Джон Мини - Фактор жизни
— Я имею в виду, что ей, твоей дочери, не придется жить в приюте.
Дороти торопливо добавила:
— На тот самый корабль прибыли два укомплектованных экипажа.
Мю-пространственный корабль: Карин было интересно, кто же стал пилотом.
— Когда ты поправишься, прямо здесь пройдешь дообучение.
Если сэнсею придется заниматься воспитанием внучки, будет ли это означать, что он решит посвятить ее в священнический сан?
Впрочем, это не имело значения, потому что Карин уже приняла решение. Просто она осознала это только сейчас.
— Я не собираюсь возвращаться в мю-пространство, — сказала она спокойно — Я намерена быть матерью на Земле.
— Но ты будешь…
— Слепой?.. Да, я знаю… Но я поступлю, как решила. Потом она ощутила себя в кольце обнимающих ее рук, все молчали, а по щеке Карин катились теплые слезы, которые могли выкатиться из глаз и Дороти, и сэнсея, но Карин казалось, что плачет она.
Через минуту, когда объятия разжались, она снова спросила:
— Так почему же они прятали ее от меня?
— На самом деле нет серьезных отклонений, — сказала поспешно Дороти.
— А какие есть?
Молчание. Уж не подают ли они втихомолку друг другу сигналы?
— Ее глаза…
«О Господи! — взмолилась Карин. — Нет!»
— Похоже, зрительный рефлекс нормальный. — Рука сенсея сжала ее запястье. — Она следит глазами за движущимися объектами.
— Это сложно объяснить, — начала Дороти и тут же замолкла.
— Они черные, — очень осторожно сказал сэнсей.
— У меня тоже черные. То есть — были.
— Он имеет в виду — совершенно черные, — сказала Дороти. — Вообще нет белков. Это совершенно… сверхъестественно.
«О Боже! — подумала Карин. — Моя дочь…»
— Но она очень красива, — сказал сэнсей.
Глава 57
Том снял с себя черный шнурок с фигуркой жеребенка, положил на стол.
Помещение было просторным, длинным и широким, но низким, и большая его часть была в полутьме. Там прятались технические блоки, которые никто не обслуживал, и голографические дисплеи, с их сложной циклической программой, за которыми никто не наблюдал. В техническом зале, предназначавшемся для пятидесяти человек, находилось всего двое.
— Не похоже, что кому-то из нас удается поспать, — сказал Том. И добавил про себя: «Разве заснешь, когда там, во сне, тебя ждут мертвые дети?»
— Это хорошо, милорд!.. Значит, мы делаем кое-какие успехи. — Крутанувшись на стуле, программист подключил дополнительные дисплеи. — Посмотрите-ка на алгоритм перемещения…
Том не прерывал его несколько минут, стараясь по возможности понять, о чем он говорит. Потом, задав несколько вопросов — у программиста хватило такта не удивиться их наивности, — Том поздравил его с успехом и вышел.
Хотя в собственных владениях не было особой необходимости постоянно носить талисман с кристаллом, Тому это казалось вполне уместным. Была, однако, одна вещь, по поводу которой все сходились во мнении: восстановить ничего не удастся.
Тем не менее сотни мужчин и женщин занимались во дворце Тома тайной конкретной инженерной задачей: они пытались разгадать устройство кристалла-ретранслятора, используя фемтоанализ его компонентов и топологии. Позже, как только они начнут производить собственные кристаллы, область исследования должна будет переместиться в другую плоскость.
Но до этого шага пройдет, по крайней мере, год.
* * *
— Святая Судьба, спаси и сохрани! — взмолился Том.
Синий потолок и пол внезапно раскололись, закружились, и машина начала опускаться вниз, а затем пошла в сторону. Зажатый в тесном пространстве за пилотским креслом так, что приходилось сидеть, обхватив колени, Том почувствовал дурноту.
— Всего-то одну минуту… — Из-под шлема голос Эльвы звучал приглушенно.
— Надеюсь… что… так… — Том то и дело сглатывал подступившую желчь.
Наконец черная паукообразная машина со свистом влетела в узкий извилистый туннель.
— Вот и приехали, — удовлетворенно сказала Эльва. — Побили парочку мировых рекордов!
— А заодно и мои кости, — добавил Том.
Когда они добрались до широкого зала, в маленькую кабину ворвался яркий свет. Чтобы остановить машину, Эльва нажала на рычаг выброса педипальп. Несколько раз качнуло, вновь подступила дурнота, и наконец арахнабаг застыл на месте.
— Пассажиры, наружу! — скомандовала Эльва, прекрасно понимая, что Тому придется выбираться из машины вторым, вслед за нею.
— Только после вас.
Она хлопнула по корпусу арахнабага, свесила ноги за борт и по узкому трапу-педипальпе спустилась на землю.
Не обращая внимания на то, что сводит мышцы, Том тоже уцепился за трап.
* * *
В зале находилось около двадцати руководителей со своими многочисленными помощниками. Здесь оказался и Чжао-цзи, поднявший в приветствии руку, а навстречу уже спешил виконт Вилкарзье, цокая ботинками по полупрозрачным фиолетовым плитам.
— Том. Как приятно тебя видеть!
— Привет, Алексей! — Они сжали друг другу запястья. — Ты можешь пояснить мне, что за суета вокруг?
Оглядевшись, Том насчитал троих представителей Совета Планирования: доктора Сухрама, крупную женщину по имени Гальвина Чальвиро и массивного мужчину, которого он все еще знал только по псевдониму — Сентинел.
— Теперь спешить некуда, — говорил тем временем Вилкарзье, — раз ты здесь.
— Приятно это слышать!..
В углу зала был устроен небольшой буфет. Том с облегчением заметил, что Эльва отказалась от вина и выбрала гриппловый сок: если обратный путь по скорости будет хоть вполовину таким же, как сюда, было бы весьма желательно, чтобы она сохранила ясный разум.
— Совещание перенесли на более ранний срок. Хотя оно в любом случае должно было состояться. Через три декады…
— Я понимаю…
— Раз бета-сеть уничтожена, мы вынуждены…
— Уничтожено что? — Том повернулся так резко, что Вилкарзье вздрогнул.
Затем он отступил на шаг, закашлялся, пытаясь скрыть свое смущение. И быстро проговорил:
— Это было не мое решение, Том!
Сжав кулаки, Том обвел глазами комнату…
Тело, как тряпочная кукла. Эльва с мертвым ребенком.
Алые стрелы замерцали перед глазами…
Маленькие ручки, исчезающие в бурном потоке.
Целеуказатели мерцали даже на Эльве, и Том с силой зажмурил глаза.
Навязчивое видение исчезло.
Оставив Вилкарзье, он прошествовал через зал к буфету и остановился рядом с Эльвой.
