Дмитрий Шубин - Тигр на свалке
– У нас многие умеют разговаривать, однако в жизни это нам особо не нужно. Мы умеем общаться радиосигналами. – Обезьяна постучала указательным пальцем по виску.
– А эти, – Жанна мотнула головой в сторону ковбоя с негром. – Они что, тоже машины?
– Наполовину. Однако недолгожители. В них нужно периодически вливать особый препарат. Иначе будут разлагаться.
– То-то от них так мерзопакостно несет. А нельзя ли мне перебраться к вам поближе? Ну, в передний салон. Я же все равно никуда сбежать не смогу. Да и вообще, я возмущена тем, что меня выкрали! По какому такому праву?!
– Тебе это не обязательно знать, – шимпанзе изобразил улыбку, выставив напоказ свои широкие желтоватые резцы.
– Ну ладно, – Жанна снизила голос и, заговорщицки подмигнув, попросила: – Намекни хоть, в чем дело-то.
– Твой друг, Санчо Рамирес, имеет нечто, что должен нам. Тебя постараются обменять на то что он должен.
– Может, Сандро, а не Санчо?
– На самом деле его зовут Санчо.
– Ясно, – Жанна открутила крышку с горлышка пластиковой бутылочки, глотнула холодного «Спрайта». – Значит, это он меня втянул в эту катавасию?
– Ты можешь перебраться вперед. Я только что получил согласие. Однако я буду присматривать за тобой. – Обезьяна покачала указательным пальцем, словно воспитательница нашкодившему ребенку.
Жанна встала и направилась вслед за шимпанзе, который, свесив руки с боков и покачиваясь из стороны в сторону, пошел по проходу к незакрытой кабине пилотов.
Элизабет ошиблась, когда предположила, что в самолет не пустят стадо обезьян. Может, стадо и не пустили бы, однако три обезьяны в этом самолете все же были, более того, они сами и управляли самолетом. Два шимпанзе в креслах пилотов в наушниках с микрофончиками. Один, видимо принявший на себя роль капитана, поставленным мужским голосом произнес:
– Борт десять – двадцать девять просит подтверждения на взлет.
Шипение в динамиках, потом чистый голос в ответ:
– Борт десять – двадцать девять, взлет разрешаем. Полоса четыре А.
– Куда хоть летим-то? – почему-то шепотом спросила заложница у шимпанзе.
– В Мексику, – ответил тот, и стал возиться с продуктами, готовить что-то наподобие ужина.
«Мексика, – задумалась Жанна. – Никогда даже не мечтала попасть в Мексику».
Самолет тронулся с места и медленно поехал вперед. Обезьяна села в кресло и произнесла:
– Пристегни ремень. Ребята любят полихачить на взлете.
Короткий разбег – и представительский частный лайнер резко под углом в пятьдесят градусов ушел в небо. Пилоты сделали крутой вираж в сторону Атлантического океана. Впереди их ждала Мексика.
Глава 2. Назад.
Разбудил всех гудящий, надоедливый зуммер П. Алексовского пробука. Я открыл глаза и обнаружил, что проспал всю ночь прямо в кресле. Остальные парни тоже начали просыпаться. Обе стрелки часов на стене уткнулись в цифру "5". Алекс вышел из спальни в халате, прошлепал голыми ступнями к компу и произнес:
– Ну вот и первая ласточка. Получено видеописьмо с того берега океана. Сейчас посмотрим.
Пока Роди запускал изображение, все подтянулись к столу. На экране появилась знакомая фигура солидно одетого мужчины в хорошем костюме, белоснежной сорочке, строгом галстуке. Он сидел возле волосатого ствола пальмы прямо на белесо-желтом песке. Позади него бились о берег морские волны. Улыбнувшись, он выдал:
– Ваша девушка по имени Жанна сейчас находиться у нас. Поэтому, П. Алекс, положи знакомую тебе дискету в карман и садись на самолет. Встретимся на Черемуховом острове сегодня же, в девять вечера по-местному. Желаю успеть.
Виртуальный дядя вновь улыбнулся и помахал на прощание рукой. Картинка пропала.
– Где этот Черемуховый остров? – спросил Колян.
– Центральный американский округ.
Колян присвистнул. Это ж за тридевять земель!
– Да, – задумавшись, ответил я и добавил: – Только никак не могу взять в толк, откуда Свалка знает про Черемуховый остров?
– Главное, что теперь стало ясно, – вмешался Роди, – так это то, что Свалка здесь, в Европе, практически не имеет никакого влияния. Они решили сделать обмен там, у себя, где больше уверены в своей силе. Поэтому мы с Сандро летим в Мексику. Вы же, ребята, должны продолжать заниматься своими делами. Вам ничто не угрожает.
Парни сразу запротестовали, однако П. Алекс пресек их возражения:
– Дюку с Андре точно нельзя туда. Руководство колледжа и родители не позволят им пропасть незаметно…
– Зато нам можно, – перебил Алекса Длинный. – Мы – свободные птицы.
– Да и мы довольно просто смоемся, – махнул рукой Андре. – Смоемся, и все тут.
Роди задумался.
– Хорошо, русским можно, прикрывать будут, но вот вас, – он взглянул на моих французских друзей, – я не возьму. Мы летим не в казино играть. Я собираюсь еще вернуться из Мексики и спокойно пожить в Европе много лет. Если же я вас возьму с собой, и даже если все пройдет нормально, это еще не значит, что по возращении меня не потащат в суд. Ваши родители не последние люди во Франции. Меня это не устраивает. И закончим спор! Пора собираться.
На том и порешили. Алекс тут же взял неделю отпуска за свой счет, отпросил меня у ректора (за сотню кредиток), и мы, включая трех русских и Элизабет, поспешили в аэропорт. Оружие оставили, так как оно не прошло бы контроль, однако Роди уверил нас, что в Уруапане у него кое-что припрятано. Уже в полдень суперсовременный лайнер (Алекс решил больше не экономить) взлетел и направил свой острый нос в сторону Мехико. На этот раз летели всего пять часов. Правда тащить Лизи в сумке пришлось вновь мне, а она как всегда часто просилась в туалет. П. Алекс вводил в курс обстоятельств русских парней. Для того чтобы те, столкнувшись с умными животными, не перепугались с непривычки. Ребята задавали много вопросов, Роди отвечал. В чем был смысл этих вопросов, я не понимал, так как весь разговор шел на русском.
В Мехико сели, когда было еще светло. Пришлось скинуть одежку – жарковато у нас в Центральном округе. Взяли напрокат автолет фирмы «Форт» и полетели в Уруапан. На подлете Роди сбросил скорость, чтобы не попасть под подозрение полиции и, снизившись так, что чуть не касался верхушек деревьев, направил машину к «Району трущоб». Приземлились мы у рынка. Дружной командой по пыльной дороге направились к контейнерной лавке Алекса. Какого же было его удивление, когда он обнаружил свое торговое место облепленным полицейскими лентами.
– Интересно, – сказал Роди, – все ли они выгребли изнутри?
– Что-то забрали, но что-то и оставили. – Сзади подошел невысокий черноволосый пожилой сеньор в пончо, на голове которого красовалось огромное, расшитое желтыми нитками сомбреро. – Давненько не появлялся, Алекс, – сказал он.
