Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 01
Джерри собрался с мыслями и развязал сумочку, висевшую у него на шее. Точно священнодействуя, он вынул драгоценный документ и вручил его вождю.
Три Водородные Бомбы быстро пробежал его глазами и передал своим советникам. Прочитавший его последним Яркая Суперобложка смял документ в комок и швырнул его бледнолицему.
— Безграмотно! — сказал он. — Слово «получать» трижды написано по-разному, хотя всем известно, что оно пишется через «о». А самое главное — какое отношение имеет эта писанина к нам? Она адресована вождю семинолов Оцеоле VII и требует, чтобы он отвел своих воинов обратно на южный берег реки Делавэр или вернул бы заложников, взятых у правительства США в знак доброй воли и миролюбивых намерений. Мы — не семинолы, зачем же показывать эту бумагу нам?
Пока Джерри Франклин с предельной тщательностью разглаживал смятый документ и прятал его в сумочку, заговорил посол Конфедерации Сильвестр Томас.
— Думаю, что смогу это объяснить, — сказал он, переводя вопрошающий взгляд с одного лица на другое. — Если джентльмены не возражают... По-видимому, правительство Соединенных Штатов узнало, что какое-то индейское племя перешло Делавэр в том месте, где мы сейчас находимся, и решило, что это семинолы. Последний по времени маневр семинолов был, как вы знаете, нацелен на Филадельфию, что привело к эвакуации оттуда столицы и переносу ее в Нью-Йорк. Ошибка вполне простительна — коммуникации в американских государствах, что в Союзных Штатах, что в Конфедерации (тут последовал негромкий, похожий на кашель дипломатический смешок), не столь хороши, как можно было бы ожидать в наши времена. Совершенно очевидно, что ни этот молодой человек, ни правительство, которое он столь добросовестно и умело представляет, не имели ни малейших оснований предположить, что сиу решат опередить его величество Оцеолу VII и перейдут Делавэр у Ламбертвилла.
— Совершенно верно, — поторопился вмешаться Джерри. — Именно так все и было. И теперь как аккредитованный посол правительства Соединенных Штатов, я считаю своим долгом формально потребовать от народа сиу соблюдения договора, заключенного одиннадцать лет назад, а также договора, подписанного пятнадцать... да, мне кажется, именно пятнадцать лет назад, и вновь отойти за реку Саскуэханну. Я принужден напомнить, что, когда мы ушли из Питтсбурга, Алтуны и Джонстауна, вы поклялись, что сиу больше не станут покушаться на наши земли и будут уважать наши права на то немногое, чем мы еще владеем. Я уверен, что сиу хотят, чтобы об их народе говорили как о людях, уважающих собственные обещания.
Три Водородные Бомбы вопросительно посмотрел на лица Яркой Суперобложки и Внемлите Вести. Потом наклонился вперед и оперся локтями о колени.
— Ты хорошо говорил, юноша. Ты делаешь честь своему вождю... Но понимаешь ли... Разумеется, сиу хотят, чтобы их считали народом, уважающим договоры и свято блюдущим свои обещания. Ну и так далее и тому подобное. Но наша численность неуклонно растет. У вас же она не увеличивается. Нам нужно все больше и больше земли. Вы же не используете и большую часть той, которая у вас есть. Так что же — мы должны молча сидеть и смотреть, как эта земля приходит в запустение, больше того, наблюдать, как эту землю захватывают семинолы, и без того владеющие огромной территорией, которая простирается от Филадельфии до Ки-Уэста? Будьте же благоразумны! Вы можете отступить в другие места. У вас еще осталась почти вся Новая Англия и большой кусок штата Нью-Йорк. Конечно же, вы без труда можете расстаться с Нью-Джерси.
Против собственной воли, невзирая на свое официальное положение посла, Джерри чуть не закричал. Возложенная на его плечи ноша внезапно стала непереносимо тяжелой. Одно дело — с горечью пожимать плечами, находясь там, дома, среди колоссальных руин Нью-Йорка, и совсем другое — быть тут, в самом фокусе событий. Нет, тут бремя, казалось, могло переломить хребет.
— Так с чем же еще нам следует расстаться?! Куда еще мы должны отступить? И без того от Соединенных Штатов не осталось ничего, кроме нескольких жалких тысяч квадратных миль, а от нас снова требуют отступления! Во времена моих прадедов мы были великим народом, наша страна, как гласят легенды, простиралась от океана до океана, а теперь мы ютимся в захолустном уголке былой территории — голодные, грязные, больные, вымирающие и опозоренные. С севера на нас давят оджибуэи и кри, нас неуклонно оттесняют на юг ирокезы; на юге нашу землю ярд за ярдом захватывают семинолы, а с запада сиу проглатывают кусок Нью-Джерси, тогда как шайенны подходят и отрезают кусок от Элмайры и Буффало. Когда же придет этому конец и доколе мы будем отступать?
Старому вождю было явно не по себе от страдания, звучавшего в голосе Джерри.
— Да, это тяжело, не стану отрицать, это очень тяжело. Но факты — упрямая вещь, и они говорят, что слабых всегда припирают к стене... Ну а теперь вернемся к твоей миссии. Если мы не отступим, как того требуете вы, то тебе надлежит попросить вернуть заложников. Мне это представляется справедливым. Впрочем, хоть убей, не помню, есть ли они у нас. Брали мы у вас заложников?
С опущенной головой, ощущая каждой клеточкой тела невероятную усталость, Джерри горько пробормотал:
— Да. Все индейские племена, граничащие с нами, берут заложников. Как знак нашей доброй воли и мирных намерений.
Яркая Суперобложка щелкнул пальцами:
— Девка! Сара Камерон... Кантон... что-то в этом роде.
Джерри поднял глаза:
— Кэлвин? — спросил он. — Неужели Кэлвин, Сара Кэлвин, дочь председателя Верховного Суда Соединенных Штатов?
— Сара Кэлвин. Точно, она. Живет у нас лет пять-шесть. Помнишь, вождь? Та самая девка, с которой путается твой сын.
Три Водородные Бомбы удивился:
— Неужели она заложница? Я-то полагал, что это просто бледнолицая девка, которую он вывез с собственных плантаций в Южном Огайо. Так-так-так... У Сильной Радиации губа не дура, это уж точно. — Внезапно он посерьезнел: — Но ведь эта девушка ни за что не захочет уехать. Уж очень ей по нраву пришлась любовь индейцев. Прямо с ума по ним сходит. К тому же она вбила себе в голову, что мой сын обязан жениться на ней, или что-то в этом духе...
Он внимательно поглядел на Джерри:
— Вот что, юноша... Не подождешь ли ты снаружи, пока мы тут обговорим кое-что? И забери палаш. Возьмешь его с собой. Моему сыну он, видно, не пришелся по вкусу.
Джерри устало поднял палаш и волоча ноги вышел из вигвама. Тупо, без всякого интереса глядел он на толпу воинов сиу, окруживших Сэма Резерфорда и его лошадей. Когда толпа на мгновение раздвинулась, он увидел Сэма с бутылкой в руке. Текила! Проклятый идиот позволил себе взять у индейцев текилу и теперь пьян как свинья. Разве он не знает, что белые не могут, не смеют пить? Каждый квадратный дюйм еще не отобранной у них пашни засеивается продовольственным зерном, и все же они вечно балансируют на грани голода. В их экономике нет мест для такой роскоши, как алкоголь. Ни один белый за всю свою жизнь в обычных обстоятельствах не выпивал и стакана виски. А бутылка текилы буквально валила его с ног.
