Александр Абердин - Космический ганфайтер
Взлётно-посадочная палуба имела в длину почти полтора километра и по обе стороны от неё находилось по двадцать ангаров, каждый из которых имел свой собственный стартовый шлюз, вылететь чрез который в космос было очень легко, а вот вернуться на борт крейсера тяжеловато и поэтому мечи влетали внутрь крейсера только через главный вакуум-шлюз. Николаю достался ангар под номером двадцать девять и, соответственно, меч с таким же бортовым номером. Техники, покинувший ангар в панике, вскоре вернулись вместе с главным техником крейсера, который вежливым голосом осведомился:
– Командор, почему вы вытолкали моих парней? Они вам чем-то не угодили?
– В общем-то нет, господин инженер-полковник. – Пожав плечами ответил Николай – Не успели, но я заглянул внутрь своего меча и пришел в ужас. Они натолкали в него столько нестандартного оборудования, что это привело меня в ярость. И самое главное заключается в том, что ни одна из этих железяк не опломбирована имперским техническим инспектором. Поэтому я намерен лично привести корабль в полный порядок и только после этого соглашусь совершать на нём патрулирование.
Инженер-полковник сначала побагровел, затем позеленел и в конце концов побелел от услышанного и даже престал дышать. С минуту он беззвучно шевелил губами и судорожно хватал ртом воздух, а потом завизжал, как кабанчик, когда того кастрируют, и брызжа слюной принялся выкрикивать:
– Это неслыханно! Что вы себе позволяете! Тут вам не "Оффенсио", на борту которого вас дрессировали. У вас нет допуска к ремонтным работам и вы не имеете права заменять какие-либо узлы и агрегаты без моего разрешения!
Он орал бы ещё с час или два, если бы Николай не ткнул ему пальцем в район печени и не гаркнул:
– Полкан, закрой свою хлеборезку! – Инженер-полковник болезненно ойкнул и умолк, а командор Сильвер достал из внутреннего кармана три черные корочки с имперскими золотыми коронами и принялся тыкать их ему в нос по очереди – Это, мой друг, полный допуск к ремонтным работам на мечах, это допуск к ремонтным работам, связанным с вооружением, включая ракеты и их боеголовки, а это моё удостоверение старшего инспектора службы имперского технического контроля, подписанное главным имперским техническим инспектором князем Ферратусом Прогенитором, которое даёт мне право проверять техническое состояние всех мечей, стоящих на вооружении Империи. В каждом удостоверении имеется инфодиск с информацией о том, что, когда и с каким качеством я ремонтировал, поэтому засохни, полкан, и не вякай, пока я не начал проверять все мечи на "Эксплараториусе" и строчить одно предписание за другим.
Инженер-полковник стал меняться в цвете в обратном порядке и когда сделался похожим на аварийный сигнал, заблеял:
– Но это невозможно, господин космос-командор. Хотя мне и известно о том, что вы поставили рекорд по части ускоренного обучения в академии, вы просто физически не могли ещё и выучиться на инженера по ремонту космических кораблей и их систем вооружение. Это какая-то мистификация.
– Но-но, полегче, полковник! – Строго рыкнул Николай и инженер-полковник снова побледнел – Это обошлось мне в дополнительных семнадцать экзаменов, которые я сдавал целой комиссии имперских техников в течении полутора недель. Впрочем, записи об этом есть как во всех моих допусках, так и в удостоверении старшего инспектора. А теперь извольте достать свою карточку-допуск на склады "Эксплараториуса" и я считаю с неё все данные своим удостоверением инспектора. – Главный технарь крейсера с обречённым видом достал карточку и потянул её Николаю, а он вложил её в удостоверение и вернул через пару секунд со словами – И не вздумайте менять коды доступа, полковник, а то вы рискуете потерять свои собственные и потом будете бегать ко мне всякий раз, когда вашим техникам понадобится какая-нибудь гайка. Моё удостоверение способно творить чудеса, а теперь покиньте этот ангар и больше никогда не входите сюда. О том, что в нём происходит, вы сможете узнать с помощью следящий аппаратуры. Я жуткий педант и поэтом любое моё действие пишется как минимум пятью камерами. Зная о том, что "Эксплараториус" не зря прозвали грязным крейсером, я привёз собой самые важные электронные блоки и ещё кое что.
Весь ремкомплект проверен имперскими инспекторами и опломбирован ими, так что я могу смело использовать его, если у меня возникнут какие-то сомнения в качестве вашего барахла.
Инженер-полковник ушел, бормоча себе под нос какие-то проклятья, а Ник Сильвер принялся деловито готовиться к предстоящей полной пересыпке меча с бортовым номером двадцать девять, благо в ангаре имелось вполне достаточное число роботизированных ремонтных устройств и подъёмных механизмов. Первым делом он разблокировал стыковочные узлы и поднял верхнюю бронеплиту меча, оголив тем самым все его внутренности. Такого уровня ремонтные работы делали как правило только на космических верфях, хотя на любом крейсере имелось для этого всё необходимое оборудование. Все техники, включая хойниро, тотчас примкнули к экранам и принялись комментировать каждое его действие и хотя ругань стояла просто несусветная, они сходились во мнении, что этот наглый выскочка Ник Сильвер хорошо разбирается во всех сложностях ремонтных работ и технического обслуживания мечей. Техники даже начали делать ставки, гадая, за сколько недель этот космос-командор пересыплет в одиночку свой меч и сможет ли он обнаружить все тщательно скрытые дефекты. Самые смелые говорили, что он уложится в семь недель, поскольку на космоверфях это делали за месяц.
С этого момента Николай полностью перебрался в ангар и обустроил в нём себе спальное место. К корабельным столовым и ресторанам он даже не подходил, питаясь исключительно солдатскими сухпайками, чем окончательно разозлил командира крейсера и тот очень жалел, что не отравил врага своего племянника в первый же день. Теперь об этом он уже не мог даже и мечтать. Через две с половиной недели, за которые с борта крейсера на патрулирование не вылетела ни одна эскадрилья, обстановка на крейсере постепенно пришла в норму. Николай буквально по винтику разобрал весь корабль, снял с него главную ходовую турбину и обе вспомогательные, после чего форсировал все три, воспользовавшись тем, что на складах имелись все необходимые узлы и детали. Он даже не поленился разогнать термоядерный реактор до максимальной мощности и установил на борту меча вспомогательный, на что инженер-полковник смотрел с благоговейным ужасом, но самое страшное началось тогда, когда Ник Сильвер принялся не спеша разбирать и собирать заново ракеты, но напугало всех до икоты то, что он мудрил и над их термоядерными боеголовками, ставя на них какие-то дополнительные блоки, опечатанные имперскими техническими инспекторами.
