Илья Варшавский - Электронная совесть (сборник)
Направляясь на кухню, он опрокинул стоявший у кровати торшер, произведя при этом шум, соизмеримый только с грохотом падения Вавилонской башни.
Нонна зажгла свет над кроватью и с изумлением уставилась на мужа.
– Лекочка, ты?!
По выражению Лекочкиного лица можно было предположить, что вместо горячо любимой супруги он увидел на семейном ложе легендарную Медузу.
– Нонна?!!
– Почему ты здесь? – спросила Нонна, накидывая на плечи халатик – Что-нибудь случилось?
– Не знаю… – его вид выражал полную растерянность – Честное слово, не знаю…
– Ты не был в Тбилиси?! – У нее мелькнула страшная догадка – Скажи мне правду, не был?!
– Был. – Лекочка сел на кровать и обхватил голову руками. – Я… и теперь… в общем… в Тбилиси…
– Что?!
С одной стороны, ароматы грузинской кухни, которыми благоухал Лекочка, исключали всякие подозрения, но с другой…
– Как в Тбилиси?! Ты понимаешь, что говоришь?! Лекочка!
– Не понимаю. – Он потер лоб ладонью. – Не понимаю, Нонна, хотя кое о чем догадываюсь. Впрочем… право, не знаю, можно ли об этом говорить, ведь я…
Черт побери! Тут уже пахло тайной…
Мне не хочется разглашать методы, которыми пользуется в таких случаях лучшая половина человечества.
– Только без трепа, – сказал Лекочка, – клянешься?
– Клянусь! – Розовые лучи восхода уже зажгли волшебным пламенем ореол белокурых волос на подушке. – Клянусь, Лекочка, ты же меня знаешь!
– Так вот… на этом симпозиуме была группа физиков. Они выступили с бредовой идеей о возможности биотрангуляпии.
– Чего?
– Биотрангуляции. Ну, возможности переносить человека в любую точку пространства.
– На чем?
– Ни на чем. Просто так, по эфиру.
– Вроде телевидения, да?
– Г-м, не совсем. По телевидению ты видишь изображение, а тут… – Лекочка потрепал ее по щеке, – а тут, так сказать, полный перенос материального тела. Впрочем, это уже подробности, которые нельзя разглашать, ты же поклялась, помнишь?
– Помню, Лекочка. Так они тебя тран… тран?..
– Биотрангулировали. Другого объяснения я найти не могу. Видишь ли, днем я очень резко выступил по основному докладу, доказывал, что при нынешнем уровне науки эту затею осуществить нельзя. Вот они, наверное, и решили подшутить.
– Тебе было больно?
– Нет. Мы сидели за столом. Они притащили с собой какой-то черный ящик. Я в это время ел шашлык на ребрышках, и вдруг!..
– Ты был пьяный?
– Ну что ты, Нонна! Это же симпозиум.
– Постой! А вещи? – Нонна приняла сидячее положение. – Чемодан они тоже трангулировали?
Лекочка развел руками.
– Чемодан остался в гостинице. Они, видимо, не учли…
– Нужно немедленно дать телеграмму! – Нонна подошла к телефону. – В какой гостинице ты остановился?
Лекочка одним прыжком преодолел расстояние в пять метров.
– Ты с ума сошла! Пойми, в какое положение я попаду. Ведь я член редакционной комиссии. Можешь себе представить, как все будут ржать, если выяснится, что меня биотрангулировали сразу после моего выступления?!
– Да, но чемодан…
– Мне нужно немедленно лететь в Тбилиси. Через два часа я буду там как ни в чем не бывало. Пусть попробуют доказать, что меня…
– О, господи! Ты так и будешь мотаться взад и вперед?
– Ну нет, второй раз им эту хохму выкинуть не удастся.
Лекочка с лихорадочной быстротой оделся и направился к двери.
– Ну, я поехал.
– Деньги-то у тебя на билет есть?
– Есть, есть. Бегу, а то опоздаю на самолет.
Он исчез так же внезапно, как и появился, и только смятая подушка, хранившая смесь запахов лука и цинандали, свидетельствовала о том, что это был не сон.
Что же касается всяких толков, будто… Нет, нет! Пусть уж лучше вся эта история останется загадкой для грядущих поколений.
Человек, который видел антимир Рассказ-шутка
Его фамилия была Горст. Горст Изекииль Петрович. Он дважды повторил свое имя, тщательно скандируя его по слогам. Вообще, это был очень скрупулезный человек, склонный к самоанализу. Я это почувствовал с самого начала, когда он впервые рассказал мне о своем даре. Он обнаружил его у себя года три назад.
– Очень трудно объяснить, как это получается, – сказал он, чертя прутиком какой-то узор на песке. – Представьте себе окружающий вас мир (кончик прутика прочертил большой круг), а это вы (появился крестик в центре). Все люди видят окружающее их пространство вот так (лучи от крестика к окружности), а я одновременно и внутри и снаружи (стрелки вне круга, устремленные к центру). Впрочем, вряд ли это все можно так просто себе представить.
– Действительно, трудно, – согласился я, – непонятно, как вы можете видеть все предметы одновременно спереди и сзади.
– Не совсем так. Скорее, снаружи и изнутри, но это вовсе не значит, что я вижу то, что у вас здесь, – он дотронулся прутиком до моей груди. – Снаружи и изнутри не отдельные предметы, а весь мир в целом. Я вижу мир в его противоположностях, – добавил он, помолчав. – Может быть, я недостаточно точно выразился. Скорее всего, правую и левую модели мира одновременно.
– Как же это все выглядит?
– Очень небольшой участок пространства, в котором вместе существуют наблюдаемые мною предметы и их зеркальные отображения. Иногда они накладываются друг на друга полностью, а иногда только частично, но вместе с тем они всегда разделены какой-то неизвестной нам материальной средой, в которую погружены, как в жидкость.
Это был наш первый разговор. После этого мы много раз встречались в том же маленьком скверике, затерянном среди нагромождения многоэтажных зданий, и беседовали о его удивительной способности видеть мир. У меня создалось такое впечатление, что все это происходило у него в состоянии, близком к трансу. Он несколько раз мне говорил, что его дар связан со способностью сосредоточиваться, отвлекаясь от окружающей обстановки. Для этого он подолгу фиксировал взгляд на каком-то блестящем предмете, о котором он рассказывал очень неохотно, приписывая ему, по-видимому, некую особую силу талисмана.
Как-то я ему напомнил, что такой прием далеко не нов и известен йогам уже много тысячелетий. Почему-то это его очень рассердило.
– Ни один йог не видит дальше своего носа, – ответил он сухо и поднялся со скамьи.
Ушел он не попрощавшись.
Несколько дней я тщетно поджидал его на обычном месте. Когда наконец он появился, у него был очень утомленный вид.
По его словам, все эти дни он был занят попытками установить связь с таинственным зеркальным изображением нашего мира. Результаты превзошли все его ожидания. Ему удалось обнаружить там своего двойника и даже разговаривать с ним, но это потребовало такого колоссального напряжения всех его сил, что кончилось обмороком, продолжавшимся несколько часов.
