Антон Козлов - Последнее воплощение (Путь бога - 4)
- Однажды отец Балимолт попытался испробовать на мне один из таких методов, - хмыкнула девушка. - У него ничего не получилось.
- Твоя ненависть к Триединой церкви не должна заслонять и положительные стороны веры. Да, люди запада алчны, жестоки и коварны.
Но у них есть то, что практически отсутствует у холмогорцев - интерес к окружающему миру. Они стремятся объяснить для себя явления природы, найти их причину.
- К сожалению, этот интерес заставляет людей придумывать себе богов, сказала Комета. - Ложью они пытаются скрыть свое незнание и оправдать свои преступления.
- Триединая церковь, конечно, сеет ненависть и нетерпимость. Но она объединяет людей запада, делает их сильнее.
- И свою силу они направляют на зло: на захват чужих земель, на уничтожение инакомыслящих.
Алиний замолчал.
Комета спохватилась:
- Мы отвлеклись от темы разговора. Так что ты можешь рассказать мне обо мне?
- Пока ничего. Когда мы доберемся до Побережья, я рассчитываю на книги из монастырей. Не все отцы Триединой церкви - тупоголовые фанатики. Среди них встречаются умные и честные люди.
- Что-то я таких не видела, - скептически усмехнулась Комета.
- Конечно, - легко согласился Алиний, - ведь на войну с нелюдями отправились не самые лучшие представители священничества. Когда мы доберемся до Побережья, я познакомлю тебя с достойными отцами.
- Раньше ты не говорил, что водишь дружбу с триединистами.
Помнится, когда мы с тобой встретились в подвале, они собирались казнить тебя за чернокнижие.
- Просто я попал в руки мракобесов. Нельзя по нескольким выродкам судить о всем человеческом роде.
- А я и не сужу. Я просто хочу, чтобы моя Родина была свободна.
Любой, кто желает ей зла - будет наказан. Будь он солдатом, священником или самим богом.
На этом их разговор закончился. Каждый остался при своем мнении.
Комета испытывала некоторую досаду от оставшейся недоговоренности, но у нее просто не было времени на долгие философские беседы.
* * *
Адонсо Калтрадский отсутствовал несколько недель. За это время холмогорцы освободили большую часть захваченных людьми земель.
Человеческая армия продолжала медленно отступать к Побережью. Войска нелюдей двигались следом, разбившись на несколько отрядов и растянувшись длинной дугой, которая охватывала фланги вражеской армии.
От одного фланга до другого гонцы-кентавры скакали больше двух дней, так что от Кометы и ее штаба требовалось большое искусство, чтобы управлять своими силами, разбросанными на таком большом пространстве.
Известие о том, что прибыл Адонсо, Комете принес сам Хрумпин.
Пожилой кентавр теперь с гордостью носил звание начальника личной гвардии "светлого воплощения". Гвардию образовали опытные и закаленные в боях ветераны, которые пересекли Твердое озеро, сражались в Тазаране, в Дубовых Взгорьях и возле Медной Скалы.
Хрумпин был радостно возбужден:
- Леди Комета, Адонсо, похоже, вернулся с хорошими новостями. Он сейчас приводит себя в порядок, чтобы не оскорбить твоего взора пыльной и грязной дорожной одеждой.
- "Не оскорбить моего взора"?! - весело передразнила Комета. - Кто это говорит? Разве мы не вместе мокли под дождями, пробирались по лесным тропам, месили грязь на дорогах Холмогорья?
- Но разве это не в прошлом? - в тон девушке произнес кентавр, демонстративно осматриваясь вокруг.
Действительно, штаб Кометы переезжал на новое место раз в четыре-пять дней и останавливался только в крупных населенных пунктах, где сходились несколько дорог и откуда проще было руководить войсками.
Сама девушка сейчас остановилась в трактире, где ей одной было выделено несколько комнат: спальня, кабинет и приемная. Она сидела за большим столом, заваленным собственноручно нарисованными картами.
Комета встала из-за стола, подошла к Хрумпину и положила руки ему на плечи:
- Старый друг, пусть тебя не обманывает это благополучие. Может, уже завтра я вскочу на лошадь и поведу в смертельный бой свою армию.
- Скорее, ты сядешь на лошадь уже сегодня! - послышался голос Адонсо, который как раз входил в комнату и слышал конец фразы, произнесенной девушкой.
Если молодой человек рассчитывал на то, что Комета обнимет его хотя бы так же дружески, как и кентавра, то он ошибся. Девушка встретила его легким кивком головы, словно они расстались только вчера.
- Сегодня? - переспросила Комета. - Что за срочность?
- Через пять дней в Нардилаге я назначил встречу.
- Встречу? С кем?
- С людьми, которые готовы поддержать тебя на Побережье.
- Нардилаг? - Комета повернулась к столу и начала быстро перебирать карты. - Где это?
- Это небольшая деревушка к востоку от Зурзала.
Хрумпин сориентировался быстрее, чем Комета нашла нужную карту:
- Но ведь Зурзал сейчас занят людьми! Чтобы пробиться к Нардилагу, придется организовать крупномасштабное наступление на этом участке фронта.
(Пожилой кентавр успел позаимствовать у Кометы несколько красивых "штабных" выражений, которыми щеголял при каждом удобном случае.)
- Пробиваться никуда не надо, - сказал Адонсо. - Встреча должна быть тайной. Послы Побережья выразили пожелание, чтобы с тобой было как можно меньше сопровождающих. Сами они также приедут в одиночестве, без слуг и охраны, чтобы не привлекать внимания и не ставить в известность об этой встрече лишних людей.
- Наверное, я чего-то не понял, - покачал головой Хрумпин. - Ты предлагаешь, чтобы Леди Комета, рискуя своей драгоценной жизнью, отправилась за линию фронта во вражеский тыл и встретилась с сомнительными людишками?
В глубине глаз Адонсо сверкнули огоньки дворянской гордости, когда он услышал про "сомнительных людишек". Но молодой человек взял себя в руки и терпеливо объяснил:
- На встрече будут присутствовать граф Хравлинский, маркиз Унгедский, маркиз Поздайский и представитель купечества - Одли Гаккад.
Это честные и благородные люди. Они с самого начала были против войны и никогда не принимали участие в боевых действиях против Холмогорья.
- Дворяне готовы предать своего короля и свою религию? - недоверчиво спросила Комета. - Какая им от этого будет выгода?
- Они хотят спасти Побережье от полного разорения. Они хотят мира.
- Что-то они не говорили о мире, когда армия герцога Лапралдийского победоносно наступала на Холмоград, - язвительно заметила девушка.
Адонсо не смутили эти слова:
- Раньше они просто не имели возможности связаться с тобой, Леди Комета. Но недовольство королем и Триединой церковью возникло еще до того, как началась война. На Побережье издавна переселялись те, кто не желал повиноваться жестоким и жадным правителям, захватившим власть на Западном материке. Можешь мне верить: такими были и мои родители, таков и я сам!
