Александр Щёголев - Агент Иван Жилин
Пек изредка берет камни в руки, рассматривая их. Никаких камней, разумеется, он не видит: Буквы явились ему в виде роскошной коробки конфет и бутылки шампанского. О чем он в эти сладкие моменты думает и мечтает, какие картины рисует его фантазия? При подходе к Луне спасатель Зенай второй раз нарушает служебный долг, сбросив шлюпку с корабля, за что после месяца разбирательств его и выгнали, навсегда вычеркнув из реестра космопроходцев. Третий и последний раз Пек нарушит долг уже на Земле, но позже, много позже… А крохотный летательный аппарат с тайным пассажиром на борту входит в атмосферу Земли и совершает аварийную посадку на территории Мексики, в густых лесах Юкатана. Артефакты надежно разделены: один камень остался у Пека, второй – путешествует с Юрием по землям легендарных майя. Затонувшая в болоте спасательная шлюпка, нищие индейские деревушки, банды черных археологов, одну из которых возглавляет сотрудник Индеанистского института Феликс Паниагуа, затем долгий плен, – мелькают сюжеты и персонажи, стремительно листаются главы авантюрного романа. Обломок чужой планеты явился индейцам в виде их святыни, потерянной, казалось бы, навсегда. Но ведь этот Холом-Ахпу – ложный, космическая подделка. Где настоящий? И был ли настоящий, имеют ли легенды реальное основание? Сейчас посмотрим – слегка напрячься… Не отвлекайся, звучит голос строгого наставника. Хватит с нас романов! Но почему, почему? Именно в плену Странника первый раз неудачно убивают, пытаются зарезать, не зная, с кем имеют дело. Спасает его Мигель Ангуло, занимавшийся в то время транснациональной сетью контрабандистов и взявший банду Паниагуа. На целый год Мигель становится лучшим другом русского уникума, бережно доставляет его в Европу, и уже там, на побережье Средиземного моря, травит своего друга новейшим психотропным средством, – неудачно, разумеется…
Что действительно важного есть в этой истории? Слег. Спасатель Пек Зенай. Увы, не смог Странник уберечь первого из своих адептов, ведь в момент их знакомства не был он еще Странником. Пеку Зенаю многое в мире не нравилось. Горячий и агрессивный, он видел для человечества только экстремальные пути выхода из тупика. Нужна селекция, твердил он. Маленькая и удобная машинка иллюзий, которая сильнее любого наркотика подчинит сознание подлецов и выродков. Чтобы убийца лег на диванчик, подключился трясущимися от нетерпения руками и отправился безнаказанно открывать новые грани жизни – в свою реальность, где он Дьявол. Чтобы душонка его не захотела возвращаться обратно. Чтобы все они, с больными душонками, ушли в свои сны и там тихо передохли. Запросто, радовался Пек, классная идея! Человечество очищается от грязи, остаются только сильные духом и приятные во всех отношениях люди. Рождается Он, Человек Будущего… За все надо платить, в особенности за реализованные мечты. Спасатель Зенай заплатил. После его смерти артефакт попадает в подземное хранилище МУКСа, в руки шальной и крайне любопытной практикантки с мужским именем Рэй…
Вы хотели увидеть прошлое и вы достаточно его насмотрелись, говорит Странник. Не пора ли заняться делом? Вселенная ждет. Что нужно сделать, чтобы человечество объединилось, озабоченно спрашивает Жилин. Нужно, чтобы кто-то этого захотел (приходит ответ). Единое правительство и отсутствие войн, решает тогда Жилин. Начнем с малого: покончим с двоевластием. Ау, господин Оскар! Ты слышишь меня, рыжий карлик? Наш Мировой Совет будет руководящим органом всей Земли – решено. А главными героями Будущего станут дети, это ведь так естественно и просто. Например вот этот упорный и смышленый мальчуган, который ползает по дому со своей восхитительной самодвижущейся дорогой, который знать не знает, какую ему можно придумать судьбу. Так что Новый Человек нам не понадобится, достаточно того, который есть. Жесткая система естественного отбора, прав был Строгов. Вечная молодость – по одну сторону границы; удовольствия, разрушающие мир – по другую; а ты выбирай, с какой стороны тебе больше нравится жить. Лучший стимул быть нравственным – это выгода. Что ещё? К пику Строгова на Венере мы все-таки прибавим памятники Дим-Димычу по всей Земле – например, здесь, перед гостиницей. Зато памятников Жилину – чтобы ни одного! Ей-богу, это лишнее. И никаких гипноизлучателей на геостационарных орбитах, коллега Банев, оставим твой юмор висельника для книг прошлого века. И нечего рефлексировать, милый мальчик Юра, будто мы навязываем кому-то свои фантазии. Неуверенность в своем праве? Ату ее. Мы с тобой коммунисты или нет? Мы знаем, каким должно быть Будущее, это право дано нам Богом.
Это право дано нам Богом…
– Вам нехорошо? – участливо спрашивает некая темная личность, с вожделением поглядывая на камни. Что ей там видится, бог весть, ясно только, что вопрос был задан вовсе не с добрыми побуждениями. Время катастроф – это и время мародеров.
– Главное, чтобы вам было хорошо, – кричит писатель Жилин, бесстыдно дурачась. Он решительно прячет камни в карманы. Мародер пятится, трусливо хихикая.
Радость, абсолютно ничем не мотивированная, комом стоит в горле. Эйфория – это, знаете ли, симптом, вспоминает Жилин и озабоченно думает: «Вот что, не сойти бы мне с ума». Когда человек постоянно обращается к себе в третьем лице – это тем более симптом, но когда автор подменяет себя героем, придуманным собой же, – это чревато потерей собственного Я. «Вот что, – озабоченно думаю я, – не забыть бы мне вернуться…»
Что я тут нагородил, с веселым ужасом продолжает думать Жилин. Стоит только помянуть Бога, обязательно находится кто-то, возомнивший себя «богоизбранным», и начинает раскачивать мир, лишая его реальности. Реальность превращается в сон, и почему-то этот сон всегда оказывается кошмаром. Поставим вопрос ребром: придумать человеческую историю – цель благородного человека или фанатика?
Жилин смеется в голос, пугая бредущую мимо парочку. Парочка обнимается.
Нет, почему обязательно кошмар (возражает он себе). Национализация здоровья – это же так прогрессивно. Большевистский мир вечной молодости. Отобрать у одних и раздать другим – очередной виток исторической спирали. Но как же оно все грустно, как же оно все страшненько… (Жилов вздыхает, тщетно стараясь загрустить или напугаться.) Кстати, в эту логичную схему не вписывается Гончар! Лучший в городе инструктор, который вполне реально изменяет людей даже без помощи волшебных денег. Который внутренне улыбается невеждам – вместо того, чтобы топтать или высмеивать их; который научился наносить повреждения прежде, чем лечить. Почему каждая из противостоящих сторон нуждается в нем? Потому что он – посередине. Шелест листвы он оценивает одновременно и как поэт, и как физик. Он нашел свою точку равновесия, этот простой врач из амбулатории… Не таким ли и должен быть Новый Человек – человеком посередине? Homo Medialis. Не бродит ли уже Новый Человек среди нас и не взирает ли с внутренней улыбкой на наши тщетные попытки придумать его?
