Айзек Азимов - ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики
Сандольфон уже начал понемногу разбираться в технических терминах, относящихся к сложным проблемам чеяввечесжж жизни и смерти.
— Так приятно знать, — мягко заметила женщина, дотрагиваясь до своих светлых волос и поправляя бретельки ночной рубашки, — что вы, ангелы, и в самом деле похоже на свои изображения. Теперь я вджу, что есть ради чего стараться попасть на Небеса,
— Женщина! — воскликнул шокированный и cмущенный Сандольфон, быстро складывая перед собой распростертые крылья. — Я призываю тебя, во имя твоего Создателя, признать свою вину и молить его о прощении!
— Какая нелепость! — ответила женщин, насупившись, хотя и несколько испуганная. — Я тут абсолютно, ни при чем. Я никогда не знала того человека, о которoм вы говорите. Я нисколько не виновата в его смерти.
— Разве не по твоему распоряжению, — настаивал Сандольфон, — его…
— Вполне возможно, сказала женщина, пожав плечами и искоса взглянув на Сандольфода. — Я не могу разрешать людям оставаться, если они не платят да квартиру. Если бы я так делала, я разорилась бы через год. Вы ведь не хотите, чтобы я умерла от голода, не правда ли?
— Лучше умереть от голода, — сурово заявил Сандольфон, — чем быть причиной несчастья Смита.
— Чепуха, — возразила женщина. — Какую пользу принесла бы моя смерть? Если бы я не владела этим дoмом, он принадлежал бы кому-нибудь другому, и Смита все равно выселили бы. Это было его, Смита, дело, — платить за квартиру. — И она с победным видом взглянула на Сандольфона. — Так что вы можете оставить свои попытки взвалить вину на меня.
Определенная, хоть и нехитрая логика в словах женщины произвела впечатление на Сандольфона, и, задумавщись, он спросил:
— А почему, собственно, этот человек, Смит, перестаёт носить требуемую тобой плату?
— Откуда мне знать, — раздраженно сказала женщина. — Вероятно, oн потерял место или что-нибудь в этом роде. Стоит ли об этом говорить…
— KaKoe мeсто? — спросил Самдольфон.
Она сделала нетерпеливый жест.
— Ну, работy, труд. Люди трудятся, знаете ли, получают зарплату. Тогда они могут платить за квартиру. А затем они теряют работу.
— Почему? — настаивал Сандольфон.
— Потому что своему хозянну они больше нe нужны, конечно.
— Вы хотите сказать, — заинтересованно спросил Сандольфон, — что другой человек отказал Смиту в работе, за которую он получал деньги для уплаты за квартиру?
— Что за нелепый подход, — заметила женщина. — Я всегда вынуждена увольнять прислугу. Вы просто не представляете, как глупы люди. А теперь, со всеми этими пособиями по безработице, они так ужасно самонадеянны.
— Вот это, — пробормотал Сандольфон, погруженный в свои мысли, — вот это, кажется, приближает меня к сути дела.
— Прекрасно! — продолжала женщина. — Ну, а теперь, надеюсь, вы будете чуть обходительнее.
— Я обязан продолжить поиски, — сказал Саидольфон, по-прежнему не уделяя ей должного внимания. — Ho будь осторожна, женщина, ибо ты едва избежала страшного наказания Господня.
— Не уходи! — закричала женщина, но он исчез, оставив ее явно недовольной.
Прошло некоторое время, пока Сандольфон, задав Множество вопросов многим людям, узнал, что этот человек, Смит, работал на фабрике. Поразмыслив, ангел принял образ авторитетного лица, имеющего право задавать вопроси, и целеустремленно направился на фабрику. Он заметил, что там было очень мало людей, да и те, казалось, слонялись без дела. Он спросил о владельце и был направлен в комнату, где за столом, на котором было разложено множество бумаг, друг против друга сидели два человека. Один изних нервничал и был печален, другой, напротив, был вёсел и имел уверенный вид. Нервный человек и был владельцем фабрики, а когда он увидел Сандольфона, то стал нервничать еще больше.
Сандольфон начал:
— Я расследую причину несчастий и смерти некоего Смита, работавшего ранее у вас. Как мне представляется, на вас лежит ответственность за это, ибо вы лишили Смита работы и денег, необходимых человеку для ЖИЗНИ.
— Ну, это уж слишком, черт побери! — вскричал нервный человек, ударив кулаком по столу. — Будь я проклят, если какой-нибудь Богом проклятый, проклятый правительственный бездельник, сующий нос в чужие дела, станет взваливать на меня ответственность за то, что какой-то тип, работавший у меня, откинул копыта.
— Почему же тогда, — спросил Сандольфон, закусив губу, чтобы не упрекнуть собеседника за богохульство, — почему вы лишили Смита…
— Лишил! — резко возразил тот. — А почему я разогнал девять десятых моих людей? Почему я продаю свой завод по семь центов за каждый доллар вот этому мистеру Тукеру? Потому что я вынужден, вот почему! Потому что я разорен! Потому что эти проклятые штаны для пацанов прикончили меня!
Увидев, что этот человек действительно страдает, Сандольфон проникся сочувствием к нему.
— И кто же виноват в этом? — спросил он.
Нервный человек горько рассмеялся: — Спросите лучше Тукера, — предложил он.
— Ну, бросьте это, Билби, — сказал веселый человек. — Вы же не станете говорить, что это я виноват Не впутывайте меня в правительственное расследование. Дело в том, — продолжал он, поворачиваясь к Сандрльфону, — что после того, как я запатентовал новый процесс производства более прочной седалищной части у штанов, мой друг Билби увидел, что он не может конкурировать с моими ценами. Естественно, для него настали тяжелые времена. Очень жаль, конечно, — сказал он, широко улыбаясь, — но таковы правила игры.
— Но было ли действительно необходимо, — спросил удивленный Сандольфон, — использовать этот новый дроцесс и разорять вашего друга, вызвав тем самым несчастья Смита?
Тукер взглянул на него с удивлением.
— Вы что, смеетесь надо мной? — изумился он. — А, понял. Вы — один из этих социальных работников. Ну, ладно, посмотрим на это с широкой идеалистическрй точки зрения. Ну, вот я открыл способ делать щтаны практически вечными. Это ведь спасение для челoвечества, не так ли? Это же шанс для мальчишек.
Должен я позаботиться, чтобы люди получили от всего ядого пользу, как до-вашему?
— Но разве вы не могли поделиться этим процессом с вашим другом? — искренне спросил Сандольфон.
Тукер ответил взрывом хохота, к которому присоединился и Эйлби.
— Не могу понять, — произнес, наконец, Тукер, выслезы на глазах, — почему они назначают вас, невинных младенцев из детского садика, на государственные должности. Неужели вы вообще ничего нe знаете? В моей компании мне приходится иметь дело с акционерами и с Советом директоров. Как долго, по-вашему, я продержусь, если начну раздавать секреты производства, а? Да они просто упрячут меня в сумасшедший дом. И будут правы.
