Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце
– Алеша, ты отморозишь себе левую щеку. Надо потереть снегом.
Алексей словно и не слышал Галиных слов.
Денис предложил пойти в вагончик дизельной станции погреться. Галя взглянула на Алексея. Ей не хотелось, чтобы он заподозрил ее в слабости.
– Поставь нашу группу на подгонку блоков. Мы готовили бы их к спуску, как при бурении. Нам привычно.
– Спасибо, Галочка. Давай все же зайдем в вагончик. Надо кое-что обдумать.
Алексей чувствовал, что сегодня он воспринимает все необычно. Он уже многое мысленно отметил, мимо чего еще вчера прошел бы спокойно. Сегодня все это казалось уродливым…
И он вспоминал, идя вдоль фронта работ, что прежде по дну моря перемещался кессон. В нем подводники зарывали в дно П-образные патрубки. Потом сверху в полынью опускали трубы, а водолазы заводили их концы в отверстия патрубков. Затем на коллектор, соединявший трубы надо льдом, монтировались радиаторы. От всех этих операций Алексей отказался, переходя на опытный участок. Теперь блоки труб без участия водолазов прямо со льда спускались в полынью. И все же этого было мало. Слишком многих усилий требовала подгонка труб по длине, диктуемая капризным рельефом дна. Ведь опущенные трубы своими патрубками должны были точно достать дно, чтобы возводимая ледяная стена смерзлась с ним.
«Если смотреть чужими глазами, то окажется, что новейшее сооружение строится допотопными методами. Нельзя собирать и подгонять трубы по длине на морозе? Но как это делать?»
– Эй, красавица, поберегись! – озорно крикнули Гале полярные строители с вездехода, нагруженного блоками.
Галя с улыбкой отошла в сторону.
– Вот они, самородки, – сказала она.
Лесенку вагончика занесло снегом. Протоптанная в сугробе дорожка упиралась прямо в дверь. Денис открыл ее, и на Галю пахнуло теплом, уютом, запахом разогретого машинного масла и озоном, рожденным электрическими искрами.
Вошедших встретил Андрюша Корнев, тот самый вихрастый паренек, который на недавнем собрании говорил о комсомольцах, решивших здесь, в Арктике, стать первыми металлургами.
Галя тепло улыбнулась ему.
– Ну как сон? – спросила Галя. – Так и не вспомнили, зачем утопили огромную трубу?
Андрюша Корнев смущенно улыбнулся.
Галя огляделась.
– Теперь я понимаю, почему вам трубы снятся, – смеясь, сказала она. – Это что за трубища?
– Это? – совсем смутился Корнев. – Это телескоп.
– Телескоп? – удивилась Галя. – Зачем?
– Сейчас два самых романтических места на свете, – стал объяснять Андрюша Корнев. – В Арктике, здесь… и в космосе… на Луне…
– Вы хотите разглядеть, как там опускаются лунные станции? – угадала Галя.
– Нет. При таком увеличении не разглядишь. Но район, в котором они опустятся, увидеть можно. Остальное – с помощью воображения.
– И как же?
– Пурга не прекращается.
– Ох уж эта пурга! Она всем мешает…
– А так хотелось бы в эту минуту посмотреть…
– Вот вы какой! Покажите ваш телескоп.
– Обыкновенная труба в трубе… Выдвигается…
– Вот потому трубы и снятся… Везде трубы.
– Постой, постой, – прервал Алексей Карцев. – Как ты сказал? Труба в трубе?
– Ну да. Выдвигается. Вот посмотрите.
Алексей стал внимательно рассматривать небольшой телескоп, точно впервые видел подобный инструмент.
– Очень интересно, – думая о чем-то другом, сказал он. – Одна труба вдвигается в другую.
– Обычная конструкция. Ничего особенного.
– Вот именно! Ничего особенного! На производстве вовсе не всегда требуется изобретать несуществующее. Важно применить полезное, пусть давно известное! А главное, посмотреть со стороны.
– Н-ничего не разумею, – прогудел Денис.
– А ты взгляни внимательно. Видишь, одна труба вдвигается в другую. Вот если этот телескоп в воду опускать при надлежащей его длине, то он всегда до дна достанет.
– Трошки разуметь начинаю, – почесал затылок Денис. – Только тогда треба иметь трубы разных диаметров.
– Должны быть такие трубы. Помнишь, для патрубков присылали.
– Помню. Маловато их, но у нас на участке найдутся.
– Тогда действуй.
– Что такое? – спросила Галя.
– Ну, брат Андрюша, спасибо тебе за телескоп. Помог ты нам что нужно разглядеть.
– Так вы ж в него не смотрели.
– Зато на него смотрел. Это важнее.
– Понимаю! – обрадовался Корнев. – Как же это я сам не додумался!
– Не ты один, – утешил его Алексей. – Все не могли до такой простой штуки догадаться. Потому что другими делами мозги были забиты. Изобретать-то ничего не понадобилось!..
Денис, озабоченный, вышел.
Галя проводила его глазами и взглянула на Алексея.
– Какие-то вы особенные, – сказала она. – Понимаете друг друга с полуслова и будто на другом, «мужском», каком-то языке говорите.
– Это не «мужской» язык. Это язык «розмыслов», – отозвался Алексей.
– Как же я не догадался! – сокрушался Корнев. – Тренируюсь, решаю всякие конструкторские задачки, а тут…
– Ничего. У тебя все впереди, – утешил его Алексей. – Тренируйся. И если тебе снятся в морской глубине трубы по четыре тысячи километров длиной, то ты еще что-нибудь грандиозное непременно выдумаешь, чего доброго, сразу мост через океан перебросишь.
Алексей обернулся к Гале.
– Понимаешь, мы тут все трое разом сообразили, что резать и надставлять трубы для различных глубин не требуется. Нужно их сделать телескопическими. – И он погладил Андрюшин телескоп. – Нижняя труба, упирающаяся в дно, меньшего диаметра. А верхняя – большего, чтобы нижняя в нее вдвигалась. Таким образом, длина будет устанавливаться сама собой упершимся в дно патрубком. Блоки труб будут одинаковыми для всех участков. Их даже можно отлить ледяными, как сказал один строитель. И никаких дополнительных мастерских в ледоколах не потребуется.
Алексей повел Галю в вертолет. Нужно было пересмотреть весь технологический процесс стройки. Простейшая, найденная здесь мысль требовала новой документации, чертежей, эскизов, расчетов.
В вертолете, подлетая к гидромонитору, оба молчали.
Робкая, напряженная, Галя сидела на алюминиевом стуле кабины и наблюдала за выражением лица Алек-ся. Он вдруг взял ее за руку.
– Знаешь, о чем я думаю?
Галя отрицательно показала головой.
– Может быть, настоящая любовь действительно способна пробудить все лучшее, что заложено в человеке. Слабого сделать силачом, скептика – оптимистом, завистника – благородным, несмелого – героем?
