабых. Сейчас он горделиво озирается. "Видите? - читаем мы на его лице. - Меня выбрали первым! Недаром я тут у вас главный". Равин Нис берет Апису за руку и указывает на возвышение.
"Этот!" - говорит Чой Лех, указывая еще на кого-то. Нис наставляет шепотом очередного избранника. Чой Лех выбирает еще четверых, потом задерживается перед Бикудихом Ри. Ри мал ростом, но очень хочет понравиться. Лех ударяет его здоровой рукой по голове, и ребенок валится на пол. Чой Лех любуется его слезами, потом шагает дальше.
Наконец он останавливается передо мной. Я знаю, что очень юн и не вышел телосложением, поэтому должен вызвать сомнения у сортировщика Маведах. Меня ждет испытание. Он пронзает меня взглядом. Вблизи его ожоги выглядят еще ужаснее.
"Мое лицо! - рычит он. - Что ты на нем видишь?"
"Оно обожжено", - отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. Глаза темные, скорее карие, чем желтые.
"По-твоему, это красиво?" - спрашивает он.
"По-моему, это уродство", - отвечаю я.
Чой Лех замахивается, метя мне в голову, но я приседаю. Его рука бьет в пустоту, я же бодаю его головой в живот, как раз туда, где должна находиться брюшная прорезь. Лех с криком опрокидывается на пол барака. Медленно поднявшись, он, держась обеими руками за живот, еще раз разглядывает меня.
"Этот!" - говорит Лех Равину Нису и шагает дальше...
Я просыпаюсь и оглядываюсь, отовсюду ожидая опасности. Но рядом никого, кроме талман-джетаха Зенака Аби. Он по-прежнему занят чтением, но при этом говорит мне:
- Язи Ро, пришла пора задать вопрос. Только не спрашивай больше про мои штаны.
Я тянусь, тру лицо, набираю воздух и, выпуская его, откидываюсь на спинку своего "кресла". Вопрос? Неужели у меня есть хотя бы один вопрос?
- Не уверен, про что спрашивать, джетах.
Аби закладывает книгу полоской синей ткани, закрывает ее, кладет себе на колени. Взгляд его пытлив.
- Что ты знаешь обо мне?
- Что ты безумец и изменник.
Джетах озадаченно приподнимает брови.
- По-моему, нельзя быть одновременно тем и другим, Ро.
Я стискиваю руки и опускаю взгляд. Не важно, думаю я.
Подумаешь, слова! Нет на свете больших предателей, чем они.
- Болтают, будто до войны ты, джетах, жил с людьми.
- Это правда. Так поступали многие из нас. Их университеты на Хулоне и на Дорадо были до войны крупнейшими учебными центрами Амадина. Я там преподавал, у меня было много друзей среди людей: преподаватели, студенты. Разве это превращает меня в изменника?
- Нет. - Я выпрямляю спину, делаю неопределенный жест. - Не могу даже представить себе те времена.
Аби подпирает рукой подбородок, поджимает губы.
- Ты влачишь свои годы, как цепи. Сколько тебе лет? Десять, одиннадцать?
- Семь, джетах.
- Семь, - повторяет он и по-человечьи качает головой. - В твоем возрасте я уже был выпускником Талман-коваха на Синдиеву.
- На Драко? - удивленно переспрашиваю я. До сих пор я был знаком только с уроженцами Амадина.
- Конечно. На Амадин я прилетел в девятилетнем возрасте. Это было за одиннадцать лет до войны. - Он усмехается. - Ты удивлен, Язи Ро?
Я сосредоточенно складываю цифры.
- Выходит, тебе уже больше пятидесяти!
- В исчислении Драко - пятьдесят три. В годах Амадина немного больше. Но это далеко не рекорд.
Я вскакиваю и принимаюсь расхаживать по пещере.
- Почти всем, кого я знаю, меньше десяти лет. Мой родитель погиб, когда ему было всего четыре. Но в Маведах есть командиры старше двадцати лет. Я даже встречал одного, Олту Киуса, которому было целых двадцать девять. До сегодняшнего дня я не знал драков старше его.
Зенак Аби вытирает себе череп, вздыхает и говорит:
- Итак, Язи Ро, мы с тобой установили, что я безумец, изменник и дряхлый старец. Учти, если продолжать Б том же духе, то к моменту, когда ты доберешься до сути, мы вряд ли сохраним ясность мысли.
Я перестаю расхаживать и гляжу на джетаха.
- Ну что ж... Я слышал в лагерях две вещи. Во-первых, что когда Зенак Аби изучает пути, то у него получается, что не все они приводят к продолжению войны. Болтали, будто ты нашел талму к миру.
Аби потер подбородок и поднял палец.
- Это полуправда. Не все пути обязательно ведут к войне. Но пути к миру я не нашел.
- Но он должен существовать! Этому надо положить конец!
- Мне тоже хотелось бы так думать, юноша, - отозвался Аби насмешливо. - Однако твое пылкое "должен!" еще не достигло степени научной вероятности.
Глядя на веселую физиономию Аби, я думаю: неужели мир - это всего-навсего кровавые игры, в которые играют изуродованные болью живые существа? Мое разочарование так сильно, что я уже не в силах изображать старомодную вежливость.
- У тебя и у твоей синей ленты было целых тридцать два года, старый дурень! Чем же ты все это время занимался?
Мы оказались с ним почти нос к носу, как говорят люди. Внезапно я чувствую, что мне в грудь что-то упирается. Я опускаю глаза и вижу человечий огнестрельный автомат. Аби наставил его на меня. Я беру себя в руки и отступаю назад.
- Садись в кресло, Язи Ро. Так гораздо удобнее. - Но я не двигаюсь. Отлично. В таком случае это считаю более удобным я. Сесть! - Он подталкивает меня дулом.
Я повинуюсь, не сводя с него глаз. Джетах улыбается, целится себе в голову и спускает курок. Щелчок - и ничего.
- Патроны кончились, - объясняет он виновато. - Но я отвечаю на твой вопрос, чем я занимался последние тридцать два года. Все это время я старался сохранить жизнь себе и нескольким друзьям. Мы десятилетиями опережали на один шаг агентов Маведах и Фронта Амадина.
- Я нашел тебя без труда.
Аби отвечает с улыбкой:
- Если ты призовешь на помощь свою могучую память, то, наверное, вспомнишь, что я сам тебя нашел. - Аби показывает стволом на стены пещеры. - Что касается моей работы, юноша, то где же мне развесить мои таблицы? Где мои мониторы, компьютеры, коллеги и ассистенты, космическая связь с Талман-ковахом? Нет, юноша, все это время у тебя было гораздо больше возможностей добиться мира, чем у меня.
