Алексей Бессонов - Ледяной бастион
– Прошу прощения, – непонятно извинился полковник, не обращая на быстро увеличивающуюся обстановку ни малейшего внимания.
Повернувшись к стене, он коротко хлопнул по ней ладонью, и в руки ему из опять-таки гладкого бронзоватого пластика неторопливо выехал поднос с кувшином и тремя узкими, как пробирки, темными бокалами. Странная мебель тем временем достигла вполне приемлемых размеров и прекратила свое загадочное движение вверх и вширь. Раттенхубер непринужденно поставил поднос на стол и улыбнулся:
– Ну, вот… присаживайтесь, джентльмены. Если желаете промочить горло – пожалуйста.
Роберт охотно наполнил бокал темной, тяжело струящейся жидкостью, глотнул, чуть погонял напиток во рту и уверенно вскинул брови:
– Это синтетика!
– Да, – согласился ахеронец с оттенком грусти. – У нас почти все синтетическое. Мы, конечно, этого не ощущаем, но вот, видите – вы, человек, привыкший к натуральной живой пище, тотчас же определили искусственное происхождение продукта.
Роберт почувствовал себя неловко.
– Разве поставки моего отца столь скудны? Мне казалось, что они должны удовлетворять определенную часть ваших нужд. Уж флот-то можно было снабжать нормальным пойлом?
Раттенхубер невесело рассмеялся. Его длинные пальцы с сильно выделявшимися узлами суставов скользнули по подлокотнику кресла – казалось, он не знает, куда деть свои руки.
– Нас восемь миллионов, – произнес он с детской виноватой улыбкой. – Мы живем на планете, находящейся в пике мощнейшего оледенения. Кислород в атмосфере – в основном остаточный. На поверхности планеты мы передвигаемся в термокомбинезонах и дыхательных масках… практически, в скафандрах. Наша техника обеспечивает любые потребности населения – но почти никто из нас не знает, что такое солнце, солнечное тепло, солнечный свет. Мы живем в подземных городах: они уютны, просторны и в них есть все необходимое для нормальной жизни. Если, конечно, можно ее назвать нормальной… вы хорошо понимаете мой интер? – неожиданно забеспокоился он. – Ваше лицо…
– Простите, задумался, – улыбнулся Роберт. – Если вам удобнее говорить по-английски – пожалуйста. Правда, тогда нас плохо поймет лорд Артур.
– Нет-нет, ничего! Я изучал ваш странный язык!.. – замахал руками полковник. – Смесь почти всех основных языков Империи… после той проклятой Войны все так трагически перемешалось…
Роберт задумчиво покачал головой.
– Как я понимаю, ваша техника значительно шагнула вперед по сравнению с имперским уровнем развития. Что же мешает вам переселиться в более дружелюбный мир?
– А куда? – совершенно искренне удивился Раттенхубер. – Все кислородные миры, находящиеся в пределах бывших территорий Союза гуманоидных рас, либо выжжены дотла, либо заняты людьми. Разве Империя когда-либо посягала на чужие земли? К тому же, – добавил он загадочно, – этот вопрос встал перед нами лишь в последнее столетие. У наших предков, осваивавших Беллами после Войны, были совсем другие заботы.
Роберту стала надоедать эта светская беседа.
– Простите, – он подался вперед и положил руки на стол, – вы, кажется, хотели поговорить с нами о горган?
Раттенхубер дернулся, и его печальное лицо с опущенными книзу уголками рта вновь приобрело виноватое выражение.
– Безносые давно стали делом всей моей жизни, – сказал он. – Я ищу их блок переноса уже двадцать лет. Они часто шныряют в этом районе. Я охочусь на этих негодяев, но… как, скажите мне, можно обшарить сферу радиусом в пятьдесят световых лет? Тут ста жизней не хватит. И ни разу, ни разу нам не удавалось их догнать: они ходят плотными группами по два десятка крейсеров сразу, и еще ни одна наша атака не была успешной.
– Я знаю о них очень мало, – признался Роберт. – Вы назвали их безносыми?..
– Их все так называют. Видите ли, мы мало ими интересовались – я хочу сказать, все эти годы… но сорок лет назад они построили блок переноса на одном из окраинных миров.
– На Тротиусе?
– Да, аборигены называют его Тротиусом. После этого нам стало ясно, что безносые затевают что-то очень нехорошее. Сегодня уже трудно сказать, почему тогдашний Совет не принял решения об уничтожении этого блока. Насколько я понимаю, Вершителей того времени вообще мало заботили проблемы человечества, рассеявшегося в пост-имперском пространстве. Они были обращены внутрь себя… простите, вы этого не поймете. Двадцать лет спустя, когда в Совет пришли другие, более здравомыслящие люди, проблемой горган было решено заняться всерьез. Начались первые, не очень решительные, контакты с правительством вашего владетельного отца. Мои легион приступил к поискам здешней, старинной базы безносых. Они построили ее еще до Войны, и кое-какие крохи информации поступали в Службу Безопасности довольно регулярно. У нас распространено мнение, что незадолго до Войны имперская СБ получила в свое распоряжение более-менее точные координаты этого блока переноса. Потом это все как-то заглохло, ну, а дальше началась Война, и все… следы потерялись.
– Мне непонятны две вещи, – сказал Роберт, – первое: почему они тянут резину все эти сорок лет? Ведь они явно имеют возможность раздавить всех нас одним махом! Я имел счастье в этом убедиться… и второе: почему вы не разнесли весь этот Тротиус к чертям, ведь вы имеете достаточные для этого силы? Или я не прав? Неужели он вам не по зубам?
Раттенхубер негромко рассмеялся и налил себе бокал напитка.
– Ответ первый – они боятся нас. Они вообще всего боятся… безносые подлы и трусливы, как мыши, они действуют только тогда, когда полностью уверены в успехе. Они давно готовятся к захвату всех человеческих территорий – по нашим данным, этого ждут около ста миллиардов особей, сосредоточенные на трех планетах.
– Сто миллиардов? – поразился Роберт. – На трех планетах?
– Четыреста лет назад они были куда сильнее. Но потом, возгордившись, полезли на могущественную расу гуманоидов Эсис, которая контролировала их сферу обитания. Те прихлопнули их, как надоедливое насекомое и заперли в пределах одной-единственной системы. Двадцать лет назад Эсис послали довольно высокомерное сообщение нашему Совету, порекомендовав не пускать безносых на наши территории. Они каким-то образом следят за событиями в нашей сфере… ну, а дальше началась политика.
– Простите, полковник, вы забываете, что я совершенно не разбираюсь в реалиях вашего мира. Причем тут политика?
– Политика – это ответ на ваш второй вопрос. Ответ, как вы понимаете, краткий. Развернутую форму вы сможете услышать на Ахероне.
– Я не отказался бы от такого предложения. Но если вы не располагаете полномочиями, достаточными для беседы со мной, то каким образом?..
