Збигнев Ненацки - Я - Даго (Dagome Iudex - 1)
- Ты не веруешь в Бога и продался дьяволу...
Но могла ли она отказать в просьбе Даго повстречаться с Карломаном, причем без свидетелей?... Что могло быть лучше охоты в лесах ее аббатства, знаменитых богатством дичи...
И уже через неделю по оттаявшей под весенним солнцем Карломан и Даго мчались верхом рядом друг с другом. Одетая по-мужски Альбегунда поспешила галопом за сворой собак, идущей по следу раненного оленя.
- Император ромеев Михаил III выражает к тебе братскую любовь и беспокоится о том, что ты, господин, пользуешься немилостью отца, осторожно начал разговор Даго.
- Я слыхал о тебе, - перебил его Карломан. - Ты прибыл сюда с ромеями, но уже получил от моего отца графский титул.
- Маркграф, император ромеев хотел бы видеть повелителем восточных франков тебя, - уже смелее продолжил Даго.
Карломан молчал. Это был высокий, длиннорукий мужчина с впалой грудью. Его худое лицо с желтоватой кожей как бы говорило, что маркграфа гложет какая-то внутренняя болезнь. Говорили, что по ночам он не может заснуть. Только Мелейнос считал, будто единственная хворь Карломана - это патологическое желание властвовать. Ему было уже тридцать лет, и у него было два младших брата, которые тоже желали власти. Не пришла ли пора, чтобы Людовик, согласно обычаю франков, поделил между ними свое королевство и дал ему, Карломану, началие над младшими братьями...
- Император ромеев... - начал было Даго, но Карломан резко перебил его:
- Замолчи, граф. Разве неведомо повелителю ромеев, что для завоевания власти необходимо иметь золото? Много золота, граф... Ибо вассалы моего отца - это всепожирающее болото.
- Не закрывай этой ночью свою комнату и оставь свои сундуки открытыми. Пусть будут они пустыми, так как ночью случится чудо - они заполнятся золотыми нумизматами и солидами.
Даго ударил своего коня шпорами и, не дожидаясь Карломана, помчался галопом за Альбегундой.
Еще трижды в начале месяца, называемого франками "маиюс" встречались Даго с Карломаном на охоте. Сундуки в комнатах королевского сына наполнились золотыми солидами и нумизматами, переданными Мелейносом.
Но только на третий раз Карломан осмелился спросить у Даго:
- Но кто ты на самом деле, граф? Ты не похож на обычного шпиона.
- Потому, что я и не шпион, - гордо ответствовал Даго. - Мне было предсказано, что, как ты сам станешь императором франков, так и я стану повелителем народов, о которых никто пока что еще не знает, ибо они еще дремлют далеко на востоке. Мне хочется, чтобы ты стал императором, потому что когда-нибудь мне может понадобиться твоя помощь. Но, может, и тебе понадобится помощь от меня. Не желаешь ли ты, по обычаю моего народа, стать мне братом?
Говоря так, вынул он из дорожной сумки золотой кубок, надрезал себе безымянный палец и позволил, чтобы немного крови стекло в сосуд. Затем он передал кубок и нож Карломану.
Немного поколебавшись, Карломан, которому такое братание показалось чем-то языческим, надрезал и свой палец. После этого Даго отпил крови из кубка, то же самое сделал и Карломан.
- Теперь мы стали братьями, ибо, как учит искусство чар, в нас теперь общая кровь. Впрочем, я и без того чувствую, что люблю тебя будто родного брата, - торжественно провозгласил Даго.
- И я люблю тебя как родного брата, - сказал Карломан.
Через три дня Людовик Тевтонский призвал Даго к себе.
- Я знаю, граф, что имение Нибелунгов запущено, а замок следует обновить. Только война и военная добыча помогут нам стать богатыми. Я решил объявить поход против ободритов. Командование я доверил графу Фредегару, дав ему три сотни пеших и конных воинов. Ты дважды был в Фульде, чтобы познакомиться с обычаями ободритов, посему в походе станешь служить ему советом и помощью.
В средине месяца маиюс Даго с графом Фредегаром и тремя сотнями воинов отправились к реке Альбис. К концу месяца им удалось преодолеть течение на плотах из древесных стволов, и вошли они в край склавинов, удивляясь, что нигде не встречают какого-либо сопротивления. Не знал Фредегар, что склавины редко когда становятся лицом к лицу с противником, сражаясь чаще всего обманно, из-за укрытия. Один лишь Даго предчувствовал, что как только углубятся они в преграждавшие им путь распадки и овраги, тут же и нападут на них ободриты.
Наступил третий день месяца, называемого франками юниусом, а склавинами - червенем. Фредегар позволил разбить лагерь на большой лесной поляне. Для графа и для Даго были поставлены шатры, воины же спали у костров или на повозках с провиантом и оружием.
К вечеру в лагерь прибыли двое конных, скорее всего, посланники от короля Людовика, так как Фредегар тут же зазвал их к себе в шатер и долго там с ними беседовал. Среди ночи один из этих вновь прибывших неожиданно появился в шатре Даго.
Было темно. Даго спешно высек огонь и зажег свечу. Несмотря на одежду воина. он сразу же понял, что перед ним женщина. Та положила ему палец на уста.
- Меня зовут Рыхильда, я монашенка из монастыря Альбегунды, - шепнула она. - Тебе, граф, я приношу поздравления от нее и свое тело, ибо госпожа моя желает, чтобы, обладая мною, ты, как бы, любил и обладал ею.
- Привезла ли ты какие-нибудь новости? - спросил Даго.
- Да. Твой приятель Мелейнос погиб от случайной стрелы на совместной охоте с маркграфом Радбодом, графом Теодориком и мажордомом Мегинфридом...
Она задула свечу и начала снимать с себя кольчугу, кафтан и сапоги. Раздевшись донага, легла она на овечьей шкуре, которую расстилал для себя Даго. Тело женщины виделось ему в темноте белым пятном. Он буквально затрясся от вожделения, так как уже много дней не было у него женщины. Он быстро разделся и лег рядом с монашенкой, желая без промедления войти в нее, но та отодвинулась от него.
- Погоди, граф. Моя госпожа прислала тебе баклажку вина. Если выпьешь его, не станешь помнить, что обладаешь мною, так как лишь она будет в мыслях твоих.
Не знала она, что Даго с самого детства не принимал из женских рук ни еды, ни питья, если женщина поначалу не испробует угощение. Потому-то, когда монашка подала ему упомянутое вино, он попросил, чтобы сначала отпила она сама.
- Нет, нет, граф! - чуть ли не закричала та со страху. - Это вино зачарованное. Если я выпью его, то сама поверю, что стала Альбегундой.
Даго все понял. Мелейноса убили. У стен Регенсбургского замка имелись уши. Кто-то донес Людовику про охотничьи выезды, которые Альбегунда устраивала для него и для Карломана. Кто-то получил от Карломана грсть золотых солидов, но кто-то еще сообщил об этом королю.
Левой рукой Даго крепко обхватил Рыхильду за голову, а правой расцепил ей зубы. И хотя женщина кусала его, он влил вино в рот монашки - не каплю, не глоток, а почти всю баклагу.
