Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20
(Смотри, Ричард, как бы тебе снова не свихнуться! Так сколько надо вкусить «Леты», чтобы мозги стали по-настоящему протухшими?)
* * *– Дийти, мне кажется, вы слишком круто отозвались о докторе Эйнштейне!
– У меня есть на то основания!
– Но он ведь жил так давно. Две дюжины веков назад, как выразилась Джейн Либби?
– Это «давно» для нее, но не для меня!
Тут подал голос доктор Бэрроуз:
– Полковник Кэмпбелл, я понял, что вы считаете нас всех коренными тертианами! Вы не правы. Мы такие же эмигранты из двадцатого века, как и вы. Под словом «мы» я подразумеваю себя, Хильду, Зебадию и мою дочь Дийти.
(Но не мою дочь Джейн Либби. Она, Джей-Элл, родилась уже здесь.) – Ты снова о доме, папа? – покачала головой Дийти.
– Он только чуть-чуть, – заметила Джейн Либби.
– Да нет, он уже «коснулся порога». Мы же не можем ему это запретить?
– И не имеет смысла. Если папа «пошел», его не удержишь.
Я ничего не понял из этого диалога, но у меня самого сложилось убеждение, что все тертиане определенно чокнутые (по айовским меркам!).
– Доктор Бэрроуз, но я сам ведь не из двадцатого века, я родился в 2133 году.
– Отсюда это кажется достаточно близким. Мы, видимо, принадлежим к разным временным каналам, к «расходящимся» вселенным. Но и я и вы говорим с одним и тем же акцентом, на том же диалекте английского, с тем же словарным запасом. И точка разветвления, начиная от которой наши миры пошли по разным линиям, лежит не в таком уж далеком прошлом для нас обоих.
Кто у вас первым достиг Луны и когда?
– Нэйл Армстронг, 1969 год.
– О, тот мир! У вас были там свои неприятности. Но у нас они тоже были. Для нас первая высадка на Луне состоялась в 1952 году. Корабль ХМААФС «Розовый коала» вел Бэллокс О'Мэйли. – Доктор Бэрроуз посмотрел в потолок, потом оглядел стол. – Лазарус! Вас что-то тревожит? Блохи?
Крапивница?
– Если вы со своими дочерьми не желаете работать, то поищите другое место для болтовни. Можете выйти вот в ту дверь. Рассказчики и историки не очень способны охотиться за кроликами. Полковник Кэмпбелл, я полагаю, вам тоже удобнее было бы кормить котенка не здесь. Я имею в виду освежитель, примыкающий к моим апартаментам.
Дийти резко отреагировала:
– Ох, отстали бы вы от нас, Лазарус! Вы несносный сварливый старик.
Ведь математика, поглощенного работой, ничем не проймешь. Поглядите на Либби – вы можете сейчас разорвать над ее головой хлопушку, она даже бровью не поведет! – Дийти перевела дух. – Вуди-бой, вы нуждаетесь в срочном повторном омоложении, иначе станете совсем мерзким старым хрычом.
Пошли отсюда, Джей-Элл!
Доктор Бэрроуз тоже встал, поклонился всем и произнес:
– Не извините ли вы меня?
Он удалился, не глядя на Лазаруса. Атмосфера была накалена, и стало ясно: если не развести двух старых буйволов, они могут сцепиться рогами.
А может, буйволов было три, ибо и я тоже разъярился: меня шуганули из-за котенка, безо всякого иного повода. Я был зол на Лазаруса уже в третий раз за этот день. Не я же принес сюда кошку, да и еду для нее сотворил собственный компьютер Лазаруса!
Я встал, обвил рукой Пикселя, другой поднял его блюдце и тут сообразил, что не подвесил трость к запястью. Джейн Либби, заметив заминку, взяла у меня котенка и стала его баюкать. Я пошел за ней, опираясь на трость и неся блюдце с детским питанием. И тоже старался не встретиться с Лазарусом глазами.
Проходя через отсек за залом, мы увидели Хэйзел и Хильду. Моя жена помахала мне рукой и похлопала по сиденью рядом, приглашая сесть, но я покачал головой и прошел дальше. Тогда она встала и последовала за нами, а за ней двинулась и Хильда. Мы никоим образом не помешали тем, кто сидел там и слушал лекцию доктора Хэршоу, мы просто тихо прошли через отсек.
* * *Одним из восхитительно декадентских, сибаритских аспектов жизни на Тертиусе было качество тамошних «освежителей» – если можно их назвать столь расхожим словом. Позвольте мне, не вдаваясь в технические характеристики еще не достаточно знакомого мне оборудования, просто описать все то, что мог обеспечить роскошный тертианский освежитель Доры (а Лазарус, ее хозяин, я был уверен, один из богатейших людей Тертиуса).
Так вот, «освежитель» может стать вашим любимым пабом, салуном, баром, финской сауной, и даже… японской баней. Вам нравится горячий фен с массажем? Извольте. Любили ли вы в юности ледяную крем-соду? Отведайте!
Или мороженое? Пожалуйста! А может, вы бы хотели поплескаться в бассейне в веселой компании? Ради бога! А музыка? А стереоизображения? Острые ощущения? Книги, журналы, кассеты? А может, вам просто свернуться клубочком в теплом, мягком, пушистом уголке в одиночестве или с кем-нибудь?
Возьмите все, что перечислено, хорошенько перемешайте и поместите в огромную, красивую, продуманно освещенную комнату. Но мой список слишком беден, чтобы охватить все, что мог предоставить этот «общественный» освежитель, расположенный вне апартаментов Лазаруса, хотя и рядом с ними.
И я еще не сказал о самом важном, что (или кто) сопровождало вас там. О Доре.
Если есть на свете прихоть, которую не мог бы утолить корабельный компьютер, то я не возьмусь ее описывать.
* * *Но я не сразу постиг все роскошества этого помещения, поскольку меня отвлекли заботы о котенке. Я сел за средних размеров круглый стол (где могла бы вполне разместиться компания из четырех собутыльников), поставил на него блюдечко, а Джей-Элл, тоже сев, пододвинула его к Пикселю. Бэрроуз присоединился к нам.
Котенок фыркнул на еду, которую за минуту до этого жадно поглощал, затем всем своим видом изобразил полное ее неприятие. Тогда Джей-Элл заметила:
– Дора, мне кажется, он хочет пить.
– Назовите что. Малым созданиям не разрешается никакого алкоголя, кроме пива, и то разве только в лечебных целях.
– Перестаньте дурачиться, Дора, а то полковник Кэмпбелл почти уже поверил. Давайте предложим ребенку воду и цельное молоко. По отдельности, причем теплые, с температурой крови кошек, которая равна…
– Тридцать восемь и восемь десятых градуса. Я мигом.
Хильда окликнула Джей-Элл из ванны, вернее, бассейна, находящегося в нескольких метрах от нас.
– Джей-Элл, иди сюда, окунись, дорогуша. У Дийти свежая сплетня.
– Уф. – Девушка озабоченно посмотрела на меня. – Полковник Кэмпбелл, вы сумеете сами позаботиться о котенке? Чтобы как следует напоить Пикселя, надо будет макать пальцы в жидкость и давать ему слизывать.
– Ладно, постараюсь.
Котенок очень одобрил питье таким способом, хотя мне показалось, что, пока уровень жидкости в блюдечке снизится на десять миллиметров, я успею состариться и умереть. А Пиксель вовсе и не спешил…
