Роберт Шекли - Миры Роберта Шекли. Сборник научно-фантастических рассказов
Сколько их было, литературно-фантастических попыток «перевернуть» прошлое! И Гитлера убивали — еще до «пивного» путча. И с Наполеоном расправлялись — до русской кампании. Но никакая фантастическая идея, даже самая «безумная», не отменит точной и строгой логики марксизма, давно и доказательно определившего и роль личности в истории, и роль в ней случайностей. Тут, думается, Роберт Шекли, может быть, сам того не подозревая, проявил себя этаким стихийным диалектиком — не в пример Азимову.
…Пересказал я содержание нескольких вещей Шекли, вспомнил иные — тоже любимые мною — и подумал, что кое-кто может вообразить, будто творчество писателя вторично, будто он «дергает» идеи из чужих произведений, а собственных — наиоригинальнейших! — идей ему, увы, не хватает. Ну во-первых, это не так. Только в представленном на ваш суд сборнике легко назвать рассказы «Охота», «Запретная аона», «Поднимается ветер». В них доминирует именно идея, они написаны ради фантастического допущения, а окрашенные авторским юмором, опять-таки добрым отношением писателя к героям, являют собой прекрасные образцы научной фантастики вообще и фантастики Шекли в частности.
Кроме того, говоря о творчестве Шекли, я бы особенно выделил его серию рассказов о двух веселых неудачниках из «ААА-ПОПС»- Астронавтического антиэнтропийного агентства по оздоровлению природной среды. Советские читатели еще прежде встречались с Грегором и Арнольдом в «Рейсе молочного фургона», «Индетерминированном ключе» (может, я что-то и упустил), в представленном на ваш суд сборнике они появляются в «Призраке-5» и «Необходимой вещи». Если мы уже отметили «джеклондоновские» традиции, явно сберегаемы Робертом Шекли, то тут очевидно влияние веселого, мудрого, неунывающего О.Генри — с его Питерсом и Таккером, этими «деловыми людьми», немножко жуликами, немножко изобретателями, немножко фокуспиками, немножко артистами, а в общем — отличными парнями, не исключаю — предками Арнольда и Грегора.
Каждая из новелл этой серии в первую очередь — рассказ-идея, но не случайно автор объединил их в цикл общими персонажами: уж больно живыми, колоритными получились они, эти Арнольд и Грегор. И честно говоря, не очень ясно, ради чего созданы рассказы: ради пресловутых «безумных» идей (они, как говорится, имеют место) или ради этих двух агентов «ААА-ПОПС». Склонен предположить, что последнее вернее…
Фантастика — это часть Большой Литературы, а литература, по Горькому, — человековедение…
Уж не ведаю, знает ли Роберт Шекли это определение, но даже представителей иных форм жизни он уверенно наделяет человеческими чертами. И вот уже Детрингер с планеты Ферлаг из рассказа «Вымогатель», умный, остроумный, правда малость нахальный, но симпатичный «преступник», кажется нам куда добродетельнее, ближе и понятнее, нежели и вправду добродетельный, во всех отношениях «правильный», человечный-расчеловечный армейский дуб полковник Кеттельман. Последний — наш собрат по планете, но, думаю, мы охотно поменяли бы его на того же Детрингера: к нечеловеческой внешности можно привыкнуть, а с нечеловеческим образом мышления смириться нельзя. Ах, как напоминает бравый полковник его нынешних пентагоновских коллег, по каждому поводу бряцающих всякого рода оружием!..
Жизнь в будущем, придуманном писателем, не стоит ничего. Страшно!..
А в настоящем, которое окружает Шекли?.. Мне довелось посмотреть тревожный и честный американский фильм, который так прямо и называется: «Убийство Америки». Бесстрастно, документально (и от того еще более страшно!) рассказывая о многочисленных случаях массовых убийств в городах США, об убийцах-наркоманах, о свихнувшихся «героях» войны во Вьетнаме, о каждодневном рэкете, о широкой и свободной продаже оружия, создатели фильма делают горький, но закономерный вывод: Америка — на грани конца. Ее расстреливают ежедневно: из кольтов, смит-и-вессонов, карабинов и даже автоматовна улицах, в квартирах, в магазинах, в подъездах. Но мало того — и об этом кинематографисты, обеспокоенные уголовной преступностью в США, не вспоминают, — каждодневно Америку убивают в Никарагуа, в Сальвадоре, на Ближнем Востоке… Американская военщина, всякого рода кеттельманы, ведя сынов страны убивать, сама же — с помощью тех же сынов — и убивает свободу, демократию, права человека. Убивает Америку. Не только в Америке — в разных концах света.
Можно ли обвинять Шекли в излишней мрачности его прогнозов? Я бы поостерегся…
Раз уж мы заговорили о кино, стоит вспомнить рассказ «Бесконечный вестерн», где прогнозируется лихое и раздольное будущее, в коем кинематограф пришел на службу убийству или, наоборот, убийства пришли служить десятой музе, музе кино. Та же мысль: жизнь едва ли стоит цента — плюнуть и растереть. Настоящий мужчина ею не дорожит, опа для него лишь ставка в игре. На этот раз в игре под названием «вестерн».
Апологет игры в смерть старик Паркер говорит герою: «Ты хоть представляешь, для чего вообще существует вся эта штука? Да, они заставляют нас надевать маскарадные костюмы и разгуливать с важным видом, как если бы нам принадлежал весь этот чертов мир. Но они и платят нам огромные деньги — только для того, чтобы мы были мужчинами. Более того, есть еще высшая цена. Мы должны оставаться мужчинами. Не тогда, когда это проще простого, например в самом начале карьеры. Мы должны оставаться мужчинами до конца, каким бы этот конец ни был. Мы не просто играем роли, Том. Мы живем в них, мы ставим на кои наши жизни, мы сами и есть эти роли, Том».
Герой рассказа, мужчина из мужчин, неуловимый ковбой, суперпрофессионал-убийца вдруг усомнился в том, что он правильно живет, в том, что его роль верна и честна. Усомнился — и был убит «настоящим мужчиной», который ни в чем не сомневался.
И как аргумент в споре Тома с Паркером, аргумент против Паркера — еще одно определение «настоящего мужчины» в рассказе «Человекоминимум» (»Паломничество на Землю».-М.: Мир, 1966). Его герой Антон Настойч как раз суперНЕпрофессионал. Он из тех, кто забивает гвоздь шляпкой вперед, а молотком то и дело попадает по пальцам. И вот он-то и становится первопроходцем, основателем внеземной колонии. В обычном представлении первопроходцы больше смахивают на героев «Бесконечного вестерна», но Шекли рассудил иначе. Если на чужой планете сможет выжить в одиночку Антон Настойч, то, значит, она годится для колонизации: остальные уж точно выживут. Что ж, и это будущее устроено не без жестокости: не справится Настойч, — значит, погибнет — такова жизнь! Но герой преодолевает все трудности, побеждает планету и, главное, самого себя: становится сильыым, удачливым, умелым и ловким. Если хотите, суперпрофессионалом. От человекоминимума, требующегося для непростой роли первопроходца, приходит к человекомаксимуму. Он и есть настоящий мужчина, именно он, а не персонажи «Вестерна». Настоящий мужчина, считает Шекли, не тот, кто легко и просто сеет смерть, а тот, кто несет жизнь — дереву, птице, человеку, городу, миру.
