Майкл Крайтон - Штамм «Андромеда». Человек-компьютер
«Гарри, я…»
«Пожалуйста, не перебивайте меня. Это очень серьезно. Третья тенденция — это миниатюризация. Вы сами знаете. Компьютер, который в тысяча девятьсот пятидесятом году занимал целую комнату, теперь немногим больше сигаретной пачки. Скоро он станет еще меньше».
«Тенденция номер четыре…» — начал Бенсон после паузы, но Дженет выключила магнитофон. Она поглядела на Эллиса и Морриса и сказала:
— Бесполезно.
Они не ответили. Глаза у них были усталыми и пустыми. Дженет посмотрела на свои заметки.
Бенсон дома в 12.30. Взял (?) чертежи (?), пистолет и набор инструментов.
В последнее время Бенсон не бывал в «Клубе кроликов». Бенсон был очень встревожен, когда в июле 1969 года в университетской клинике был установлен компьютер.
— Какие-нибудь идеи? — спросил Эллис.
— Нет, — сказала Дженет. — Но, по-моему, кому-нибудь из нас надо поговорить с Макферсоном. — Она посмотрела на Эллиса, и он вяло кивнул. Моррис пожал плечами. — Хорошо. Я поговорю с ним сама.
Часы показывали 4.30.
— Мы испробовали все, что могли, — сказала Дженет Росс. — Время на исходе.
Макферсон смотрел на нее через письменный стол тусклыми усталыми глазами.
— Что я, по-вашему, должен сделать? — спросил он.
— Поставить в известность полицию.
— Это давно сделано. Дежурный полицейский сразу же сообщил все по начальству. Насколько я понимаю, седьмой этаж сейчас кишит полицейскими.
— Полиция ничего не знает об операции.
— Послушайте! Его на операцию привезли полицейские! Им прекрасно известно, что его оперировали.
— Но о том, к чему может привести операция, они не знают ничего.
— Они об этом не спрашивали.
— И они не знают о прогнозе компьютера на шесть часов утра.
— Ну и что? — спросил он.
Дженет начинало сердить его тупое упрямство. Ведь он прекрасно понимал, что она имела в виду.
— Наверное, они взглянули бы на дело иначе, если бы узнали, что в шесть часов утра у Бенсона должен начаться припадок.
— Вы правы, — сказал Макферсон, устало сгорбившись. — До сих пор он был для них человеком, обвиняемым в нанесении телесных повреждений, который скрылся. А тогда он превратится в сумасшедшего убийцу с проводами в мозгу, — Макферсон вздохнул. — Пока они ставят своей целью задержать его. Если же сообщить им остальное, они постараются его убить.
— Но ведь речь идет о жизни людей. Если прогноз…
— Вот именно, — перебил ее Макферсон, — прогноз, сделанный компьютером. Он опирается на введенные в компьютер сведения, а они исчерпываются тремя стимуляциями. Через три точки можно провести множество кривых и экстраполировать их по-всякому. У нас нет достаточного основания утверждать, что кризис наступит именно в шесть часов. Не исключено, что его вообще не будет.
Дженет посмотрела на графики, развешанные по стенам. В этом кабинете Макферсон проектировал будущее НПИО и увековечивал свои надежды в этих вот разноцветных графиках. Она знала, что значат для него эти графики. Знала, что значит для него НПИО. Знала, что значит для него Бенсон. И тем не менее позиция, которую он занял, была неразумной и безответственной.
Но как сказать ему об этом?
— Послушайте, Джен, — начал Макферсон. — По вашим словам, мы испробовали все, что могли. Я с вами не согласен. Мы еще можем просто подождать. Я не исключаю возможности, что он сам вернется в клинику, вернется искать у нас помощи. И пока на это есть надежда, я предпочитаю ждать.
— Значит, вы не считаете нужным информировать полицию?
— Нет.
— А если он не вернется к нам? Вы действительно готовы нести ответственность, если во время припадка он на кого-нибудь нападет?
— Я и так уже ее несу, — Макферсон грустно улыбнулся.
На часах было 5.00.
6
Они все были измучены, но никто из них не смог бы заснуть. Они сидели в «Телекомпе» и следили за кривой на экране компьютера, которая ползла к точке припадка. 5.30, затем 5.45.
Эллис докурил последнюю сигарету и пошел за новой пачкой. Моррис уткнулся в журнал, который лежал у него на коленях, но ни разу не перевернул страницу. Время от времени он поднимал голову и смотрел на стенные часы.
Дженет ходила взад-вперед и наблюдала, как за окном над бурой полоской смога на востоке разгорается утренняя заря.
Вернулся Эллис с новым запасом сигарет.
Герхард оторвался от компьютера и занялся кофе. Моррис встал, подошел к Герхарду и начал следить за его движениями.
Дженет вдруг услышала тиканье стенных часов. Странно, что она раньше никогда его не замечала — такой громкий звук. А кроме того, раз в минуту раздавался щелчок, когда минутная стрелка перескакивала на следующее деление. Эти щелчки мешали ей. Она заметила, что с напряжением ждет, когда следующий щелчок на мгновение заглушит более тихое равномерное тиканье. «Легкая навязчивость», — подумала Дженет. Ей вспомнились другие психические явления того же порядка, которые она испытывала в прошлом: ощущение, что все это уже было, что это новое место она когда-то видела, деперсонализация, чувство, возникавшее на вечеринках, что она смотрит на себя со стороны, звуковые ассоциации, галлюцинации, фобии. Между здоровьем и болезнью, здравым рассудком и сумасшествием нет четкой границы. Это спектр. Человек занимает в нем определенное место, и те, кто находится в другой его части, кажутся ему странными. Бенсон представляется странным им, а они — Бенсону.
В 6.00 они все встали и, потягиваясь, посмотрели на часы. Ничего не произошло.
— Может быть, в четыре минуты седьмого… — сказал Герхард.
Они подождали.
Часы показали 6.04. Опять ничего. Телефон не зазвонил, никто не вошел в комнату. Ничего.
Эллис снял целлофановую обертку с сигаретной пачки и скомкал ее. Шуршание целлофана подействовало на Дженет как скрип ржавой пилы. Эллис разгладил целлофан, снова его смял, снова разгладил… Дженет скрипнула зубами.
6.10.
Потом 6.15.
Вошел Макферсон, сказал с кривой улыбкой: «Пока все хорошо», — и снова скрылся.
Они переглянулись.
Прошло еще пять минут.
— Не знаю… — сказал Герхард, глядя на экран компьютера. — Может быть, экстраполяция все-таки была неверной. Ведь всего три точки… Может, попробовать построить еще одну кривую?
Он подошел к пульту управления и начал нажимать кнопки. По зеленому фону экрана побежали белые кривые. Герхард отвернулся от экрана.
— Нет, — сказал он. — Компьютер повторяет первоначальную кривую. Это она и есть.
— Значит, компьютер врет, — сказал Моррис. — В половине седьмого откроется кафетерий. Кто хочет позавтракать?
