Аластер Рейнольдс - Обреченный мир
– Ты гадаешь о моих чувствах к дочери, – проговорила Калис, пока Кильон допивал пурпурное вино. – Гадаешь, способна ли я ее любить, зная, что ей предстоит сделать.
Кильон сел поудобнее: теперь он мог не волноваться, что его крылопочки увидят.
– В твоей любви к дочери я не сомневался никогда. Буквально ни на секунду.
– Я не знаю, что с ней случится.
– Зато ты всегда знала, что случится, если Нимчу сюда не пустят. Кошмары с конвульсиями не исчезли бы со временем. Они становились бы только страшнее, и в итоге мои лекарства не смогли бы их купировать. Нимча умерла бы, Калис, и умерла бы в муках. Ты сделала то, на что способна только мать, – защитила дочь. Единственным верным решением было привезти Нимчу на Клинок. А сейчас у тебя нет выбора, кроме как закончить путешествие, и будь что будет.
– Вдруг город что-то с ней сделает?
Кильон потянулся и накрыл ладони Калис своими:
– Он уже сделал. Но Тальвару я сказал правду: Нимча нужна Клинку, вот он и подзывал ее ближе к себе. Нимча приблизилась. Сейчас по какой-то причине Клинок не желает ее обижать.
– Ты хочешь и меня утешить, и сказать правду. Вот только настоящая правда в том, что ты не представляешь, как события будут развиваться дальше.
– Да, не представляю, – со вздохом подтвердил Кильон. – Но я всегда могу надеяться на лучшее. По-моему, это никому из нас не помешает.
– Ты ведь пойдешь с нами завтра?
– Насколько получится. Буду идти, пока меня будет пускать город. Слово даю.
– Благодарю. – Калис подняла голову и пристально посмотрела Кильону в глаза. – Ты хороший человек, доктор. Никогда этого не забывай.
– Так на моем месте поступил бы любой другой.
– Других рядом не было. Был только ты с докторской сумкой в руках. Ты спас Нимчу, хотя мог спокойно пройти мимо. Потом ты заставил Рой спасти этот город.
– Клинок еще не спасен, – напомнил Кильон. – Нам еще предстоит завершить миссию. Вне зависимости от того, что случится завтра.
– Дело уже начато, – заявила Калис. – Сейчас важно лишь это.
Проснулся Кильон на рассвете. Сон принес облегчение, но осталось бремя усталости, которое отдых не снял. Крылопочки чесались, словно вступили в новую, интенсивную стадию роста. Он вымылся, оделся, вышел на балкон купальни и прислонился к облупленному деревянному поручню. Кильон заранее выпросил сигарету у помощника Тальвара и теперь курил, исполненный чувства благодарности.
Ночью прошел дождь, смыв самые неприятные из запахов, которые наводняли район накануне. Прохладный воздух бодрил и едва ощутимо пахнул древесным дымом. Выдался погожий день, идеальный для воздухоплавания. Балкон выходил на выступ Клинка и по счастливому стечению обстоятельств позволял видеть воздушную флотилию. Рой буквально заслонял горизонт. Зрение Кильона обострилось, но разглядеть отдельные корабли или определить, работают ли на них двигатели, он не мог. Он видел лишь плотную группу, в сердце которой наверняка скрывалась «Переливница ивовая» с Рикассо на борту. Кильон мысленно пожелал ему удачи. Сегодня она пригодится всем им.
– Ты как, огурцом, Мясник? – спросила Мерока вместо приветствия.
– Как это – огурцом?
– В смысле – свеж, бодр и готов разгребать сегодняшнее дерьмо?
– Тогда я огурцом.
– Жаль «Хохлатку ольховую».
– Я ничего о ней не слышал.
– Еще услышишь. «Хохлатка» неудачно приблизилась к Клинку и распорола себе брюхо – все кишки вывалились. Сейчас там бери – не хочу и спасай, что успеешь, пока черепа не наложили потные лапищи на препараты.
Новость сразила Кильона, словно удар под дых.
– Важна каждая капля!
– С этим никто не спорит, Мясник, и уж точно не я. Меня вообще тянет спуститься и проверить, нельзя ли чем помочь. А потом думаю: плевать, пойду лучше с Мясником.
– Наверное, я должен гордиться.
– И не вздумай. Не хочу, чтобы ты облажался. От тебя же зависят Нимча и Калис.
– Давай посмотрим, что сумели организовать местные.
Они вернулись в купальню и, ориентируясь на ритмичные звуки органа, пришли к Тальвару. Тот стоял, нагнувшись над разбитым ящиком. Провод системы жизнеобеспечения натянулся, когда Тальвар принялся рыться в соломе. Разбитые бутыли он выбрасывал в пустой ящик.
– Закончим с этой миссией – и я попробую помочь вам, – пообещал Кильон. – Наверняка можно что-то сделать, хотя бы отключить музыку.
Тальвар достал из соломы невредимую бутыль и поднес к глазам, завороженно разглядывая прозрачное, бесполезное на вид содержимое.
– Отключишь музыку – и конец моей репутации.
– Никто ничего не узнает.
– Тут ты прав, не узнает. – На миг Тальвар затих, неуклюже подавшись вперед, словно давление пара катастрофически упало. Потом выпрямился и сказал: – Мерока ведь сообщила трагическую новость?
– О «Хохлатке ольховой»?
– Да уж, образцового приземления не вышло. Каркас сломался, гондолу разорвало пополам, груз высыпался на крыши зданий уровнем ниже. – Тальвар покачал головой, словно перед глазами у него до сих пор разворачивались страшные картины. – «Хохлатка ольховая» попала под ракетный обстрел черепов. Потеряла бо́льшую часть экипажа. Когда стало ясно, что падения не избежать, авиаторы запустили шар-наблюдатель, погрузив на него часть препарата. Шар сел в нескольких кварталах отсюда, и мои люди еще до него не добрались. Кроме того…
При мысли о погибших авиаторах сердце пронзила боль, но Кильон заставил себя выяснить, что стало с партией сыворотки-15, которую везла «Хохлатка ольховая».
– Много ли удалось спасти, помимо того что погрузили на шар?
– Перед тобой первый ящик из той партии, – ответил Тальвар. – Мы ужасно торопились, хотели добраться до груза раньше черепов. К счастью, на крыше того здания у них никто не стоял, не то мы потеряли бы все…
– А дальше?
– Наши люди спустились на тросах, чтобы зачистить крышу. По ходу погибло немало наших храбрецов: черепа без боя не сдавались. Боюсь, потеряна как минимум треть бутылей. Прости, но если эта партия заражена или испорчена черепами, то должна остаться здесь, у меня.
Перепады настроения напоминали качели – Кильон то сгорал от разочарования, то искренне радовался, что спасли хоть часть партии. С гибелью «Киновари» ценность препарата возрастала еще сильнее.
– Аграф знает, что стряслось с его бывшим кораблем?
– Я сообщил ему. Говорят, сегодня утром Куртана бодрее и новость восприняла стоически.
– Куртана всегда понимала, что потери неизбежны. Она сама чудом уцелела.
Тальвар аккуратно накрыл сломанный ящик крышкой.
– Пожалуй, лучше радоваться успехам, чем скорбеть о промахах. Тебе приятно будет услышать, что препараты, которые вы привезли, уже работают. Их, разумеется, в обрез, но я постарался, чтобы они попали к тем, кто в них особенно нуждается.
– По возвращении буду рад оказать посильную помощь, – заверил Кильон.
– Мы примем ее с благодарностью. Кстати, есть хорошие новости. Мои люди зачистили вход в туннели у «Розового павлина».
– Баром до сих пор владеет Малкин? – спросила Мерока.
– Как такового, бара, боюсь, уже нет. Ни воды, ни электричества, ни клиентов. В общем, не лучшая ситуация для бесшабашного веселья. Ты хорошо знала Малкина?
– Он тоже погиб? – Мерока отметила прошедшее время.
– Малкин уцелел в шторме и спустился аж до Второго округа, где не то стал жертвой голодного бунта, не то расследовал его. Его затоптали до смерти. Первое время обстановка была жуткая: даже просто убирать трупы оказалось колоссальной проблемой. На улице их не оставишь; если сбросишь с выступа, то лишь переложишь проблему на чужие плечи, а горят трупы дольше, чем многие думают.
– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, – заявила Мерока.
– Жаль Малкина. Я не очень хорошо его знал: «Розовый павлин» – территория Фрея, а не моя. Хотя все говорят: человек был полезный. Впрочем… Давайте не будем о непоправимом. Самое главное – у нас есть доступ в «Розовый павлин». По крайней мере, сейчас есть, – поморщившись, поправил себя Тальвар. – Ангелы тоже перешли в активное наступление, поэтому неизвестно, как долго мы сможем удерживать тот район и обеспечивать безопасность коридора через Неоновые Вершины. Если хотите попасть к туннелям, мешкать не советую.
– Мы не собираемся мешкать, – отозвался Кильон. – И ничего не просим, только к туннелям попасть помогите.
– А к прачечной точно не пробиться? – спросила Мерока. – Главное – внутрь попасть, дальше хреновых проблемок поубавится.
– Боюсь, тот район сейчас недоступен.
– Ладно, тогда будем действовать, как решили, – сказала Мерока.
– К «Павлину» вас проводят, – пообещал Тальвар, судя по голосу – довольный результатом переговоров. – После того что вы для нас сделали, это сущая малость. Доктор Кильон, ты впрямь думаешь, что есть надежда? Ты веришь, что девочка все исправит?
– Если у Нимчи не получится, то у других и подавно.
