Грег Бир - Эон
— Нет, это не так — если я могу это понять, то и ты сможешь. — Она сжала его колено.
— Если мы выступим единым фронтом, добьемся больших уступок, — сказал Лэньер. — Если мы знаменитости или даже диковины, мы можем как-то влиять на отношение и к нашим людям на Камне.
— Так чего мы намерены потребовать? — спросила Кэрролсон.
— Прежде всего, мы будем настаивать, чтобы были сняты ограничения на информацию, — предложила Патриция.
— Я своей даже не пользовался, — заметил Хайнеман.
— Мы всеми силами пытались получить разрешение на то, чтобы связаться с Камнем. — Лэньер обвел взглядом комнату. — Вы согласны с этим?
Все были согласны.
— Мы должны быть уверены, что всегда будем вместе; нас никогда не должны разделять, — продолжал он. — В противном случае мы будем протестовать…
— Голодовка? — спросила Фарли.
— Все способы. Ясно, что наши хозяева не людоеды, и вряд ли с нами будут дурно обращаться. Да, мы несколько ошеломлены, потрясены увиденным, но… С этим можно справиться. Мы выжили на Камне, выживем и здесь. Верно?
— Верно, — подхватила Карен Фарли, глядя на Лэньера с выражением, означающим нечто большее, чем уважение к его авторитету. Патриция посмотрела на них и весело, дружелюбно улыбнулась.
Кэрролсон пристально наблюдала за всеми.
— Ольми сейчас в холле, — сказала Патриция. — С ним Рам Кикура. Я попросила подождать, пока мы не закончим — но они хотят поговорить с нами.
— Так мы всегда будем вместе? — спросил Лэньер.
— Конечно, — мягко подтвердил Хайнеман.
Ольми и Рам Кикура вошли в квартиру Патриции и устроились посередине, скрестив ноги. Рам Кикура радостно улыбалась; с точки зрения Лэньера, она была ненамного старше Патриции, хотя наверняка это было не так.
Лэньер изложил их требования. К его удивлению, Ольми согласился почти со всем, за исключением связи с Пушинкой.
— Этого я сейчас не могу вам позволить. Возможно, позже. Мы можем разрешить вам неограниченный доступ к информации, но это потребует некоторой подготовки. Полный доступ к данным очень сложен и требует большой ответственности — всегда существует возможность злоупотреблений. Для начала воспользуйтесь помощью педагога. Рам Кикура может предоставить вам фантома — частичную личность, основанную на ее собственной. Этот педагог будет проводить поиск информации, а также инструктировать вас. Наши младшие граждане постоянно пользуются их услугами.
— И мы сможем изучать все что угодно? — спросила Патриция.
— Это трудновыполнимое требование, — сказала Рам Кикура. — Даже граждане не имеют доступа ко всей Памяти Города. Там есть многое, что может оказаться опасным для неподготовленного…
— Например? — поинтересовался Хайнеман.
— Программы изменения личности или объединения различных личностей. Психические усовершенствования. Различные функции высокого уровня и теоретические программы. Может быть, вы ознакомитесь с этим позже, но пока что педагог будет предохранять вас от того, чтобы вы… скажем так, не перестарались.
— Ну конечно, — сказала Кэрролсон.
— Нас все еще держат в качестве чистых образцов? — спросила Патриция.
— До некоторой степени, — согласился Ольми. — Но тесты уже проведены…
— Проведены? — Хайнеман не в силах был скрыть потрясения.
— Да. Пока вы спали.
— Думаю, нам все же следовало бы знать о том, что происходит, — нахмурился Лэньер.
— Вы знали. Ваши сонные воплощения направляли наши исследования, и мы не делали ничего, с чем они не соглашались.
— Господи, — простонала Кэрролсон. — Что такое сонные воплощения?
Рам Кикура развела руками.
— Наверное, теперь вы понимаете, почему по социальному статусу вы приравнены к детям, в лучшем случае — к подросткам. Вы просто не готовы ко всему, что может предложить вам Аксис. Пожалуйста, не обижайтесь. Я здесь для того, чтобы помочь вам, насколько это в моих силах, а не для того, чтобы мешать или расстраивать ваши планы. Кроме того, я здесь для того, чтобы защищать вас, и я буду делать это, как бы вы ни возражали.
— Именно этим и занимаются адвокаты? — спросил Хайнеман. — А они кто — юристы?
— Адвокат — это одновременно помощник и официальный представитель, — пояснила Рам Кикура. — Мы даем советы, основанные на данных, которые наши дубли находят в Памяти Города или где-либо еще. У нас есть много привилегий — например, доступ к личным собраниям памяти. Хотя мы не можем разглашать их содержание, но, в определенных пределах, можем пользоваться тем, что узнаем из них. Некоторые адвокаты — в том числе и я — предлагают то, что в ваше время могло быть названо психологическими консультациями.
— В сущности, — добавил Ольми, — сер Рам Кикура предоставляет вам еще одну степень защиты — против злоупотреблений со стороны высших властей. Есть еще вопросы?
— Да, — сказала Кэрролсон, посмотрев на Лэньера. Он кивнул, и она продолжила: — Что будет с нашими людьми на Камне… на Пушинке?
— Мы еще не знаем. — Решение по этому поводу еще не принято.
— Как вы собираетесь с ними поступить? — спросила Фарли. — С американцами и с остальными?
— Я могу гарантировать, что им не будет причинен вред, — сказал Ольми.
— Как вы думаете, когда мы сможем с ними связаться? — спросил Лэньер.
Ольми постучал указательными пальцами друг о друга и ничего не ответил.
— Так когда?
— Как я уже сказал, этот вопрос еще не решен. Я не могу сейчас ответить.
— Мы хотели бы узнать об этом как можно скорее, — сказал Лэньер.
— Узнаете, — заверил Ольми. — Вы были под охраной и в изоляции. Теперь положение изменится, так как ваше появление больше не является тайной. Вы станете популярны; вам предстоит участие в церемониях и путешествиях. Вероятно, вас даже утомит внимание.
— Не сомневаюсь, — не очень уверенно произнес Гарри. — Теперь, сер Ольми, только между нами семерыми — если вы, как мне кажется, только один человек, и никто не заглядывает через ваше плечо, — чего вы от нас хотите?
— Мистер Лэньер, вы не хуже меня знаете, что сейчас я не могу быть полностью откровенным. Вы просто не поймете, а если я попытаюсь объяснить, это вызовет замешательство. Со временем я все объясню, но сначала вы должны познакомиться с нашим городом, с нашей культурой. Поскольку теперь вы свободно можете пользоваться службой информации…
— Относительно свободно, — подчеркнул Лэньер.
— Да, свободно с некоторыми ограничениями… Вы можете при желании провести следующие сутки за «зубрежкой», если это правильное слово.
