Джордж Мартин - Рука мертвеца
– Аляска, Атланта, для правительства все одно, – сказал Джэй. – По крайней мере тебе не пришлось есть эту самолетную пищу.
– Вовсе не забавно, уверяю тебя, – пожаловался Копатель. – Когда я наконец прибыл в Джорджию, я был так велик, что меня пришлось вырезать из этой чертовой клетки.
– Если это тебя утешит, мне тоже было не до забав, – сказал Джэй. Он пересек комнату, осторожно ступая по обломкам. – Тебе уже говорили, что ты – дерьмовый домохозяин.
Копатель хмуро огляделся.
– Я не прикасаюсь к вещам, пока не поработает фотограф.
Джэй вздохнул.
– Я боялся, что ты собираешься сказать нечто подобное, – сказал он. – Что ты пишешь?
Копатель торопливо нажал клавишу, сохраняя файл, над которым работал, затем захлопнул крышку маленького ноутбука, чтобы Джэй не смог прочитать с экрана имена файлов.
– Не твое дело, – сказал он. – Как ты узнал, что я вернулся домой?
– Я детектив, помнишь? – сказал Джэй. Он освободил место на краю дивана и присел. – Давай не будем создавать трудности в дополнение к имеющимся. Все, чего я хочу – убраться отсюда, провериться в госпитале и далее принимать серьезное болеутоляющее где-то с месяц.
– Так что тебя останавливает? Иди.
– Да нет, надо выправить кое-что. Ты не пишешь ничего про Грега Хартмана?
Копатель рассмеялся.
– Ни черта подобного. Это история моей жизни. Я пишу про все. Сирия, Берлин, Мекки Мессер, «Хрустальный дворец», все… Я хочу повесить его и видеть, как он болтается на ветру. Я задумал специальный выпуск «Тузов», полностью посвященный разоблачению Хартмана. Или, может, продам это «Вашингтон пост», а этой бабе, Саре Моргенштерн, покажу пару вещиц. – Он хлопнул ладонью по крышке компьютера. – Когда все выйдет наружу, Грегги будет рад, если его не линчуют.
– Прекрасно, – устало сказал Джэй. – Так сколько еще диких карт линчуют вместе с ним? Когда-нибудь думал об этом?
– Это не моя забота, – сказал Копатель. – Я журналист, и только. Я просто говорю правду, и пусть осколки падают куда хотят.
– Ага, – сказал Джэй. – Забавно, правда была не так уж важна, когда была возможность, что эти падающие осколки будут от твоего тела. – Он выставил ладонь прежде, чем Даунс смог его прервать. – Просто выслушай меня, – сказал он. – Я по этому поводу говорил с Тахионом. Он был прав: эту историю не следует никому рассказывать. Есть причины, Копатель. – И он их перечислил, одну за другой.
Копатель застыл.
– Ты меня просишь соучаствовать в укрывательстве, – сказал он, когда Джэй закончил.
– Прекрасно, – сказал Джэй. – Сделай.
– Ни в коем случае, – произнес Даунс с праведным негодованием. – У меня есть мораль. Кроме того, как со мной? Какого черта я так легко отпущу Хартмана, а он постарается убить меня! Забудь об этом, Экройд.
– Я знаю, кто убил Хризалис, – сказал Джэй. – Он собирается завтра утром сделать заявление в полицейском участке Джокертауна. Если согласишься оставить разоблачение Хартмана, можешь получить взамен эту историю. Я устроил так, что убийца даст тебе полное признание, прежде чем пойдет в полицию. – Джэй уже обсудил это с Хирамом во время полета домой. Хирам согласился; Хирам поимел такую структуру сознания, что соглашался почти на все, что, возможно, предотвращало дальнейшее кровопролитие. – Еще та история, – сказал Джэй. – В ней шантаж, наркотики, секс, смерть, тузы, джокеры, заводы. Сочно. – Он должен знать. Он помог бы Тахиону проработать детали. Чего не должно быть, так это упоминаний Грега Хартмана или Джеймса Спектора. Ти Малис достаточно зловеща. – Можешь получить эксклюзив, – пообещал Джэй Копателю. – А в деталях так: я устрою так, что убийца завернет к тебе, а ты сможешь передать его копам.
На мгновение Копатель, казалось, соблазнился. Затем его детское лицо нахмурилось.
– Выгляжу настолько глупым или как? Подумай: Хартман – это заголовки от моря и до моря, ток-шоу, книги, наверняка Пулитцер, а может, и Нобель. Ни в коем случае не сменяю это на грошовое убийство в Джокертауне. Хризалис? Кого это заботит? Просто еще один мертвый джокер.
– Я добавлю немного денег, – сказал Джэй.
Копатель выразил возмущение.
– Эй, я не беру взяток, понял? Оставь свои чертовы деньги себе, американский народ имеет право знать правду.
Джэй глубоко вздохнул. Боеприпасы кончились.
– О’кей, – сказал он. – Делай как знаешь. – Он встал. – Если запустишь свою сенсацию, диким картам здесь станет по-настоящему холодно, но если подумаешь, сможешь пережить холода. Эй, кто я такой, чтобы спорить? – Он направился к двери.
– Я? – сказал Копатель. – Почему я должен пережидать холода?
Джэй повернулся и взглянул на него.
– Ты же туз, не так ли? – невинно произнес он. Он коснулся пальцем носа и понимающе поднял бровь.
– Но об этом никто не знает, – сказал Копатель. Джэй улыбнулся.
– Ты этого не сделаешь, – в ужасе произнес Копатель. – Мужик, я это тебе сказал конфиденциально. Если кто-нибудь узнает, я весь в дерьме.
– Как верно, – с симпатией сказал Джэй. – Знаешь, если бы это зависело от меня, я бы это просто запечатал крышкой, но… – Он пожал плечами. – Американский народ имеет право знать правду.
Его рука уже легла на ручку двери, когда Копатель окликнул его:
– Экройд.
Джэй оглянулся через плечо:
– Ну?
Даунс задумчиво изучал его.
– Сколько денег? – спросил репортер.
Полночь
Они остановились у «Красного яблока», круглосуточного ресторана на автостраде 17. Бреннан вышел из-за руля и зашел внутрь.
– Мне семнадцать чизбургеров, двенадцать хот-догов футовой длины с чили, три с горчицей и кислой капустой, двадцать шесть больших кусков жареного мяса, кока-колы пятнадцать, севен-апа десять и один большой кофе. Черный.
– Господи, мистер, – сказал человек за прилавком, – что у вас в фургоне, стая голодных животных или что еще?
– Просто несколько друзей, – сказал Бреннан, кладя деньги на стойку.
Пока подавальщик заполнял заказ, Бреннан обернулся и взглянул на парковку. Луна уже почти зашла. Повиснув вблизи горизонта, она казалась Бреннану улыбающимся черепом. Требовалось немного воображения, чтобы добавить темнейшие голубые глаза и кораллово-красный рот. Когда она скрылась за горизонтом, он улыбнулся и сказал:
– До свидания.
Сноски
1
Го́вард Фи́ллипс Лавкра́фт (англ. Howard Phillips Lovecraft, 20 августа 1890 г., Провиденс, Род-Айленд, США – 15 марта 1937 г., там же) – американский писатель, поэт и журналист, писавший в жанрах ужасов, мистики и фэнтези, совмещая их в оригинальном стиле. Родоначальник мифов Ктулху. Наряду с Робертом Говардом считается одним из основателей жанра фэнтези.
